Сонет LXXIV
But be contented: when that fell arrest
Without all bail shall carry me away,
My life hath in this line some interest,
Which for memorial still with thee shall stay.
When thou reviewest this, thou dost review
The very part was consecrate to thee:
The earth can have but earth, which is his due;
My spirit is thine, the better part of me:
So then thou hast but lost the dregs of life,
The prey of worms, my body being dead;
The coward conquest of a wretch's knife,
Too base of thee to be remembered.
The worth of that is that which it contains,
And that is this, and this with thee remains.
Но примирись с моей безжалостной судьбой:
Пусть смерть меня сразит, тогда исчезну я,
А песни все мои останутся с тобой,
И ты поймешь их смысл, что в них вся жизнь моя.
И что я посвятил тебе в моих стихах,
Отыщешь в Песнях все – и усладишь твой слух.
Владей моей душой. Отходит к праху прах,
Но лучшее – твое, и лучшее – мой дух.
Итак, утратишь ты осадок бытия,
Добычею червей напрасно дорожа:
Для памяти твоей плоть низменна моя,
Негоднейший трофей злодейского ножа.
И то, что в ней жило, вот чем ценна она:
То песнь моя, тебе навеки отдана.
Перевод П.В. Быкова
Покоен будь: когда я буду смертью скован,
Без мысли быть опять когда-нибудь раскован,
Останутся тебе на память, милый мой,
Немногие стихи, написанные мной.
И, пробегая их, увидишь, друг мой милый,
Что эти сотни строк посвящены тебе:
Лишь прах возьмет земля, как должное, себе,
Но лучшее – мой ум – твое, мой друг, с могилой.
Итак, когда умрет покров души моей,
Ты потеряешь лишь подонки жизни бренной,
Добычу черной мглы, хирургов и червей,
Не стоящую слез твоей тоски священной.
Стихи ж мои могу почтить я похвалой
За то, что их никто не разлучит с тобой.
Перевод Н.В. Гербеля
Покоен будь. Когда приказ суровый
Бесследно унесет меня долой,
В моих стихах вернусь я к жизни снова,
И в памяти останусь я с тобой.
Читая их, прочтешь, что в лучшей части
Они, мой друг, посвящены тебе.
Земля пойдет к земле. В твоей же власти
Останется все лучшее во мне.
Итак, утратишь ты лишь труп презренный,
Добычу злодеяний и червей,
Не стоящий твоей тоски священной
И не достойный памяти людей.
В нем содержание лишь было ценно,
Оно же здесь пребудет неизменно.
Перевод М.И. Чайковского
Сонет LXXV
So are you to my thoughts as food to life,
Or as sweet-season'd showers are to the ground;
And for the peace of you I hold such strife
As 'twixt a miser and his wealth is found;
Now proud as an enjoyer and anon
Doubting the filching age will steal his treasure,
Now counting best to be with you alone,
Then better'd that the world may see my pleasure;
Sometime all full with feasting on your sight
And by and by clean starved for a look;
Possessing or pursuing no delight,
Save what is had, or must from you be took.
Thus do I pine and surfeit day by day,
Or gluttoning on all, or all away.
Ты, друг, для дум моих, что пища для живых,
Иль вешние дожди для жаждущих полей.
Чтоб твой покой сберечь, в борьбе я не затих,
Воюю, как скупец, из-за казны своей.
Сокровищем кичась, страшится он порой,
Чтоб хищник-время вдруг богатства не раскрал, –
И я то жажду быть наедине с тобой,
То рад, чтоб целый свет мое блаженство знал.
Чуть вижу я тебя – насыщена душа,
Отсутствием – томлюсь, чтоб на тебя взглянуть,
Не ведая других блаженств, лишь тем дыша,
Отрадой той, что мне ты проливаешь в грудь.
Вот так то я томлюсь, то пресыщен теперь,
То дожираю все, то стражду от потерь.
Перевод П.В. Быкова