Чёрный ронин. Часть 2

«Уже завтра, – мрачно размышлял ронин. – Завтра этот корабль окажется в тех проклятых водах. Нужно поторопиться пока не поздно».

Неизвестно что именно задумал Кай, однако он без промедлений закинул в наплечную сумку все найденные навигационные приборы вместе с картами. Он уже хотел покинуть каюту, но внезапно замер. На столе всё ещё лежал слиток золота с императорским гербом и Кай задумчиво смотрел на него. «Пожалуй, это тоже пригодиться… хотя нет. Только не с этим гербом! – гневно остановил себя ронин и направился к выходу. – Только не золото этого ублюдка!».

***

Её гамак мерно покачивался в такт с шумом прибоя, укутавшись в одеяло Луна точно ребёнок спала с безмятежно улыбкой на устах. Ей снились длинные кудрявые волосы, блеск чёрных глаз и изгиб улыбки на загорелом лице. Высокий юноша держал её в нежных объятиях, и они вновь танцевали, медленно, не спеша, наслаждаясь этим волшебным моментом. Они не нарушали тишины, их томный взгляд и робкое дыхание были красноречивей всяких слов. Жгучей рукой Удэс прикоснулся к прядям её волос и наклонился ближе… Как давно она хотела его поцелуй, Луна почти ощутила аромат его губ. Как вдруг. Удэс грубо зажал рукой её рот, она замычала, но он продолжал сжимать её мёртвой хваткой, и она увидела, как пугающе блеснули его глаза. Луна принялась отбиваться и хотела закричать…

Она резко открыла глаза, однако это был не сон – чья-то мужская рука продолжала зажимать её рот. Луна в ужасе хотела начать отбиваться теперь наяву, но в полумраке она разглядела знакомый силуэт. Кай приставил указательный палец к месту, где под чёрной повязкой на его лице были губы. Успокоившись, Луна кивнула ему, и грубая ладонь наконец-то исчезла с её лица.

– Что происходит? – шёпотом спросила Луна.

– Нет времени объяснять, – также шёпотом ответил ронин. – Иди за мной. Только тише, не разбуди матросов.

Они пошли мимо рядов висевших гамаков со спящими моряками. Спёртый воздух был горяч от их дыхания, а до слуха доносились: храпение, вздохи и бормотание. У выхода из каюты Кай задержался чтобы снять с крюка лампу и взяв Луну за руку повёл её дальше. Они блуждали в полумраке коридоров, неприятный скрип дощатого пола и мерцание лампы в руках ронина создавали у Луны гнетущие ощущение. Она не понимала куда он её ведёт, что происходит и почему они пробирались тайком, пожалуй, сейчас он пугал её как никогда…

Добравшись до винтовой лестницы, они спустились на нижний ярус и зашли в отсек корабля, где находились спасательные шлюпки. Откуда-то отчётливо доносился шум прибоя и веяло морским ветром. Приглядевшись, Луна увидела открытый люк, через который на воду спускали шлюпки. Затем она удивлённо перевела взгляд, на Кая, который закинул в одну из них какие-то ящики с вещами.

– Кай, что происходит? Мы уходим? Ответь же мне, не молчи!

Он перекинул за спину некую сумку и вытащив из-за пояса нож перерезал тросы, державшие шлюпку в подвешенном состояние.

– Нет времени на разговоры, – ответил ронин, когда лодка шлёпнулась об воду. – Вперёд, ты полезешь первой.

Он протянул ей руку, но она отступила на шаг и решительно заявила:

– Я никуда с тобой не пойду пока ты мне всё не объяснишь. Говори, живо!

В этот момент море из люка всколыхнулось.

– Мы должны покинуть этот чёртов корабль, – нехотя начал ронин. – Потому что уже завтра он окажется в Разломе орла – это мёртвые воды, из которых ещё никто не возвращался. Я пытался переубедить капитана, но этот кретин меня не послушал. Но ты… Луна, хотя бы ты, доверься мне: нужно уходить пока не стало поздно.

Сверкнули молнии и где-то вдалеке пронёсся раскат грома.

– Разлом… орла? – пыталась осмыслить Луна. – Подожди-ка, если всё действительно так как ты говоришь… Выходит все эти люди на корабле тоже в опасности.

