Небо – моя обитель

– Боже, ну и бедлам! – проворчал кто-то.

– Виноват, – сказал Робертс и, захватив банный халат, начал выбираться из палатки.

– Папа, ты куда? – в ужасе спросил его сын.

– Ш-ш-ш, спи, Джордж.

– Папа! Я с тобой.

– Нет, нет. Спи.

Браш взял одеяло и вышел из палатки вслед за Робертсом. Он догнал его на пыльной дороге, которая шла через лагерь. Робертс стоял в лунном свете, опустив голову. Он стоял совершенно неподвижно и, казалось, думал о чем-то важном и далеком. Браш остановился и стал ждать.

– Возвращайтесь в палатку, – сказал Робертс шепотом, не поднимая головы. – Я решил поспать где-нибудь на берегу.

– А может, лучше вы наденете брюки и мы прогуляемся?

– В палатку меня теперь и за миллион долларов не затащишь.

– Зачем обращать на них внимание? Неужели так важно, о чем говорят люди?

– Оставьте меня одного, – сказал Робертс, резко повернувшись. Спустившись к воде, он взял весло и столкнул в воду каноэ. Браш сделал то же самое. Робертс зашептал свирепо: – Хватит. Убирайтесь. Я же сказал вам, оставьте меня.

– Я должен везде следовать за вами.

Робертс направил свое каноэ на середину озера. Он греб веслом поочередно то с одной стороны лодки, то с другой. Каноэ шло кругами. Робертс рассвирепел и стал молотить веслом по воде что было сил. Каноэ Браша скользило по воде быстро и бесшумно. Он тактично направил его в другую сторону, словно просто вышел покататься под луной. Робертс выронил весло. Браш подплыл поближе.

– Сейчас я достану его, – сказал он.

– Нет. Нет. Убирайтесь! – кричал Робертс хриплым шепотом. – Что за бред? Я еще в своем уме. Мне не нужен сопровождающий. Я еще не свихнулся.

– Мистер Робертс, я буду вести себя тихо. И беспокоить вас не буду. Я просто должен знать, что с вами все в порядке.

Робертс пристально посмотрел на него, потом снова начал молотить веслом. Каноэ его перевернулось, и через минуту он уже, шумно отдуваясь, плыл к берегу.

– Положение усложняется, – пробормотал Браш, следя одновременно за каноэ, веслом и пловцом. Когда он вышел на берег, Робертс пытался выжать пижаму на себе. Браш поставил на место лодки и весла. – Подождите минутку, – сказал он. – Я достану вам полотенце. – Хотя купальный домик был заперт, Браш перепрыгнул через дощатую перегородку. Найдя несколько влажных и грязных полотенец, он перебросил их Робертсу. Когда Браш выбрался из купального домика, снаружи его уже ждал старый нервный ночной сторож с фонариком в руках.

– Все нормально, ребята, – промямлил он. – Веселитесь, но только не шумите.

– Возьмите у него фонарик, – сказал Браш Роберт-су, – отправляйтесь в палатку и оденьтесь.

Робертс схватил фонарик, но, прежде чем уйти, хрипло задышал на Браша:

– Уходите. Убирайтесь. Оставьте меня одного, прошу вас.

– Не могу. Я обещал не отходить от вас ни на шаг.

Ночной сторож шаркал ногами, идя за ними.

– Веселитесь, ребята, но только не шумите.

Из палатки Робертс вышел одетым. Держа ключ зажигания в руке, он, спотыкаясь, побежал к большому полю, где рядами стояли десятки автомашин. Браш не отставал от него.

– Если вы не возьмете меня с собой, – сказал он, запыхавшись, – я буду вынужден позвать на помощь других людей.

Робертс дрожал так, что с трудом попал ключом зажигания в замок. Браш подбежал к боковому стеклу и принялся уговаривать Робертса. Мотор загудел, и Робертс в ярости поднял стекло на дверце, за которую держался Браш. Браш побежал к зданию «Скорой помощи».

– Доктор, – крикнул он, – одолжите мне вашу машину. Там человек, он, кажется, хочет совершить самоубийство.

– Что? Подождите минуту. Я должен найти кого-нибудь, кто бы подменил меня на дежурстве.

– Не могу ждать. Он уедет. Дайте мне ключ от вашей машины.

Они поспешно вышли вместе.

– Что с ним? – спросил доктор.

– Он... он просто несчастлив.

Робертсу потребовалось время, чтобы вывести свой автомобиль из скопления машин, и Браш решительно отправился в погоню за удаляющимися в лес красными огоньками. Лес был вдоль и поперек изрезан дорогами. Там и здесь под высокими деревьями стояли скамьи и столы из грубого теса, а иногда попадались и зацементированные площадки для костров. Над верхушками деревьев возвышались деревянные башни, разукрашенные инициалами тысяч людей и служившие смотровыми площадками для туристов и пожарных. Время от времени у дороги встречались и забитые досками киоски, похожие при лунном свете на большие пианино. Как только Браш догнал Робертса, тот нажал на акселератор, какое-то время они ехали вровень, крича друг на друга – машины их петляли из стороны в сторону. Неожиданно они выскочили на главную улицу Морганвилла. Робертсу требовалось заправить машину бензином, и он резко свернул к освещенному гаражу. Пытаясь избежать столкновения, Браш круто вывернул руль и врезался в столб у вокзальной гостиницы. Раздался ужасный лязг металла и звон бьющегося стекла, а затем в наступившей тишине одно колесо, медленно виляя, переехало улицу, поискало удобное место и спокойно улеглось.

Какие-то одетые в белое люди появились на балконе второго этажа гостиницы. Зазвучал голос судьи Кори:

– Эй, люди, кто там умирает?

– Судья, это Джордж Браш. Могу я с вами поговорить незамедлительно?

– С тобой все в порядке, малыш?

– Да.

– Боковая дверь открыта, Джим. Поднимайся сюда и выпей с нами.

– Я не пью.

– Все равно поднимайся. Америка – свободная страна, можешь не пить.

Браш взбежал стремглав по лестнице и буквально ворвался в комнату.

– Судья, – сказал он, с трудом переводя дыхание, – одолжите мне вашу машину.

– Джим, малыш, у тебя ведь только что была машина.

– Да, была, но все равно надо предотвратить самоубийство.

– Где этот самоубийца? – спросил судья, бросая настороженные взгляды в прихожую. – Слушай, приятель, нам такого в лагере не надо. Что с ним стряслось?

– Я не знаю, судья. Он просто... несчастлив.