Мученик

– А! Хватит так делать! – вскрикнул я. – Либо колокольчик на шею повесь, либо предупреди, желательно издалека.

– Мне приятно видеть твою реакцию, поэтому менять я ничего не буду. – ответила А с почти различимой улыбкой на лице. – Так что там с Мамой.

– Да ничего особенного. – ответил я. – Она попросила меня об одолжении и сказала не злиться на тебя.

А замолчала и отвела взгляд.

– Да не переживай ты так! – сказал я. – Тебе и так пришлось нелегко. Сперва ранение, потом сражение с собственной семьёй, потом тяжелый бой с Мамой. Как я могу злиться на то, что мне придётся лишний раз поработать, когда больше всех постаралась именно ты?

Похоже, она всё смущена. Я уже знал, что у неё есть эта «уязвимая» сторона. Почему-то, после сегодняшних событий, я уже не могу смотреть на неё, как раньше. Пусть и мельком, но я видел, что там у неё под халатом. Эти мускулы мне ещё сниться будут, я уверен.

– Чего уставился? – прервала мои размышления А.

Попался! Она наверняка видела, куда я смотрел, но пока ещё ничего не сказала. Не то, чтобы я был обязан оправдаться, но на всякий случай стоит что-то сказать.

– Я… это… у-ущерб. Да, я пытался определить, насколько сильно ты пострадала в драке.

– Всё хорошо. Рука зажила, скоро отрастёт. Остальное – царапины. Их уже нет.

– Знаешь, я ведь могу восстановить тебе руку сейчас. Не придётся ждать, все дела…

– Да, давай… – немного поколебавшись, А всё же протянула обрубок и задрала рукав.

Кровь из него уже не текла, а поверхность была гладкой, словно руку ей отрубили десятки лет назад. Я приложил ладонь к этому участку целиком и с ужасом ощутил, как из гладкой поверхности проклёвываются пальцы. Вся недостающая часть конечности прорастала подобно дереву. Надо будет сверить процесс с лечением нормальных людей. Может, это как-то связано с тем, что А не совсем понимает, как устроены человеческие руки?

– А, что-то не так? – заговорила Рами, наблюдавшая за нашей беседой всё это время. – Ты сама не своя.

– Я… просто не привыкла. – ответила старшая задумчиво. Заметив, что я почти закончил, она выдернула руку из моей хватки и спрятала её в рукав. – Я пойду… мне надо побыть одной. Я положила Нао у выхода. Олег, воскреси её ещё раз, если тебе не трудно.

– Лады. – ответил я. Мне это ничего не стоит, я даже не устаю. – Но ответь мне на один вопрос, А. Ты же знала про существование Тени. Ты знала, что она управляет всеми. Почему ты мне не сказала правду с самого начала?

– Я не доверяла тебе. – ответила А, не оборачиваясь. – Я и сейчас не могу заставить себя поверить в то, что ты мне говорил про другой мир…

– Какой такой мир?! – вопросительно наклонила голову Рами. Почему-то её настроение стало угрожающим, как если бы любое событие, в котором она осталась "за бортом" считалось для неё личным оскорблением.

– …но я верю, что ты говоришь правду. – проигнорировала сестру А. – Хотя ты и сам не всё нам рассказал. И это было правильно. Поэтому я уверена: ты выживешь в нашем мире.

– Это, конечно, приятно слышать от тебя и всё такое, но мне кажется, что ты уклонилась от ответа. – заметил я. – Ты знала про Тень, знала принцип того, как она всех контролирует, но всё равно играла в шпионаж. Зачем?

– Я выигрывала время. Пыталась разобраться в том, кто же ты такой. И, кажется, поспешила. – А тяжело вздохнула и повернулась, глаза её были открыты и полны непонятной печали. – Этого разговора я и хотела избежать. Давайте разойдёмся, нам всем нужно отдохнуть.

– Олег, если мы отпустим её, случится что-то плохое. – сказала Рами.

– Всё в порядке. – ответил я. – С ней всё будет хорошо. До завтра, А.

– Да, до завтра… – ответила Старшая. Она закрыла глаза и ушла по направлению к тьме в углу. Видимо, собирается навестить Маму.

– Вообще-то плохое должно случиться не с ней. – обиделась на что-то Рами. – Мне нужно поговорить с А. Иди без меня.

С этими словами Младшая развернулась и ушла, не дожидаясь моего ответа. И как у них вообще есть силы бегать после всего, что мы пережили сегодня? Из последних сил я доковылял до гигантских дверей. Опираясь на них спиной сидела Нао со свёрнутой шеей. Безжизненные глаза смотрели перед собой, но рот при этом расплылся в садистской улыбке. А явно с ней не церемонилась. Это потому, что Нао не оставила ей выбора, или потому что А с самого начала планировала уговорить меня её воскресить?