– И что с того? – холодно спросил ронин. – Кто они тебе, семья что ли? Брось, не стоит ради каких-то грязных матросов рисковать своей жизнью.

Пошёл дождь, быстро перераставший в сильный ливень. Шлюпка начала вздыматься и опускаться от резко нахлынувших высоких волн.

– Ты боишься? – прямо спросила Луна.

– Я, боюсь? – усмехнулся Кай. – Давай уже закончим этот бессмысленный трёп. Спускайся в шлюпку, живо.

– Я… – Луна медленно покачала головой. – Я не могу.

– Ты – можешь. Я помогу тебе – он вновь протянул ей руку. – Давай, дава-ай. Слушай никто не осудит тебя, спасай себя, Луна. Давай же.

Он подошёл и сам взял её за руку, но в этот момент перед мысленным взором девушки пронеслись лица всех славных моряков, к которым она успела проникнуться. И в особенности лик юного, загорелого, всегда улыбающегося парня с блеском в светло-карих глазах.

– Нет! – резко вырвалась девушка, – если этим людям что-то угрожает, то я никого не оставлю!

Послышался рёв сильного ветра, казалось, это крик младенца доносился из ночи. Поднималась буря.

Чёрный ронин зловещи посмотрел на Луну исподлобья.

– Я здесь не для того, – низким голосом произнёс он, – чтобы ты вновь оказалась в смертельной опасности.

Она попятилась, вновь увидев в глазах своего друга звериную натуру, однако он сделал к ней несколько шагов и уже не спрашивая, точно маньяк, хотел забрать принцессу силой. Но тут из открытого люка на них обрушился поток воды. Отчаянный крик девушки, казалось, разорвал ночную тьму, Кай еле устоял на ногах и тут же бросился к люку, в который смыло Луну. Он поймал её в последний момент. Она повисла в пропасти над бушующим морем, ронин почувствовал, как натянулись связки в плече и что сухожилия вот-вот порвутся. Застонав от боли, он напрягся всем телом и вытащил её из проёма.

Сразу за этим поднялась ещё более сильная волна и налетела на борт «Аматэрасу». Раздался треск ломающегося дерева, спущенную на воду шлюпку переломило на двое и беспощадное море поглотило её в своей тёмной воде. Кай и Луна с трудом задраили люк, после чего устало рухнули на пол, оба тяжело дышали и были мокрыми до нитки.

– Что ж, теперь нам точно не сбежать с этого грёбаного корабля, – изрёк ронин. – Надеюсь ты довольна, Луна?

Но она не успела ответить, с кормы корабля раздался набат колокольного звона.

***

Проснувшись от сигнала тревоги, вся команда стремглав помчалась наверх. На палубе творилась полная анархия, сокрушительные волны обрушивались на борт и сметали весь незакреплённый груз. Вихри ветра с треском рвали паруса и срывали тросы такелажа. Это был ураган, один из тех, что сносит крыши с домов и вырывает деревья до корней – их корабль угодил в самое его сердце. Нужно было немедленно уменьшить площадь поднятых парусов, иначе судну грозила опасность, но матросы оцепенели, страх перед гневом бушующей стихии словно сковал их. Пока к ним не поднялся Удэс.

– Сэнк, бери четверых матросов и полезай на реи, спустите фор-брам-стеньгу и грот-стеньгу! Нужно убрать основные паруса! – чтобы быть услышанным сквозь рёв бури, штурман кричал так точно вот-вот сорвёт свой голос, – Джун, вставай у штурвала! Малыш Бат, оставайся на палубе, по моей команде будешь травить шкоты вместе с остальными! По местам, живо-живо!

Команда разбрелась выполнять его приказы.

Мачты так раскачивались, что смелые матросы сотни раз рисковали полететь в воду. Вновь обрушился сильный шквал, один из тросов на рее что был натянут как гитарная струна лопнул и рассёк Сэнку щёку. Несмотря на все трудности основные паруса были спущены, однако корабль не стал медленней плыть от этого. Ветер давил на корпус судна, на мачты, на такелаж, и «Аматэрасу» неслась по волнам со стремительной скоростью, подпрыгивая на морских валах она реял над водой точно ястреб.

Видя, что ветер того и гляди изорвёт марсель, штурман отдал отмашку матросам травить шкоты.

