Где прежде рок судил родиться ей и жить?
Его ли дух, толпой злых духов наученный
Стать выше смертных всех в творении своем
Сразил меня? О нет! Ни дух тот благосклонный,
Который над его господствует умом,
Заставил замолчать мою святую лиру;
Ни он, певец любви, ни дух его благой,
Взносящий ум его к надзвездному эфиру,
Не в силах наложить печать на голос мой!
Но если с уст твоих хвала к нему слетает,
То муза дум моих мгновенно умолкает.
Перевод Н.В. Гербеля
Его стихов ли гордое ветрило,
Стремясь к тебе, награде всех наград,
В моем мозгу рой дум похоронило
И обратило в гроб цветущий сад?
Его ли дух, злым духом наученный
Писать стихи, стал палачом моих?
Нет, не злой дух, советник сокровенный,
Нет, и не сам он поразил мой стих.
Ни он, ни этот тайный вдохновитель,
Средь тишины желанный гость ночной,
Не может хвастаться как победитель.
Я не боюсь побед их надо мной!
Но чуть ты стал сочувствовать ему,
Я замолчал и погрузился в тьму.
Перевод М.И. Чайковского
Сонет LXXXVII
Farewell! thou art too dear for my possessing,
And like enough thou know'st thy estimate:
The charter of thy worth gives thee releasing;
My bonds in thee are all determinate.
For how do I hold thee but by thy granting?
And for that riches where is my deserving?
The cause of this fair gift in me is wanting,
And so my patent back again is swerving.
Thyself thou gavest, thy own worth then not knowing,
Or me, to whom thou gavest it, else mistaking;
So thy great gift, upon misprision growing,
Comes home again, on better judgement making.
Thus have I had thee as a dream doth flatter,
In sleep a King, but waking no such matter.
Прощай – ты для меня уж слишком дорога;
Да и сама себе ты, верно, знаешь цену.
Нажив достоинств тьму, ты сделалась строга;
Я ж, став твоим рабом, нейду на перемену,
Чем, кроме просьб, тебя могу я удержать,
И чем я заслужил такое совершенство?
Нет, не по силам мне подобное блаженство,
И прав я на него не вправе заявлять.
Ты отдала себя, цены себе не зная,
Иль – может – как во мне, ошиблась ты в себе.
И вот, случайный дар мне милый возвращая,
Я вновь его дарю, прекрасная, тебе.
Да, ты была моей, но долго ль это было?
Я спал – и был царем, проснулся – и все сплыло.
Перевод Н.В. Гербеля
Прощай! Ты слишком дорог для меня
И самому себе ты знаешь цену.
Тебе свобода мной возвращена,
И моему предел положен плену.
Как удержать тебя мне против воли?
Заслугами моими не богат, –
Не стою я такой блаженной доли
И все права мои даю назад.
Ты дал их мне, еще меня не зная
И зная мало о себе самом.
Твои дары, в разладе возрастая,
Из чуждого вернутся в отчий дом.
Я обладал тобой, как в сновиденьи,
И был царем – до мига пробужденья.
Перевод М.И. Чайковского
Сонет LXXXVIII
When thou shalt be disposed to set me light,
And place my merit in the eye of scorn,
Upon thy side against myself I'll fight,
And prove thee virtuous, though thou art forsworn.
With mine own weakness being best acquainted,
Upon thy part I can set down a story
Of faults conceal'd, wherein I am attainted;
That thou in losing me shalt win much glory:
And I by this will be a gainer too;
For bending all my loving thoughts on thee,
The injuries that to myself I do,
Doing thee vantage, double-vantage me.
Such is my love, to thee I so belong,
That for thy right myself will bear all wrong.
Когда тебе придет охота пренебречь
И обо мне повесть презрительную речь,
Я сам, друг, на себя готов с тобой подняться