Право крови

Золотистые глаза смеялись.

– Но и не оттолкнули. Более того, я уверен, что если бы повалил вас на пол и овладел вами, то вы получили бы наслаждение. Вот только потом обвинили меня в насилии. Нет, Аликс, я не предоставлю вам возможности прикинуться невинной жертвой. Вы окажетесь в моей постели, полностью осознавая свои действия. Добровольно.

Ярость затмила мне разум. Не думая о последствиях, я размахнулась и ударила Демьена по щеке.

– Я прощу вас на первый раз, – холодно произнес он, смерив меня презрительным взглядом. – Но на будущее рекомендую так не поступать, иначе сильно пожалеете о содеянном.

Я и сама уже успела испугаться того, что сделала. Демьен, хоть и благородный лоррн, в первую очередь являлся Стражем – персонажем жутких историй моего детства. И я не сомневалась, что при случае он припомнит мне эту пощечину.

За ужином нам прислуживала не Кларисса, а хорошенькая пухленькая девица с рыжими волосами. Вела она себя так же, как и любовница Демьена вчера: бросала на меня хмурые взгляды, норовила якобы случайно прижаться бедром к хозяину замка и старательно демонстрировала ему свою пышную грудь. Страж не обращал на ее потуги никакого внимания.

Я с беспокойством ожидала новых расспросов, но Демьен, расправившись с ужином, встал и заявил, что покидает меня.

– И не пытайтесь выбраться из замка, – сказал он. – Стража предупреждена о том, что у вас может возникнуть такое желание. Не осложняйте себе жизнь, Аликс.

Служанка, убирающая тарелки со стола, с неприязнью посмотрела на меня. Мне стало интересно, надеется ли она сменить Клариссу в постели хозяина или уже время от времени заменяет ее там. Меня этот вопрос никоим образом не касался, но любопытство разгоралось все сильнее, и я решила осторожно расспросить Дженни.

– Сегодня нам ужин подавала не та девушка, что вчера, – издалека начала я. – Здесь так заведено? Странный обычай. В моем доме за столом хозяевам прислуживала одна и та же служанка.

Сказала, а потом испугалась: не выдала ли я себя? Хотя о слугах я вроде бы упоминала в разговоре с Демьеном. В конце концов, я ведь не принялась есть руками после мнимой потери памяти. Стало быть, такие мелочи помнить могу. Но Дженни не обратила на мою оговорку ни малейшего внимания.

– Нет, господину в последнее время Кларисса прислуживала, – пояснила она. – Только ей сегодня утром десять плетей всыпали и оправили работать на кухню. Чем-то разозлила она господина.

Я припомнила, что вечером Кларисса действительно ослушалась приказа Демьена, за что и получила наказание. Но во мне почему-то жила уверенность, что после ночной сцены Страж не отошлет ее от себя. Да я даже не сомневалась, что и порки никакой не будет! Но нет, похоже, Демьен всегда держал данное слово. Я начала понимать, почему слуги его боятся.

– А новая служанка, кто она?

– Ханна? Она так задрала нос, когда ей велели за столом прислуживать. Размечталась, что теперь займет освободившееся место. Ой, лоррна, простите, что-то я разболталась.

И она испуганно прикрыла рот ладонью.

– Ничего страшного, – мягко произнесла я, заглядывая ей в глаза. – Напротив, мне очень интересно. Значит, Ханна мечтает о хозяйской постели?

– Что вы, лоррна! Господин никого в свою спальню не зовет. Даже когда в гости приезжали столичные лоррны – знатные, богатые, красивые, – он сам мог навестить одну из них, но к себе не звал.

– А ты, Дженни, – продолжила я, не отводя взгляда, – ты бы хотела стать его избранницей?

Дженни горестно вздохнула и махнула рукой.

– Да куда уж мне, лоррна. Я его даже в полнолуние подкараулила как-то, но тут Кларисса вмешалась. Ну да ладно, зато у меня жених есть.

– Полнолуние? – удивилась я. – О чем ты?

Но горничная захлопнула рот и ни слова больше не сказала, как ни старалась я вытянуть из нее подробности.

Демьена я увидела утром. В саду мне гулять позволялось, и я ходила между цветущих деревьев, наслаждаясь теплом, гудением пчел и нежным ароматом. Среди покрытых бело-розовыми цветами яблонь выделялась одна, с полностью голыми ветвями.

– Придется срубить, лоррна, – пояснил садовник, неотступно следовавший за мной по пятам и настороженно поглядывавший на меня, когда я задавала вопросы. – Жаль, конечно, только не пережила старушка зиму.

Я осторожно подошла к дереву и прижала ладонь к шершавой коре. Дерево еще не умерло, оставалась возможность пробудить его.

– Лоррна, что вы делаете?

– Не мешайте мне!

Мои глаза закрылись, губы беззвучно шевелились, ладонь до боли впечаталась в ствол. В паре шагов от меня о чем-то спорили Дженни и садовник, потом к их голосам присоединились другие, но я уже не могла разобрать слов. Постепенно все посторонние шумы для меня затихли. Я говорила с деревом и слышала только затихающую пульсацию жизненных сил в его сердцевине.

Не знаю, как долго я так простояла, но когда обессилено опустилась на землю и смогла вновь воспринимать окружающий мир, то услышала возбужденное перешептывание:

– Надо же! Только взгляните!

– Ведьма! Как есть – ведьма!

– Попусту не мели!

Я открыла глаза. Покачивающиеся надо мной ветви были усеяны распустившимися цветами. А за спинами собравшихся слуг, чуть в отдалении стоял Страж и сверлил меня взглядом.

– Аликс!

Слуги дружно вздрогнули и резко замолчали, сбиваясь в кружок.

– Разошлись все!

Я даже моргнуть не успела, а собравшихся будто ветром сдуло. Лишь садовник, недоверчиво поглядывавший на яблоню, немного задержался, но под строгим взглядом Стража скрылся за деревьями. Демьен подошел ко мне.

– Встать можете?

– Попробую.

Он протянул мне руку, и я нетвердо поднялась на ноги.

– Нет, так не пойдет.

И он подхватил меня на руки. Я ахнула и обняла его за шею, боясь упасть.

– Уроните.

– Ну уж нет, – с усмешкой возразил он. – Вот вы и в моих объятиях, Аликс.

– Не по своей воле и временно, – огрызнулась я.

Он нагнулся и быстро несильно прикусил мне мочку уха, а потом добавил, прежде чем я успела возмутиться:

– У меня возникли к вам новые вопросы, Аликс.

Я угрюмо молчала. Наивно было бы полагать, что он не узнает о происшествии. Но пройти мимо умирающего дерева я просто не смогла. И тем самым зародила в Страже новые подозрения.

Так, на руках, Демьен и внес меня в замок. Опустился в кресло, усадил меня себе на колени и поинтересовался: