Небо – моя обитель

Браш медленно произнес:

– Когда вы начали говорить, я подумал: вот он сейчас скажет что-то такое, о чем я буду помнить и что меня взволнует. Вы говорили сорок пять минут и сказали только одну вещь, имеющую хоть какое-то отношение к теме. – Голос Браша становился все громче, и вскоре он уже кричал: – Я думаю, нам лучше поговорить о чем-нибудь другом, вы недостаточно думали об этих вопросах, чтобы сказать мне что-либо полезное. Неужели вы не видите, что, пока сами не начнете жить религией, вы ничего в ней не поймете?

– А ну не ори.

– Вы только думали об этом, словно это... какая-нибудь рыба. Даже ваши сомнения какие-то ненастоящие.

– Я не глухой. Сказано тебе, заткнись и сядь.

– Вы...

– Захлопни пасть!

Какое-то время они проехали в молчании. Наконец приехали в деревню. Свет горел только в закусочной у железной дороги.

– Я здесь выхожу, – сказал Браш.

Бёркин остановил машину. Левая его щека снова задергалась. Браш поставил свой портфель на обочину.

– Я вам должен три доллара за разбитое стекло и еще один доллар за бензин.

– Да, должен.

– Возьмите, пожалуйста. – Потом добавил: – До свидания, – и протянул руку.

Бёркин уехал, ничего не ответив и не обратив внимания на протянутую руку.

Глава XII

Канзас-Сити. Серьезная беседа в парке. Свадьба. Почти американский дом

В Канзас-Сити Браш вернулся на поезде. Впервые в жизни он воспользовался поездом в воскресенье. И все же чуть не опоздал на свидание у Публичной библиотеки. У него хватило времени только на то, чтобы забежать в свою комнату у миссис Кубински, переодеться в лучший костюм и взглянуть на малышку Элизабет. В дом Квини Элизабет попала большеглазым бледным ребенком, от которого дурно пахло; теперь у девочки уже начало розоветь тельце, и Квини хвалила ее за прекрасный характер.

Девушки уже ждали Браша у библиотечной лестницы, когда он подбежал к ним, с трудом осилив подъем на холм. Они сделали вид, что увлечены беседой между собой.

– На какую-то минуту опоздал, – сказал он. – Я в город вернулся всего час назад.

– Познакомься с моей сестрой Лотти, – сказала Роберта.

– Да, – сказал Браш, улыбаясь. – Я помню вас еще с того вечера, когда был у вас на ферме.

Лотти бросила на него быстрый взгляд, но ничего не ответила. Она была ниже своей сестры, кареглазая, с каштановыми волосами и производила впечатление человека сухого и сдержанного.

– Вы не хотите выпить содовой? – спросил Браш. – Пойдемте сначала в аптеку и выпьем воды.

Беседа не клеилась. Девушки забрались на высокие табуреты и с самым серьезным видом засунули соломинки в рот.

– А вы не замерзнете, если мы сейчас отправимся в парк к скалам? – спросил Браш.

– Нет, думаю, нет, – сказала Лотти.

И они сели в автобус. В автобусе было много народу, и Роберта нашла место в некотором отдалении от Браша и Лотти.

– Чем вы увлекаетесь? – спросил Браш.

– Я? – переспросила Лотти. – Ничем. Чем угодно. В основном поросятами и курами... Видите ли, мистер Браш, – добавила она сухо, глядя ему в глаза с таким выражением, словно бы не видела его, – я всего-навсего фермерская дочка, и великие идеи – не моего ума дело.

– Понятно, – сказал Браш, смутившись.

Лотти отвернулась и стала смотреть в окно, будто она сидела с незнакомым человеком.

Браш несколько раз откашлялся, а потом сказал:

– Когда приедем в парк, я покажу вам следы ледника.

– Простите, я не расслышала.

– Видите ли, лед с Северного полюса доходил до этих мест. Он остановился в Канзас-Сити; именно так и возникли реки. Там, где мы находимся сейчас, толщина льда составляла две тысячи футов. Лед был такой тяжелый, что изменил форму Земли до... до Пенсильвании и Оклахомы.

– Ничего себе!

– Во льду, естественно, попадались большие камни, и эти камни перемалывали холмы и скалы, и вот следы такого перемалывания я вам и собираюсь показать в парке.

– Очень интересно, – заметила Лотти равнодушно. Она обернулась посмотреть на Роберту, сидевшую через пять рядов от нее. Потом спросила Браша:

– Когда это происходило?

– Около восьмисот тысяч лет назад.

Лотти взглянула на него с холодной иронией, затем снова отвернулась. Наступило молчание. Браш прервал его, воскликнув:

– Лотти, я хочу, чтобы вы помогли мне убедить Роберту. Это чрезвычайно важно.

– Тут какая-то путаница, – откликнулась Лотти мгновенно, – и чем меньше мы будем видеть друг друга, тем лучше.

– Если я совершил ошибку, – сказал Браш тихо, – я должен тут же сделать все возможное, чтобы исправить ее.

– Вы оба совершили ошибку. Но по крайней мере все сейчас позади и здесь уже ничего не поделаешь, – ответила Лотти решительно. Затем добавила: – Ладно, сначала погуляем в парке, а потом поговорим.

Браш искоса посмотрел на нее.

– Можно мне еще одну вещь сказать, прежде чем мы сменим тему? – спросил он.

– Наверное. Что это за вещь?

– Постарайтесь не создавать обо мне мнения, пока не узнаете получше. Я не совсем обычный коммивояжер.

Лотти взглянула на него с едва заметной улыбкой.