Рашен

Из этого мы сделали вывод, что вы просто-напросто сошли с ума.

– Вот так элементарно? Жил не тужил, а потом кукуха поехала? – улыбнулся я.

– Да, так просто. И это не редкость в наши дни, к сожалению, – вздохнул офицер. – Проблемы в личной жизни, бытовая неустроенность. Все это, умноженное на кризис среднего возраста, привело к помешательству. А главная вина, безусловно, лежит на родителях. Судя по вашей вычурной речи, мама и папа максимально оградили вас от внешнего мира. Не удивлюсь, если узнаю, что вы не ходили в детский сад и школу, пребывая на домашнем обучении. Хотя это позволено только тяжело больным детям, безусловным инвалидам. Кстати, меня только что осенило! – встрепенулся он от внезапно посетившей мысли.

– Вот где может быть скрыта разгадка тайны. Вполне вероятно, что вы еще с детства страдали психическим недугом: скажем, легкой формой шизофрении. Точно! Отсюда и проистекает ваше обучение на дому, бредовые мысли и высказывания. С течением времени болезнь прогрессировала, и на сегодняшний день мы имеем законченного шизофреника, опасного для общества. Вердикт оглашен!

– О-у-у – постойте! Не надо спешить с выводами! – вскочил я со стула. В голове пронеслись кровавые кадры моего расстрела и разделывания на органы без наркоза во благо процветания нации.

– Господин офицер, Олег Августович, может быть, я и страдаю каким-либо психическим расстройством. Кто не без греха, пусть поставит рюмку на место! Но для вашего общества я абсолютно не опасен. Наоборот, могу принести немалую пользу. Например, преподавать Родную речь и Литературу школьникам.

Может, мне даже удастся научить сотню жителей вашего прекрасного городка заговорить на нормальном русском языке. Вы-то вон сами, да и прочие офицеры, изъясняетесь куда как изящнее. И те важные стариканы тоже говорили на чистом русском языке, в отличие от охранников и простых людей на улице.

Выслушав пламенную тираду, дядька в вишневом пиджаке прищурился и принялся сверлить меня взглядом. Я почувствовал, что задел струны его души, и решил не снижать темп.

– Не сомневайтесь – я могу быть полезен. Мне бы только найти человека, который сможет вразумительно объяснить, что здесь происходит, и ответить на пару щекотливых вопросов.

– Ну, давайте попробуем, – согласился Олег Августович. – Надеюсь, моего высшего психологического образования и многолетнего служебного опыта хватит на то, чтобы разогнать тучи в вашей голове. Хотя, повторюсь, по моему мнению, вы обычный шизоид, терзаемый маниакальными демонами.

Я задумался, прикидывая, с чего лучше начать расспросы, чтобы снова не показаться психом.

– Во-первых, объясните мне, пожалуйста, с какого перепуга «СССР проиграл войну Германии», хотя во всех учебниках истории чёрным по белому написано, что 7 мая 1945 года представители Верховного командования вермахта подписали акт о безоговорочной капитуляции германских Вооружённых сил?

– То есть, по вашему мнению, усмирение русиянских допобедных варваров заняло у Великой Германии целых 4 года, да еще закончилось разгромом мощнейшей на то время армии в мире? Действительно, забавно. Ваш бред уходит корнями в какие-то неведомые мне дали. На самом деле все обстояло гораздо проще.

Как и было задумано гениальным Адольфом Гитлером и его не менее выдающимися соратниками, поход на Московию занял не более трех месяцев. Блицкриг на восточном направлении был настолько удачным, что уже к началу сентября 1941 года практически ни у кого из русиян не осталось сомнений в безуспешности сопротивления. Хотя были и особо упертые индивиды, которые ушли в леса и партизанили еще пару лет, впрочем, не причиняя особого урона германским войскам. Потом и они сложили оружие…

– И как же это так вышло? А где же были наши союзники из Великобритании, США с их программой «Ленд-лиз»?

– Вы про этих жидовствующих толстосумов, которые мать родную продадут, если на горизонте замаячит возможность извлечения прибыли? Предали они нас, а точнее продали. Допобедные русияне были словно дети малые. Сначала позволили себя втянуть в очередную войну в 1939 году, наивно полагая, что Великая Германия готова идти на сотрудничество с красными варварами. Потом грузинский недоучка и бандит Сталин решил, что Русия имеет право устанавливать новый мировой порядок наравне с Третьим рейхом. Стал наращивать военный потенциал и готовиться к масштабному вторжению в Европу. Ну и получил по рябому носу.

