Стаи. Книга 3. Столкновение миров

Хвост чудовища поджался под брюхо, левая передняя лапа тоже, голова резко задралась назад, и пришелец рухнул на свежевыпавший снег, оглашая крышу яростными воплями, но…

Хилья держала два конца сразу, и разная длина тонких нитей не позволила зафиксировать захват достаточно жёстко – шея чудовища рывком почти дотянулась до троса, грозя перекусить капкан громадными зубами. Очередной провал казался неизбежным, когда из темноты вырвался Хакура…

Лифт, забитый как бочка сельдью, летел на последний, сороковой этаж – пешком всё равно дольше. Эволки, принимая от сестёр картинки боя, страшно переживали, особенно когда летуньи сошлись с врагом накоротке, а киборг следила за схваткой по камерам с доспехов сирин. Когда «девочки» и «огненный дракон», наконец, накинули на молотоголового три петли и, используя «грибки» вентиляции как опоры, растянули по земле яростно сопротивляющегося пленника, все с облегчение вздохнули. Даже если удержать добычу не получится, сёстры и их потомок всегда успеют удрать.

Но, зато, где-то после двадцать пятого этажа, Элан получил подзатыльник от Мирры:

– Все в отца! Никого не слушают!

Попытка опротестовать приговор и его исполнение тут же закончилась ещё одной оплеухой, от Хельги:

– Твоё влияние! Испортил дочерей!

Времени на перепалку не оставили распахнувшиеся двери, и ещё одна тварь. Встреча была абсолютно неожиданной для обеих сторон: бойцы на миг застыли в изумлении (до монстра можно было рукой дотронуться!), а чудище явно с удивлением разглядывало чудо технического прогресса, в котором оказалась целая толпа народа. В следующий миг все пассажиры просто оглохли: первый ряд выпустил в молотоголового столько свинца, что хищника просто впечатало в стену. Не теряя больше ни секунды, все бросились на крышу.

Зрелище было жуткое. Громадная зверюга рвалась на свободу, поднимая тремя свободными лапами фонтаны снега, и ревела так, что даже звон в ушах от стрельбы в закрытых помещениях терялся на фоне яростных воплей. Лесавесима, Хилья и подоспевший на помощь Хакура уже из последних сил сопротивлялись напору, всё быстрее скользили по скользкому насту.

Элан бесстрашно подскочил к самой морде чудовища, проигнорировав и острые клыки, и предостерегающий крик Хельги. Грохнул выстрел, и тупоконечная пластиковая пуля со страшной силой ударила в голову пленника, а ещё через пару секунд в тело впились сразу три ампулы – Лис в азарте чуть не всадил и четвёртую, но Мирра вовремя поддела стволом винтовки ружьё:

– Хватит!!! А то подохнет!!!

Она оттащила своего друга подальше от беснующейся твари, пока бойцы СБ взяли её на мушку. Меньше минуты понадобилось снотворному, чтобы успокоить колоссальную силу…

Лесавесима и Хилья на трясущихся от напряжения лапах подошли поближе, рассматривая добычу.

– Просто невероятный монстр! – Сквозь тяжёлое дыхание серой молнии с трудом можно было различить слова. – Это лось какой-то!

– Ага, – согласилась сестра, – вот это наш размерчик!

Она подошла в упор, и интереса ради прилегла рядом, пока Хакура вытаскивал из-под обмякшей туши хвост. В свете городских огней, что отражались от низких туч, стало видно – длина молотоголового почти на четверть больше!

Папаня даже не посмел отругать их за самодеятельность – сейчас в городе все в огромной опасности, и люди, и эволэки, и сирины. Каждый делает своё дело, и его дочери, которых он боится потерять до дрожи в коленях, не останутся в стороне…

Пока кицунэ обнимался со своими ненаглядными повелительницами воздуха и их отпрыском, в который раз продемонстрировавшим умение оказываться в нужный момент и в нужном месте, другие сирины, срочно вызванные на подмогу, спустили трофей к машинам.

Их колонна уже имела три очка в активе, точнее четыре, но была сложность. Первый пленник, как показывали медицинские приборы, был откровенно плох, что немало расстроило Иригойкойя: видимо, падение в шахту не прошло для пришельца бесследно.

Разозлённый неудачей, он высказал:

– Возникла идея! – кричал профессор в рацию. – Добить пострадавшую зверюгу, и добыть взамен другую! Поцелее!

Но тут вмешалась Хельга, категорически осадив его боевой пыл:

– Я десять минут назад получила от Жукова предупреждение! Наступление ударной группировки уже началось!

– Сколько у нас времени?! – Элан не хотел себе признаваться, что бой с легионами тварей его пугает куда как больше, чем смертельная игра в кошки–мышки, но голос напрягся непроизвольно.

Хотя, по большому счёту стесняться было нечего – боялись все. Смерти в бою не боятся или клинические идиоты, или покойники, что на войне одно и то же. И по тому, как сразу подобрались бойцы Нечаева, как затрепетали на ветру перья сирин, он понял, что у всех душа в пятки провалилась.

