Месомена

Даже если я и есть плохой друг, отлично. С этим определились.

– Неужели! – бросила громко подруга, двигаясь навстречу.

– Привет! – улыбнулась я. – Я вовремя вообще-то.

– И что? Могла бы раньше прийти.

Я изобразила на лице что-то вроде «Ты серьезно?!»

Подруга не стала со мной церемониться. Она вцепилась в мой локоть и потащила в сторону от дороги, что-то неустанно мне доказывая.

Торговый центр кипел жизнью. Теперь ясно где все те, кому холодно на улице и кому скучно дома. Бредущие туда-сюда люди были везде. Кто торопясь, явно по делам, кто от нечего делать таращил в витрины, кто, как и я, шел с недовольным хмурым лицом, едва волоча ноги за другим, более активным спутником.

– Хорошо, что мы забронировали билеты, – выдохнула Ната, расстегивая куртку.

– И чего мы в кино потащились…

– Ты хотела повиснуть дома? На тебе скоро плесень начнет образовываться.

Натали была моей школьной подругой. Самой близкой подругой в моей жизни. Радость это или же проклятие, я точно для себя не могла определить. Она младше меня на пару месяцев, ниже ростом, худощавая, но спортивная… Сравнение с эльфийкой будет очень кстати. На ее щеках и вздернутом носу рассыпались веснушки. Небольшие, глубоко посаженные голубые глаза горели озорством. Она весела и легка на подъем. Везде, где мы были, Натали приходилась к месту. Она была душой компании, имела при себе кучи новых идей, предлагала неожиданные решения и пробовала самые необычные варианты времяпровождения. В школе она занималась игрой на скрипке, после решила уйти в танцы. Ее любимым занятием было слушать музыку и двигаться. Танцы, активный спорт, пешие прогулки… Игру на инструменте девушка забросила. Причин мы не выяснили. Ей просто в какой-то момент наскучило.

После сеанса мы вышли немного сонными. Я уж подавно, а вот состояние Наты меня приятно удивило. Она зевала, и я уже обрадовалась, что очень скоро мы пойдем домой. Однако мое счастье настиг полнейший крах.

– Вилл, мне нужно купить к зиме теплую одежду. Я с этой учебой никак не находила время, – перестав зевать сообщила мне Ната. Я выругалась, но ее это не смутило. – Твой совет мне необходим, пожаааалуйста, Вилл.

«Ведь знала же, что лучше оставаться дома…»

Мы стояли в примерочной то ли второго, то ли третьего магазина. Вернее, Ната стояла, а я сидела на мягком пуфике, оценивающим взглядом осматривая трикотажный свитер тыквенного цвета на подруге. Сбежать от надоедливых мыслей мне удалось ненадолго. В какой-то момент в памяти снова стали возникать еще совсем недавно забытые фантомы. Я как заведенная начала вновь и вновь возрождать в голове затасканные вечным переосмыслением картинки, цвета, предметы… Реальность отошла на второй план, будто это и есть норма, будто так и должно происходить. Даже забылась играющая отовсюду приглушенная ритмичная музыка. «Это» стало куда важнее и реальнее для моего сознания и, несомненно, меня это настораживало.

– Тебе снилось что-нибудь? – задала я вопрос подруге. Та, застигнутая врасплох, отложила на потом разглядывание ценников и снова сняла свитер, чтобы в десятый раз надеть другой.

– Вряд ли задаешь вопрос просто так, – бубнила она. – Ничего. А тебе?

– Не знаю нормально ли это, но мне все снится тот сон.

– Опять?

– Угу.

– Слушай, я где-то читала, что видеть один и тот же сон на протяжении нескольких месяцев, один из признаков психического расстройства.

Я сгримасничала. Уж не здесь и не сейчас будем ставить диагнозы.

– Как хочешь. Мое дело предположить! – встряхнула руками Ната, от чего у нее чуть не соскочили бретели бюстгальтера. – Я просто ни разу не встречалась с таким. Ты чувствуешь какой-то дискомфорт? Ну там… В плане психики.

– Если ты о голосах в моей голове, то нам вполне комфортно.

– Вилл!

– Я пошутила! Все в норме. Никаких проблем…

Отчасти я лгала.

«Дискомфорт» довольно забавное слово. Мягкое и даже ласковое. Я ощущала далеко не это.

– Возможно, я волнуюсь из-за этой проклятой сессии, не знаю.

– Тогда бы тебе снились экзамены, преподы… Наш беснующийся декан, – на последнем Ната хихикнула.

