Счастье быть нужным

Выскочив из комнаты за помощью, столкнулась с входящими в гостиную Салли и Жаком.

– Салли, бегом на кухню, нужна чашка с водой, уксус, ещё что-нибудь сбить жар… Малина! Есть малина?

– Сейчас бегу, – Салли прошептала уже в дверях на выходе. Чёрт! Как здесь лечиться, я практически не знаю трав, лекарства ещё не изобретены… Точно! Нужен лекарь! Аллистер наверняка знает хорошего. А ещё Трезия! Без паники, Вилия, ты справишься, всё будет хорошо. Мысленно успокаивая себя, обратилась к капитану.

– Жак, бунта в деревнях не было! Нас вынудили покинуть замок. Разберитесь! Найдите парня, который сообщил Бертрану об этом.

– Уже отправил своих ребят на его поиски, леди Вилия. Аллистер распорядился.

– Замечательно. Найдите его и проследите за леди Офелией. Не нравится мне всё это, – грызла меня изнутри мысль, не давала покоя, что без Офельки здесь не обошлось. Надо Аллистеру сказать, чтобы пока не говорил с ней. Пусть побудет под присмотром. Задумавшись, я не сразу услышала Жака, который, увидев мой отсутствующий взгляд, вновь повторил, с пониманием улыбнувшись.

– Как скажете. Леди Вилия, что с девочкой?

– Жар! Ами заболела, прости, я должна идти.

– Конечно, – не буду вам мешать.

– Милая, ну что же ты, выздоравливай, – приговаривая, гладила Ами. Меня трясло, в голове проносились мысли одна другой страшнее. И поэтому я была рада девушке, вошедшей в комнату, её приход помог отвлечься.

– Леди Вилия, вот всё, что вы просили, ещё Алма готовит отвар, а это чай с листьями из малины и ягоды, но он ещё горячий.

– Спасибо, а теперь зови Бертрана, – девушка тут же развернулась обратно. Я же добавила немного уксуса в воду, намочив взятое из ванной комнаты полотенце, стала вытирать им Амелию, пытаясь сбить жар. Сделав короткий перерыв, остудила малиновый чай. И вновь принялась вытирать ребёнка. За всё время обтирания прохладным полотенцем, Ами ни разу не проснулась, и это пугало.

– Леди Вилия, Салли сказала, что леди Амелия приболела, – в комнату вошли взволнованные Аллистер и Бертран.

– Да, у неё жар, и она ещё не приходит в себя. Аллистер, ей нужен лекарь и знахарку тоже везите. И вообще, почему в замке нет своего лекаря, у нас что, люди не болеют? – произнесла я, переходя почти на крик.

– Ваша светлость, я сейчас дам распоряжение, разрешите идти, – быстро ответил дворецкий.

– Идите, Бертран.

– Леди Вилия, лекаря выгнал ещё герцог Эдгард после смерти своей жены и сказал, что больше не верит этим проходимцам.

– Замечательно, Аллистер, нам в замке нужен лекарь, найди хорошего, того же Мариуса пригласите.

– Найдём, леди Вилия. Как Амелия?

– Плохо, жар не проходит, – мои руки дрожали, сердце сжалось и очень хотелось плакать. Где тот сильный мужчина, где крепкое плечо, на котором можно порыдать. Почему всё сама? Когда я стала такой размазней? Я сильная, я справлюсь!

– Леди Вилия, всё будет хорошо. Амелия сильная девочка, она поправится, – сжав легонько мою руку, произнёс Аллистер.

– Аллистер, уверена, что без участия леди Офелии здесь не обошлось. Я уже дала указания Жаку следить за ней. Думаю, не стоит её пока выселять из замка, до окончания расследования.

– Вы думаете, парень, что принёс ложную весть, сделал это по её приказу?

– Уверена, в этом и в болезни Ами наверняка поучаствовала она.

– Чудовищно! Это ребёнок! – с негодованием прокричал Аллистер и тут же тихо продолжил, – Простите.

– Аллистер, она не просыпается, – горестно проговорила, вновь приступая обтирать дочь.

– Леди Вилия, вот отвар Алма передала, – в комнату ворвалась Салли.

– Спасибо! Аллистер, что хочешь делай, но у нас в замке лекарь должен появиться в ближайшее время, – злясь на саму себя, за тупость и недальновидность произнесла управляющему.