А что касаемо программы «Ленд-лиз»… Даже несмотря на то, что она была принята Конгрессом США еще 11 марта 1941 года, то есть почти за три месяца до вторжения германских войск в Русию, американцы не спешили с ее реализацией. Пузатые банкиры посидели, подумали, посчитали и пришли к выводу, что помогать русиянам нецелесообразно. Решили: какая им разница, кому продавать танки, пушки и самолеты, – лишь бы американские заводы и фабрики были завалены заказами.

Прибавьте к этому перспективу покупки нефти, леса и металла после победы у цивилизованной германской нации, а не у полуголых русиянских дикарей, постоянно нарушающих договоренности и не признающих никаких авторитетов, кроме своих коммунистических идолов.

Единственные требования, которые американцы и англичане озвучили Гитлеру, – ограничить свои амбиции уже завоеванными странами Европы и территорией Русии и незамедлительно прекратить любые военные действия против Великобритании и США. Только тогда тогда Запад не станет помогать русиянам.

Когда варвары остались в абсолютном одиночестве, без поддержки сильных держав, тогда и задумались о правильности решений своих правителей. А дальше пошло по накатанной: голод среди гражданского населения, недовольства и бунты в воинских частях, неповиновение комиссарам, массовое дезертирство, развал Красной Армии. И как закономерный итог – победа Великой Германии над «красной плесенью». В итоге Сталину пришлось просить прощение и заключать мир на унизительных условиях.

– То есть теперь мы – Германия? Почему же вы тогда называете нашу страну Русия? – попросил я уточнить.

– Нет, мы по-прежнему Русия. Независимое государство под патронатом Великой Германии. Со своими законами, государственным языком и гражданским обществом.

– Не понимаю, – честно признался я. – Зачем немцам было нас завоевывать, а потом снова делать свободным государством?

– О, юноша! – лицо офицера просияло от восторга в предвкушении раскрытия святой истины. – В этом и заключалась великая мудрость и прозорливость германских правителей. После победы они здраво рассудили: «Зачем нам еще одна колония рабов? К чему безмолвные толпы, работающие из-под палки, неспособные на самостоятельные решения и трезвые мысли? Хватит, наелись. Не хотим наступать на те же грабли, что и Англия, Франция и Испания. Для них ничем хорошим подавление духа побежденных народов не кончилось. Африка, Индия, большая часть Латинской Америки – сегодня сборище диких полуголодных обезьян, неспособных мыслить разумно. Они полжизни стоят с протянутой рукой и ждут подачки от белого господина.

Русии нужен свой, особый путь. Большому кораблю – большое плавание! Мы создадим абсолютно новое государство, примеров которому еще не было в истории, решили они.

Было видно, как Олег Августович расчувствовался от сказанного: лицо заметно порозовело, в глазах зажглись искорки. Он весь напрягся и выпрямился в струнку, продолжая сидеть. Отчего даже стал немного выше.

– Итак, германские правители взяли за основу принципы свободы и равенства и наложили их на матрицу железной дисциплины и строгой субординации.

– Это еще как? Потрудитесь разъяснить, – попросил я.

– Очень просто. Человек не ограничен в выборе только наедине со своей душой, но в обществе действуют строгие законы, направленные на достижение блага для большинства. Ни один самый одаренный homo sapiens не протянет долго без социума. Неcлучайно даже в тюрьме заключенные предпочитают уживаться с соседями – убийцами, насильниками и сумасшедшими, нежели уединиться в одиночной камере. Человек без общения теряет вкус к жизни, сходит с ума, погибает морально и физически. Поэтому законы общества должны быть для него превыше всего. Забудь про «я» и всегда помни про «мы».

– То есть вы утверждаете, что человеку необходимо жить исключительно по законам общества?

– И жить, и развиваться. Только общество способно превратить животное в человека, а человека – в гражданина. Показать пример, наставить на путь истинный, наполнить смыслом его существование и сделать счастливым, в конце концов.

– А если общество деградирует и станет демонстрировать плохие примеры? Что тогда вырастет из «животного», как вы выразились?

– Чтобы этого падения не произошло, германские правители выработали второй основной принцип устройства нового русиянского общества. Это принцип простоты и доступности.