– Если бы я видела его во сне и не раз, это как раз и была бы причина обратиться к доктору!

Мы рассмеялись, собрали вещи и вышли из примерочной. Ната купила свитер цвета насыщенной свежей травы и рубашку с принтом в виде соцветий вишни.

– А если серьезно, Вилл, – понизив голос, вновь начала Ната, подтягиваясь к моему уху. – Лилии я чаще всего видела на похоронах, а человек, лица которого ты не видела, скорее всего, отражает именно тот факт, что грозит опасность от незнакомца. Вдруг сон об этом?

На оценку выражения моего лица и подведения итогов нашей беседы у рыжей ушло в районе трех секунд. Она закатила глаза, выдала поспешно несвязное бормотание, и лишь после этого ответила более внятно.

– Окей! Если более оптимистично – человек, лица которого ты не видишь ? твой будущий муж, ваше знакомство еще впереди, а лилии – это его подарок в честь чистой и непорочной любви! Так лучше?

Тут уже я не сдержалась и рассмеялась. Девушка-кассир отдала Натали сдачу, вручила пакет, и мы ушли. По пути к выходу из торгового центра она попросила заглянуть еще в один магазин, но ей там, благо, не понравилось уже с первых минут.

На улице заметно похолодало. День был на исходе. Начинало темнеть и нам пришлось немного ускорить шаг. Захватив в ближайшей лавке пакетик жевательного мармелада разных вкусов, мы направились в сторону моего дома.

– Ты рада, да, что я к тебе иду? – судя по выражению защемленного лицевого нерва, вкус мармеладного червяка во рту Натали был очень кислый.

– Конечно рада, – буркнула я. – Я, кажется, уже отвечала на этот вопрос. Сколько еще спросишь?

– Нет, ну ты просто какая-то несчастливая. Хочешь, я домой пойду?

И этот вариант она уже предлагала сегодня.

– А что, так можно? – воскликнула я, наиграно воодушевившись.

Ната обозвала меня с будничным выражением лица, закинула в рот очередную конфету, и мы молча пошли дальше. Впереди нас ждал пешеходный переход.

Возможно, подруга была права насчет опасности. Я не смогу забыть никогда того, что произошло в тот вечер.

Моя семья жила в этом районе уже несколько лет. Рядом с домом пролегала трасса. Четыре полосы движения на одной, и четыре по противоположной стороне дороги, а посередине – «островок безопасности». Светофоры поставили сразу, так как в новом районе частили с появлением местные гонщики. Аварии стали частым делом, но пешеходов не сбивали. В принципе, люди здесь ходили очень осторожно. Глаза во все стороны. Иногда машины вылетали и на середину дороги, где могли стоять люди, поэтому светофоры одновременно включались с обеих сторон движения. Ровно минуту дорога полностью стояла. Я и сама была всегда внимательна на дороге. Всегда смотрела по сторонам… Но не тогда.

Ната вскрикнула, чем напугала меня также сильно, как резкий визг тормозов и скрежет процарапанного шинами дорожного покрытия. На фоне темного влажного асфальта мелькнули забавные цветные искры, напомнившие мне о звездах. Одна сотая секунды, а я помню то, как пакет со сладостями вылетел из рук подруги и рассыпался в воздухе, перед моим носом.

Самый крайний левый ряд я по какой-то причине не заметила. Даже не посмотрела в сторону движения. Ната шла по правую руку, чуть позади меня. Ростом она ниже, шаги короче и ее отвлек поиск нужного вкуса мармелада в пакете. Я видимо хотела домой сильнее, чем она, и видимо, поэтому едва не погибла. За спиной раздался женский крик.

Чуть ниже колена, будто я сама напоролась на мирно стоящий автомобиль, уткнулся до блеска наполированный бампер черной иномарки. Тонировка абсолютно глухая. Видеть что-либо за зеркальными стеклами невозможно, только лица людей на дороге и окружающие переход высотки. Кто-то ударил по капоту кулаком. Эта рыжая девчонка меня сейчас пугала сильнее всего. Пунцовое лицо, потемневшие глаза, крик и оскорбления, повторные удары по многострадальному капоту автомобиля рядом… Мне вмиг стало стыдно за нее. Я хотела бежать оттуда.

Загорелся красный. Машины из соседних рядов медлили, но все же тронулись и покатили прочь. Пассажиры и водители глядели во все глаза.

– Ты в порядке? – вновь и вновь спрашивала Ната, дергая меня за руки.