– Ещё сорок минут есть точно! – Оля, единственная в группе, кого не коснулись душевные переживания, всем видом показала готовность ждать решение лидера.

Момент истины. Насколько прочную оборону удалось развернуть маршалу фронтом на юго-запад? Какие силы в бой бросил неведомый враг? Хватит ли мужества у гражданских людей, многие из которых впервые в жизни взяли в руки оружие, подпустить на расстояние выстрела настоящее цунами хищных тварей, что уже захлёстывает город? Или побегут в животном страхе сначала единицы, потом и целые подразделения, подставляя спину под удары пришельцев, а товарищей – под удары с флангов и тыла?

Занятый по уши «ловлей на живца» кицунэ пропустил мимо внимания почти все чисто военные приготовления, надеясь на шаблон, опробованный в Огнегорске. Уже развернули на пути захватчиков стада несчастных животных, прямо на улицах приготовив им огненную ловушку, уже топили водами реки ветки метрополитена. Расставляли у домов грузовики с цистернами жидкого топлива, способными по команде превратить в огненные стены целые кварталы, лили то же топливо в подземные коммуникации, ливневые системы. Всё подчинено идее направить движение молотоголовых по нужным маршрутам, подставить их под перекрёстный огонь, где ни одна пуля, ни один осколок не разминётся с живым телом. Вроде, можно рискнуть, и сделать ещё одну попытку взять пленного, но…

– Отступаем к своим! – Лис благоразумно не стал испытывать судьбу. – Даже если контуженный и сдохнет – ещё три есть! С нас хватит этой героической фигни…

Люди бросились вон с крыши к лифтам, а за миг до прыжка в пропасть, Хакура с облегчением сказал сёстрам:

– Здоровяка за двоих засчитаем!

Лесавесима и Хилья, вполне согласные с таким подходом, ринулись за огненным драконом, вмиг растаяв в резких тенях ночного города и круговерти набирающей силу метели…

Зима – сложное время года для войны. Ты бегаешь с огромной тяжестью снаряжения на плечах, сильно потеешь в тёплой одежде, но стоит только прекратить сумасшедший танец со смерть, и взмокшая ткань тут же начинает промерзать на холодном ветру.

Фаланга эволэков отчаянно прыгала на морозе, стараясь согреться, разогнать кровь. Первая волна хищников задерживалась – живой щит, которому пожары отрезали все пути к отступлению, сыграл положенную роль. Не надо было обладать даром Диолеи, чтобы почувствовать всем естеством страшную бойню, что скрывала череда домов и машин. Пылали первые этажи, выбрасывая из окон языки пламени и колоссальные снопы искр, горели автоцистерны, растекались по дорогам и тротуарам огненные реки. Но ни пламя, ни северный ветер, дующий в спину, не могли отогнать прочь от испуганного сознания рёва разрываемых на куски коров, отчаянного визга свиней, надрывное ржание лошадей. Крик смерти и боли взлетал в сыплющие снегом небеса, животные отчаянно взывали к хозяевам, молили о помощи, но никто не двинулся с места, только женщины, девушки, да мальчишки утирали слёзы.

В дыму и свете пожаров метались перепуганные животные, их валили наземь сильные лапы, хлёсткие удары смертоносных хвостов пришельцев подрубали ноги, когти вспарывали животы, зубы разрывали шеи. Смерть была всюду. По широким улицам реками текли стаи молотоголовых, врезаясь на полном ходу в плотные массы домашнего скота, другие сородичи агрессоров сотнями и сотнями прыгали на спины своим жертвам сверху, с неохваченных огнём этажей зданий. Перепуганные животные бросались назад в тщетной попытке спастись, и задние ряды колоссальной массы тел просто выдавливались на полосу огня, и пламя жадно хватало живые тела, такое же ненасытное и кровожадное. Страшным криком кричали обречённые – назвать рёвом, ржанием, тот страшный звук, что летел из живых факелов, не поворачивался язык…

Хищников было очень много, и резня быстро затихала. Или уже прошёл не один час, просто испуганная душа и растерзанный жуткими сценами разум потеряли счёт времени? Наверное, всё сразу…

Слева уже погас костёр пожарища, хотя блики ещё играли на стеклянных фасадах, не тронутых испепеляющим жаром, и на проспект вырвались первые стаи чудовищ. Прокладывая себе дорогу по не сгоревшим этажа, туннелям, живая река захватчиков снова ринулась вперёд – дармовой добычи хватило явно не всем.

Строй эволэков, до этой минуты колеблющийся на морозе (все старались хоть как-то согреться), застыл, глядя, как впереди вырываются из улиц, широких подземных переходов, ведущих в метро, из окон домов и витрин магазинов, новые и новые чудовища. С замиранием сердца женщины и мужчины, юноши и девушки смотрели, как ручейки молотоголовых сливаются в полноводную реку, и та страшным серым потоком, устремилась к их фаланге.

Держать строй!!!