Анализируя историю Русии, ученые Рейха пришли к выводу, что все у нас было чересчур усложнено. Абсолютно все – от языка и письменности до религиозных постулатов и общественно-политических воззрений. Этот факт и являлся существенным тормозом на пути развития и процветания Русии многие столетия. Германцы объяснили нам, что мы, русияне, отчего-то не ищем легких путей. Стараемся в любом деле забраться в непролазные дебри вместо того, чтобы идти по уже проторенной тропинке. Взять хотя бы нашу допобедную религию – православие. Много веков назад зародилась единая вера – христианство, которая шла от Христа и его учеников-апостолов. Все чинно и благородно. Затем – бах! Церковный раскол. Бородатые дядьки по своему усмотрению искусственно создали какое-то православие, поделили верующих на «своих» и «чужих».

– Спешу вам напомнить, что инициаторами Великого раскола были Рим и Константинополь, но никак не русский народ, – поправил я Олега Августовича.

– Но в Русии ведь поддержали православную химеру! Все наиболее развитые на тот момент страны не поддержали, а мы поддержали. Полезли поперек батьки в пекло. Зачем? Чтобы снова показать всему миру, что у нас свой, особый путь. Бог его знает куда он ведет, но зато свой, родной…

– Признаюсь, я не силен в вопросах теологии. И они меня, честно говоря, мало заботят. Я считаю, что диалог с Богом можно вести и без посредников, какими бы благообразными конфессиями и золочеными одеяниями они не прикрывались.

– Религию я привел просто для примера, чтобы показать, что в Русии с давних пор жили не благодаря, а вопреки, назло всем остальным. Германские же правители решили раз и навсегда изменить эту извращенную парадигму русиянского мировоззрения.

– Серьезная заявка на победу. И с чего начали фашисты – с повальной лоботомии населения? – съязвил я.

– Прекратите оперировать терминологией «красной плесени»! – взвизгнул офицер, вскочив и ударив руками по столу так, что подпрыгнули пухлые папки с документами. – Германские правители не фашисты! Они освободители, учителя и пастыри для нашего народа. Если бы не они, сидеть нам сейчас в навозной яме и ждать от красных палачей расстрела.

Так же быстро успокоившись, как и психанув до этого, Олег Августович присел и продолжил спокойным голосом.

– Первое, с чего начали германские власти, – это реформа русского языка. Предстояло из тысяч произведений исключить нудную, липкую витиеватость и образность, мешающую быстрому и точному восприятию мысли, которую автор пытался донести до читателя. Все эти пафосные словесные конструкции, наряженные в пышные кружева философствования. И вы удивитесь! – сделал он паузу и поднял вверх указательный палец, подчеркивая важность последующей информации.

– Оказалось, что под всей этой словесной шелухой большинство произведений вообще не таили в себе никакого смысла! Он развеялся вместе с образами и нудными многоэтажными размышлениями.

– Но это естественно, – возразил я. – Красота и многообразие языка в этом и заключаются. Рубленые команды хороши только на плацу.

– И что в этом плохого? История уже не раз доказывала, что родину спасают «солдаты с плаца», как вы выразились, а не писатели с карандашами! А все потому, что бравые молодцы слышат четкие команды. И действуют незамедлительно, повергая врага в смятение.

А эти ваши допобедные книжки – чему они способны научить? Имел я несчастье ознакомиться с некоторыми, пока учился в академии Пропаганды. Толстой, Достоевский, Чехов, Бунин. Да там или повесишься от отчаяния, силясь хоть что-то понять, или заснешь на второй главе. Кому нужны эти философские сопли? Чем они помогут в реальной жизни, как облегчат быт современного человека?

– Они заставят читателя, в первую очередь, думать и размышлять. А во-вторую и третью – научат лучше понимать себя и окружающих. Увидеть, что во все времена суть человеческая не меняется, слабости, пороки и добродетели одни и те же на протяжении тысячелетий. Поэтому книга, по замыслу автора, призвана уберечь читателя от совершения ошибок предшественников, – объяснил я свою позицию.

– Замечательно. Только все это можно выразить простыми словами, а не напускать вонючий литературный туман, уводящий непонятно куда.

– Сложно с вами спорить без конкретных примеров. Если бы мне предоставили несколько книг из вашей послепобедной библиотеки, я был бы признателен. Наверное, изучив их, смог бы более аргументированно вести диалог, – решил я схитрить и выиграть время – уж очень не хотелось к расстрельной стенке.

Олег Августович снова сощурил поросячьи глазки и задумался. Потом стукнул пальцами по краю стола и почти выкрикнул: «А, черт с вами, будут вам книги! Вы хоть и сумасшедший, но совершенно нескучный собеседник. Читайте, потом поговорим. У меня только что созрела одна мыслишка – не сделать ли из вас учебное пособие для курсантов?