Но приказание это запоздало. Страшные вихри мигом принялись срывать парус, Малыш Бат пытался удержать его, однако верёвки резко заскользили из рук с кровью сдирая всю кожу с ладоней. Не выдержав, он со стоном выпустил парус и ураган унёс его в небо.

Море внушало ужас. С правого борта на «Аматерасу» неслась огромная невиданных размеров волна. Цунами! – В ужасе закричали матросы. Она грозилась обрушиться на корабль и разнести его в щепки. Но штурман не растерялся. Он быстро отдал приказ поворачивать штурвал вправо на девяносто градусов и закрепить всем членам экипажа спасательные тросы за пояс. Воздух был точно наэлектризован. Цунами неумолимо приближалась, но корабль успел развернуться к ней носом, и она подняла на своём белом гребне десятитонное судно будто это было пёрышко. Корабль принял горизонтальное положение точно конь, ставший на дыбы, и гигантская волна швырнула его с такой силой, что казалось навсегда утопило. Но на бурлящую поверхность моря вновь всплыла палуба. «Аматэрасу» уцелела, хоть и не полностью.

Со всех сторон слышался треск дерева и рвущегося холста – фок мачта раскололась вдоль. В воздухе носились обломки; обрывки снастей свисали и извивались, как змеи, всё это вдруг покрыл собой шум сломавшейся реи. Деревянный брус пролетел мимо Удэса всего в нескольких сантиметрах. Это привело штурмана в чувства, он устало поднялся на ноги откашливаясь от воды и принялся пересчитывать всех людей. Их спасательные тросы чудом не оборвались, и штурману удалось сохранить всех членов команды.

Послышался глухой стук сапог, на палубе внезапно появился капитан. Он молчал, лицо его было перекошено и с дрожью вытянув руку, он указывал в какую-то точку на горизонте. Удэс перевёл взгляд в то направление, пытался увидеть, что же могло так напугать капитана, но солёная вода разъедала глаза, а в кромешной тьме ничего нельзя было разглядеть.

Но тут раздался оглушительный гром, и непроглядная ночь сменилась огневым шквалом. Ослепительные вспышки прорезали потёмки, озаряя море впереди холодным светом. И теперь уже все увидели: высокие, вырывающиеся из морских глубин, цепь острых утёсов.

– Проклятие, – проворчал Удэс. Он быстро поднялся на шканцы и отстранив боцмана, сказал: – Дайте мне штурвал!.. Я сам поведу корабль!..

***

С наступлением рассвета из кают-кампании вышла Луна. Палуба была по колено в воде после бури – она стихла вместе с уходом ночи, и корабль сейчас тихо дрейфовал со спущенными парусами. Глядя на синие безмятежное море и на то, как оно спокойно несло судно по течению, даже не верилось, что ещё пару часов назад оно стремилось разнести его в щепки. Однако обеспокоенную девушку эти размышления мало интересовали. Она была завёрнута в плотную накидку, но лицо её оставалось открытым и ветер развевал русые пряди. Её светлые глаза напряжённо рыскали по палубе в поиске конкретного человека. И когда она увидела на шканцах знакомый силуэт, с её уст сорвался вздох облегчения. В багровых лучах восходящего солнца его фигура на мостике вырисовывалась в образе спасителя, точно посланника небес. Луна помчалась к нему по лестнице изо всех сил цепляясь за поручни, чтобы не поскользнутся.

Всю ночь Удэс не выпускал из рук штурвал. Корабль нещадно качало из стороны в сторону, точно став игрушкой моря. Штурману пришлось приложить всю остроту своего ума чтобы не налететь на утёсы. Сложно представить в каком напряжение он находился, ошибись он хоть раз и «Аматэрасу» ждало бы неизбежное кораблекрушение. Но ловко лавируя словно дельфин, ему удалось ни разу не зацепиться бортом об каменные глыбы.

И когда всё было наконец позади, Удэс едва держался на ногах опираясь на штурвал всем телом. Луна не спеша приблизилась со стороны, вода стекала с него ручьём, и она слышала её шум. Казалось, тот был в бессознании, но услышав робкие шаги он резко поднял голову. Ветер сорвал его бандану и унёс вихрях бури, длинные мокрые волосы скрывали его измождённое лицо.

– Доброе утро, – он произнёс это ужасно охрипшим голосом, однако со всё той же дерзкой улыбкой на устах. – Вы в порядке, Луна?