Не нравится мне эта девушка. Могу ли я покинуть это место без неё? Увы, нет. Двери массивные, моими ручонками не сдвинуть и на миллиметр.

– Ну что ж, надеюсь ты в общении будешь приятнее, чем А. – сказал я, прежде, чем положить руки на её голову. С омерзительным хрустом её шея встала на место, а голова заняла устойчивое положение. Характерный блеск в глазах, который я решил назвать «жучиным», тоже вернулся. Нао проморгалась и перевела взгляд на меня. Затем она, кажется, опомнилась и прикрыла глаза на манер А.

– Ну, раз ты здесь, – сказала она жизнерадостно. Хищная улыбка так и осталась на лице. – Значит я опять проиграла Сестрице.

– Пока ты была мертва, не видела там никого? Ни с кем не говорила? – спросил я её.

– Нет. – ответила Нао, разминаясь, словно делая зарядку. Затем дрожащим от восхищения голосом прибавила. – Последнее, что я видела, так это то, как А обвила мою руку ногами и сломала её, что аж кость вылезла! Представляешь, как же я кричала тогда от боли! А потом она встала, посмотрела мне в глаза и ударом ноги свернула мне шею! О, как же это было больно!

От избытка эмоций Нао снова забыла про игру в закрытые глаза и уставилась на меня, словно ожидая, что я поделюсь чем-то подобным.

– Ну, рад за тебя. – я почесал затылок. – Меня она только пару раз чуть не задушила, схватив за ворот одежды.

– О-о-о. – Внезапная бурная реакция девушки заставила меня вздрогнуть. – И как оно? Каково это – быть слабаком, который подобно тряпичной кукле болтается в руках могучей А, яростно сжимающей кулаки так, что воздух словно сам убегает из лёгких? Каково это, когда кровь приливает к голове, а всё в груди горит?

Хватит с меня новых знакомств на сегодня.

– Честно говоря, было страшно. – ответил я первое, что пришло в голову. – Никогда больше не хочу сталкиваться с подобным.

– Ага! – закивала Нао. – Но ведь именно эта опасность – и есть самое приятное. Ах, хотела бы я стать слабее, чтобы кто-нибудь сильный размазал меня по стенке, как муху одним шлепком!

– Мазохизм какой-то… – едва слышно вырвалось у меня.

– А что это такое? – с не меньшей живостью ответила Нао.

Так мы с ней никуда не уйдём. Она явно на душевном подъеме, а я явно уже с трудом соображаю. Я показал пальцем на двери.

– Сможешь открыть? Я расскажу по дороге.

– Конечно могу. – Нао приложила две ладони к двери и та сама по себе начала открываться. – Вообще-то, любой, кто в дружеских отношениях с Роем, может открыть эту дверь. Уверена, ты мог сделать это и без меня.

Знал бы заранее, не стал бы тебя спасать.

– Хорошо, мазохизм – это когда кто-то получает удовольствие от…

Остаток пути до комнаты я провёл в бурных дебатах с Нао о природе её страсти. Она утверждала, что ей интересна не сама боль, а сражение с сильным противником и так уж сложилось, что А и Мама – единственные, кто её на голову превосходят. Она всё же признала, что отчасти боль после сражения с А ей понравилась, но как следствие битвы, а не как что-то отдельное от неё. На мой вопрос, третья ли она по силе в Улье, Нао уклонилась от ответа. Похоже, она осознает, что в чем-то уступает другим.

– Эх, если бы я могла встретиться с другими сильными противниками… но из-за войны мы заперты здесь, в лесу. – подвела итог Нао, стоя у моей двери. – А ты неплох для человека. Мне нравится, как ты нас не боишься, хотя ты такой слабак.

– Эй, я уже натерпелся оскорблений со стороны А, так что завязывай! – ответил я. – Да и потом, из нашего разговора я понял, что ты тоже признаешь свои недостатки. Это мне нравится. Не обязательно нам друг друга оскорблять, чтобы быть на одной волне. Вытяни кулак вперед.

Нао наклонила голову в замешательстве, но всё же вытянула аккуратную женственную руку. Все пальцы на местах, никаких странных форм и изгибов. Не то, что рука А. Немного замешкавшись, я протянул свой кулак и аккуратно стукнул по её руке.

– Мне действительно нравится, что ты любишь бороться с теми, кто лучше тебя. – сказал я. – Так что, как товарищ по идеологии, я буду рад тебе помочь с этим настолько, насколько смогу.

Это были бы замечательные слова, если бы я в итоге не начал зевать, как только их договорил.