Ментальный крик Диолеи, полный яростного торжества, захлестнул каждого. Удивительное создание, спрятанное в живой оболочке красивой женщины, встрепенулось, просыпаясь после многолетнего холода забытья. Вторя ему, спустили с жёстких поводков свои души соратники. Отбросив страх и сомнения, они растворились в эфире яростной битвы, став кровью и смертью, болью и ужасом этой чудовищной ночи.

Лис сам не заметил, как раскололось сознание. Малая часть, как придаток оружия, механически вскинула винтовку, беря в прицел несущийся смертоносный поток. Она – просто робот, действующий по заученной программе: цель-огонь-перезарядка, не больше того, просто программа, контролирующая живое тело.

Остальная душа коброй взвилась прочь от земли, расправив плечи, накрыв чёрными крыльями ангела смерти, казалось, проспект целиком. Яростное шипение пополам с грозным рычанием, в которых уже не было и тени страха, что всего минуту назад пожирал слабое человеческое «Я», пропитанные ядом и адским огнём, присоединились к хору голосов братьев и сестёр. Они дружно смеялись над глупой моралью и гуманизмом: нельзя победить, не став частью страшного представления, невозможно убивать, не окунувшись в смерть с головой самому. Действо, путь и столь чудовищное и беспощадное, формирует свой маленький Океанес, собственное течение в не знающей берегов Великой Реке, и можно стать идеальным воином, только отдавшись этому ручейку целиком. Сформировать крошечную, но свою Вселенную идеального боя, упиться музыкой сражение, вдохнуть в него кровавую суть и тогда…

Через камеры беспилотных разведчиков, что кружили под низкими тучами, затаив дыхание, маршал Жуков и офицеры штаба, следили за стремительным приближением полчищ пришельцев. Оборона выстроена «лесенкой», так, если бы фигуры «Слонов» на шахматной доске расставить по диагонали, чтобы фланкирующий огонь тяжёлого оружия простреливал улицы чуть ли не от начала до конца. Задумка была хорошей – пулями, минами, снарядами, ракетами, гранатами, всем, что только может нести смерть захватчикам, заставить пришельцев загнуть фланг своей орды. Изменить направление наступления, загнать их в тесные улицы, зажатые пиками небоскрёбов, а потом…

Эволэки, практически беззащитные, если считать число стволов и запасы патронов, оказались в самом дальнем углу «шахматной доски», и первыми приняли удар. И военные невольно напрягались, глядя из безопасного (пока!) далека, как вырвавшиеся на простор южной части Московии твари оседлал проспект Первого Мая и всесокрушающим потоком устремились вперёд. Казалось, что ряды восковых фигур замерли поперёк широкого рукотворного ущелья, хиленькая плотина, не способная даже приостановить бег кровожадных пришельцев. В помещении штаба повисла оглушительная тишина, нарушаемая только резкими сигналами средств связи, на вызовы которых в эту страшную минуту никто не обращал никакого внимания. Все замерли в жутком испуге. Не устоят! Их просто сметут! Как могут несколько сотен бойцов, большинство из которых женщины и девушки, сдержать этот девятый вал?! Но…

Орда молотоголовых, почуяв стремительное нарастание напряжения в эфире, чуть сбавила бег. Маленькое сомнение, едва заметная трещинка в самоуверенности, в коллективном осознании собственной силы, даже непобедимости, и Диолея даёт команду.

Бей гадов!!!

Сотни напружиненных эфирных тел слитно рванулись в яростную атаку, и первые ряды чудовищ, словно взбесившись, бросились на своих сородичей. Голова атакующей колонны вмиг споткнулась, пошла кувырком в безобразном хаосе вспыхнувшей кровавой драки. Хвосты рубили тела товарищей, страшные пасти рвали головы и шеи, летели во все стороны вырванные из поджарых животов кишки, ударили фонтаны крови.

Сорвавшиеся с цепи эволэки, утонув в Реке Сражения, бросались в бой, как одержимые. Связанные единым полем, они видели своих товарищей и подруг, знали каждое их действие. Каждый удар соратника, каждая победа, каждая капля чудовищной боли поверженного врага, что их души вбирали в себя целиком, без остатка, всё слилось в свой океан уничтожения и смерти. Безошибочно и беспощадно, они вязали своей силой сознание очередной жертвы, и бросали в кровавую драку на ещё свободного от невидимых пут пришельца, и пошла резня…

Округлившимися от удивления глазами офицеры штаба смотрели за разворачивающимся боем «ботаников». Твари, всего минуту назад неустрашимо мчащиеся вперёд, рвали друг друга на куски, образовав настоящую баррикаду искалеченных, орущих тел. Гора окровавленных хищников стремительно росла, уже не было видно ни асфальта, ни снега, только невероятная мешанина тел, хвостов, голов.

Мёртвые, умирающие, тяжелораненые, оглушённые чудовищными ударами невидимых молотов, они, отчаянно крича и рыча, старались выбраться из ловушки. Вырваться из-под тяжести тел обречённых товарищей, вырваться из-под колпака чудовищной силы, что накрыла стаю целиком, не давая даже свободно сделать вдох полной грудью. Загустевший воздух, казалось, жадно впитал в себя реки крови, и она заставляет хрипеть тебя в припадке страшного удушья…