Мой друг девочка

Светка обиженно скривилась.

– А я б от нескольких миллионов не отказалась, – мечтательно вздохнула Юля, скручивая волосы в узел и закрепляя на затылке карандашом.

– А если бы надо было выбрать – любовь или ипотека? – выпустила парфянскую стрелу Светка, выскакивая за дверь.

Все блондинки так и норовят подставить ближнего. Уверена, Ева тоже была блондинкой. И наверняка голубоглазой. Оставить меня наедине со злобным зубром!

– Пойду цветочки полью, – сладко улыбнулась я, хватая чашку.

– Правильно. От кофе они загнутся гораздо быстрее.

– А-а-а… я помою.

– Ха-ха-ха.

Почему я всегда теряюсь, если меня кто-то безосновательно не любит? Наверно, потому, что такие люди очень опасны. Кем надо быть, чтобы не любить такую прекрасную меня?

После планерки отправилась по письму читателей смотреть на страшно протекающие батареи. Садовая, 28. Очень удачное место, Маринин дом буквально в двух шагах. Мы встретидись на трамвайной остановке.

Моя подруга – маг, но стесняется в этом признаться, поэтому усиленно маскируется, раскладывая по полочкам высушенные травки. Лекарь-алхимик – профессия уважаемая. Ей дают заказы, восхищаются эффектом. И никто не знает, что все это не результат просчета вариантов и отработанной до блеска схемы, а обычная магия. Подруга боится своей силы и практически никогда не снимает щегольской мантии алхимика. Только в разговорах со мной она позволяет отглаженным складкам распахнуться, обнажая неведомое, хаотичное, страшное и прекрасное нутро.

Сегодня мы говорили, как обычно, о будущем. Это наша любимая тема. Когда проекты были набросаны широкими мазками, а воздушные замки заняли все пространство до горизонта, подошел трамвай.

– Я чувствую, что энергия пошла в дело, – констатировала я, забираясь по обледеневшим ступенькам. – Знаешь, недавно стала ощущать баланс силы и пространства. Сейчас у нас огромный такой резервуар, а мы только-только открыли кран.

Подруга молчала, совершая какие-то странные движения лопатками.

– Это как ванна… Нет, вода падает по-другому. Хороший напор, но вот объем… Поняла. Это бассейн!

– Наконец-то! – облегченно выдохнула Маринка. – Я уже полчаса стою на краю этого бассейна, все плитки пересчитала.

– Да я его только сейчас придумала! – возразила я, обживая новое пространство волшебного мира.

Марина стояла на вышке для прыжков в воду и разминалась, делая плавные взмахи руками.

– Там вода только-только потекла, пусть и с хорошим напором. Куда это ты изготовилась? – заволновалась я, глядя на пританцовывающую на восьмиметровой высоте фигурку.

– Ерунда! Почти полный бассейн будет. Я уже вижу.

И пока я ощупываю стенки и снимаю зимние сапоги, чтобы тронуть ногой воду – не холодная ли, Рина ласточкой сигает вниз.

Конечно, мы проезжаем свою остановку. Поспешно запираем наш мир, расправляем алхимические одеяния. И я даже предлагаю Марине носить специальную головную повязку с надписью «Лекарь». Она кивает и записывает мой совет в ежедневник. А я все думаю, как ей было не холодно ждать меня на вышке в одном купальнике?

С раздумий о высоком меня сбил муж. Он позвонил и грустно констатировал, что в доме нет никакой еды и страшное чудовище скоро его съест.

– Призрак голода? – уточнила я, сворачивая к магазину.

– Нет, Маище.

Майя действительно требовала от Леши, любителя порассуждать на абстрактные темы, сверхчеловеческих усилий. Надо было все время следить, не залезла ли она пальцами в розетку или не спряталась ли в шкафу. Параллельно смотреть новости или купаться в ванне становилось невозможно. И даже обучить дочь таким простым и насущным вещам, как игра в шахматы или просмотр теннисных матчей, почему-то не удавалось.

– Мама пришла!

Майя с размаху врезалась мне в живот. Я отработанным движением кинула сумку на тапочки и схватила вопящий комок локтей и вихров.

– Я холодная-холодная, отходи скорей, мокро.

Майка хохочет.

– Леша, да что же это такое!

– Та-а-ак! – привычно грозным голосом крикнул муж из другой комнаты.

Дочь сбавила обороты, и я вывернулась из мокрой одежды.

– Чем вы тут занимались?

– Играли в прятки, – гордо отчитались домашние.

– И кто прятался?

– Ну-у-у… – Леша скосил глаза в сторону включенного компьютера. – Майя все прятала.

Философское спокойствие – именно то состояние, которое необходимо раздавать всем мамам в роддомах. Хорошо, что после встречи с Мариной я была слишком полна магией, чтобы сразу впасть в истерику.

– Доченька, что ты спрятала? – ласково спросила я.

Майя надулась и ушла в другую комнату. Знает, что когда мама такая вся ласковая и улыбается как крокодил, то тут что-то не то.

Я решила побыть хорошим родителем, потому что если сразу хватать дочь за волосы и орать: «Что спрятала? Где? Говори, мерзавка!», то у ребенка может случиться стресс. К тому же тогда она точно не скажет где и что, а начнет орать. И вообще, хватать человека за волосы – жуткое свинство. Поэтому я надела самое немаркое платье – оно раньше было бабушкиным, но я его случайно увезла в чемодане и теперь делаю в нем уборку – и огласила пространство театральным шепотом: «Ку-ку! Я иду искать».

Майка счастливо хихикнула из-за дверей. Ага, значит в маленькой комнате спрятала, поняла я, шумно заглядывая в шкафы.

– Не здесь ли притаился маленький… Маленький… – Я оглянулась на дочь.

– Масленок! – подсказала та.

– Масленок?

Это что же она могла спрятать? Вроде никаких грибов я не покупала. Ботинок свой коричневый, что ли? Поиски масленка меня изрядно вымотали. В своем зрелом возрасте мне уже сложно нагибаться, чтобы проверить пол под кроватью. Тем более что там обнаружились обертки от конфет, старый телефон, Лешин любимый носок и карандаши.

– Все. Я пошла отдыхать. Ты тут сама поиграй. – В конце концов, невозможно быть хорошим родителем 24 часа в сутки. Надо когда-то и человеком оставаться.

– Не нашла! Не нашла! – обрадовалась дочь. – Вот он, смотри!

Майя триумфально перевернула корзину с грязным бельем, среди которого расползался полностью растаявший брикет сливочного масла.

День такой-то