Месомена

Машина слева не двигалась.

– Я в норме. Идем.

Ната округлила глаза и, употребив несколько оскорблений, обратила мое внимание на водителя чуть меня не сбившего, что, мол, ему хорошо бы выйти и решить вопрос. Странно. В тот момент я не хотела ничего, кроме возвращения домой. Пусть едет куда хотел.

– Ната! – одергивая девушку, крикнула я, пытаясь вытянуть ее с пути автомобиля.

Седан не двигался. Двери закрыты. За общим гулом дороги и ударами собственного сердца в ушах, я даже не слышала, заведен ли автомобиль. Он мог сломаться?

В очередной раз Ната ударила машину, теперь уже ногой по бамперу. Только после этого я смогла стащить ее на обочину.

– Что ты творишь? – орала она. – Ему нужно нос сломать!

– Это ты что творишь! – с дикой дрожью в голосе пискнула я, но Ната прервала меня. Грубым жестом она показала водителю, чем он должен заняться.– Прекрати! Идем!

– Вилл! Он тебя чуть не убил!

– И? Все нормально. Пошли!

Сзади разрывались сигналами машины. Инцидент исчерпан. Можно ехать дальше. Тем не менее, водитель седана так и не среагировал.

Взяв Нату под руку, я потащила ее дальше, к противоположной стороне пешеходного перехода. Вскоре загорелся зеленый, и мы перешли дорогу. Молча. Уходя дальше от дороги, во дворы, я еще раз повернула голову.

Черный седан стоял без движения. Остальные машины объезжали ее, тормозя рядом и заглядывая в окна. У кого-то полное непонимание, у кого-то дикая злость.

«Померкло солнце! Пропал кислород!

Смотри же! Смотри!

Твой очкарик, твой ботаник, твой жалкий лузер!

Будь моей! Будь моей, моя смертельно больная королева!

Будь! Будь же моей!

Моя смертельно больная королева!»

Музыка пропала. Ната молча подошла к столу, бросив на меня поток холодного воздуха, будто хотела снести, и отключила колонки. Она бы продолжила молчать, если бы не мое вопросительное выражение лица.

– Не включай при мне свою наркоманию.

– Крутая песня. Веселая, – ответила я. – Ты успокоишься сегодня?

– Ты, Вилл, одна из самых странных особ, если не самая странная, – с каменным выражением лица произнесла Ната. Медленно и холодно. – Страх и глупость одновременно. Я так и не поняла твоей реакции. Тебе будто плевать на себя. Тебя едва не сбили, а ты спешишь уйти с его пути. Не хотела его задерживать? Ты знаешь, какая у него могла быть скорость? Он тормозил метров сто… Ты, кажется, вообще живешь не здесь. Твое сознание не здесь. Твоя реакция ненормальна!

Я вновь уткнулась в телефон. Прошло несколько минут, прежде чем я ответила, хотя Ната этого не ждала. Ее взгляд уперся в выключенный телевизор. Даже нос Никки на коленке девушки не мог привлечь ее внимания. Раньше я не видела подругу такой злой. Произошедшее вывело ее из колеи.

– Ты знаешь, какая реакция должна была быть? – обратилась я к подруге. – Может, такой и бывает реакция на стресс.

Рыжая нервно встряхнула головой, как если бы звук моего голоса был ей неприятен.

– Не знаю… Но у меня стойкое ощущение, что ты не здесь. То, что произошло на дороге, только подтверждает мои слова.

– Объясни.

– Ты, черт возьми, какая-то безжизненная! Что с тобой происходит? Что-нибудь в этом мире способно тебя вытащить из твоей скорлупы?! – после этих слов Ната рукой отодвинула голову добермана с ноги и встала с дивана. – Знаешь, я вижу тебе «ок». С твоего позволения, я бы хотела сегодня вернуться домой.

Моему удивлению не было предела. О какой чувствительности говорит Ната? По ее мнению, я безжизненная? Я открыла рот, но ни слова не произнесла.

– Вызову такси и поеду, – нахмурившись, сказала Ната. – Прости, но сегодня я не в состоянии нормально себя вести.

Такси забрало подругу полчаса спустя после нашего прихода домой. В квартире образовалась давящая тишина. Вот тогда-то я и начала бояться.

Будучи в своей комнате, я сняла свитер, начала спускать брюки и зависла на уровне сине-розового пятна на ноге. Скоро здесь будет огромный синяк. Придется дома ходить в лосинах. Не хочу, чтобы кто-то видел. Перед сном я думала о произошедшем. О сне, о том, что случилось на дороге и о словах подруги. Быть может, если бы она была не права, я бы не обратила внимания на ее слова. Однако, то, что она говорила, надолго запало мне в сердце. Какая-то часть меня, возможно, согласна с Натали.

Я прижала ладони к глазам и слегка надавила на них. Даже музыка в наушниках не перебивала нескончаемый поток мыслей в голове. Это вовсе не «дискомфорт», о котором говорила днем Ната. Это болезнь.

«Я звала тебя среди ночи.

В свете растущей луны.

Я позвоню тебе и расскажу о себе,

Расскажу каждый свой сон.

Я позвоню, и буду повторять вновь и вновь.

Не давай мне покоя,

Не давай мне покоя»

Во сне я вновь вернулась туда.

Здесь царил чудесный аромат. В комнату едва проникал свет сереющего рассветного неба. Мужчина стоял у окна, также спиной ко мне, и по-прежнему молчал. Что его привлекло за окном? Древние фасады? Серые улицы? Хмурые люди? Я встала со своей кровати, подошла к букету на столе и провела рукой по одному из закрытых белых бутонов. Чужак не двинулся с места.

Каждый год, всю свою сознательную жизнь, я видела эти цветы в день своего рождения. И этот год не стал исключением. «От родственников» – многозначительно говорила мама каждый раз, когда я задавала ей вопросы. Белые лилии стали моими любимыми цветами. Эта загадочная традиция стала для меня нормой.

– Что со мной сегодня случилось… – не своим голосом, но определенно именно я, проговорила эти странные слова.

Я испытывала страстное желание поведать незнакомцу о случившемся. Это было моей целью. Во сне я хотела рассказать ему абсолютно все.

Глава 2. «Горите!»

Праздничная атмосфера царила практически везде. Шумные забегаловки, магазины, автобусы, окна домов, черные стволы деревьев вдоль тротуаров… Всюду мерцание сотен разноцветных гирлянд. Слышался запах горячего кофе с пряностями и шоколадом, а неподалеку от оживленных остановок общественного транспорта усиливался аромат свежеиспеченных булочек. А какой дивный аромат исходил от воротника маминой шубы… Я могла вдыхать его всю жизнь. Сладкие духи, нотки цитрусовых и хвои, свежесть улицы и едва уловимый запах автомобильного освежителя. Только в декабре я слышала этот аромат. Только он дарил мне ощущение приближающейся сказки.

Праздник делал этот город не таким мрачным и тоскливым. Он светился и мерцал как новогодний шар, площадью в десятки километров. Кажется, это и было волшебством.

– Ната придет в гости?