– Слушаюсь, леди Вилия, – ответил на мой приказ Аллистер и покинул комнату.

А я вновь вернулась к моей девочке. Общими усилиями мы кое-как напоили так и не пришедшего в себя ребёнка отваром и малиновым чаем. Вернувшийся Бертран доложил, что отправил Стина в город за Мариусом, а Брайна за Трезией, нам же оставалось только ждать.

Это была очень долгая ночь. Казалось, что она никогда не закончится. Я ждала рассвет, надеялась, что с его приходом, Ами вдруг выздоровеет и весь это кошмар закончится. На протяжении всей ночи я просидела у кровати малышки, не поднимаясь и не покидая её даже на секунду. Не прекращая обтирала и поила попеременно то отваром, то чаем. Их неустанно готовила на кухне Алма, а Салли только успевала приносить.

За ночь жар немного и ненадолго снижался, чтобы тут же снова подняться. И казалось, что он, возвращаясь, становился ещё выше. Амелия так и не пришла в себя.

Я никогда в своей жизни так не боялась, как сейчас, я вспомнила все молитвы, которые знала. Обращалась к богам этого мира, богу мира, который я покинула.

Наступил рассвет, чудо не свершилось, стало только хуже, Ами начала хрипеть. Из груди малышки раздавался жуткий звук, который мешал ребёнку дышать. Её личико сделалось бледным, а губы приобрели чуть голубоватый цвет. К обеду Амелии стало хуже, жар сбить уже не удавалось, обтирания не помогали, отвары, кажется, тоже.

С города вернулся Стин. Вернулся в одиночестве: Мариус сломал ногу и не может передвигаться, и он единственный лекарь на весь городок, не считая двух шарлатанов.

Боже, это какой-то бред: на такое количество проживающих людей всего один лекарь! Нет, с этим тоже надо разбираться, но сейчас главное – здоровье малышки. Светлая, помоги, пусть всё будет хорошо!

От Брайна тоже пришли не очень радостные вести: бабушки Трезии не оказалось в доме. Со слов мальчишек, она ушла на сбор какой—то полезной и редкой травы, но должна скоро вернуться.

День казался долгим, есть не хотелось, периодически приходили Маргарет, Зои, Мегги и Тита, Бертран и Аллистер, все переживали за Амелию. Меня шатало от усталости, голова кружилась, при слове еда начинало тошнить, а во рту появился вкус крови.

Казалось, что время остановилось, ничего не меняется и этот кошмар никогда не закончится. Но приходилось держаться и повторять себе: Я сильная! Я справлюсь! Поплачу потом, когда всё закончится!

Пару раз порывался зайти в комнату Дейв под предлогом поддержки меня в столь трудное время. Спасибо Бертрану (таким я его ещё не видела), быстро выставил несостоявшегося утешителя за порог.

К вечеру Амелии стало хуже, хрипы участились, жар нарастал, ребёнок начал задыхаться. Я все время протирала её прохладным полотенцем и отпаивала отварами, как никогда чувствуя себя беспомощной.

– Леди Вилия, это я во всём виновата, не надо было оставлять леди Амелию, – плача бормотала себе под нос Салли.

– Успокойся, ты здесь ни при чём, – устало проговорила я, – это ребёнок, за ним трудно уследить. И прекрати реветь, мне не хватает тебя ещё успокаивать. Всё будет хорошо.

Я как мантру повторяла эту фразу:

– Всё будет хорошо.

Сил уже не было даже ругаться, от нервного напряжения и усталости меня шатало и пару раз я, кажется, отключалась. Амелию мы продолжали отпаивать отваром Алмы и привезённой настойкой Мариуса, лучше ей не становилось. Но я не теряла надежды и громко распахнутой двери, и пришедшим была искренне рада.

– Девочка, что случилось? Меня этот бугай силком приволок, я даже в дом зайти не успела, – в комнату вошла бабушка Трезия, следом шёл Брайн.

– Бабушка Трезия, Ами плохо, с вечера не приходит в себя, жар не спадает, думаю, что застудилась в пруду.

– Давай глянем. Ну, что ты, маленькая, разболелась? Вот и маму свою перепугала, – знахарка водила рукой по груди и голове девочки, не переставать разговаривать с ней.

Минут через десять Амелии стало лучше, с щёк исчезла эта пугающая бледность, губы порозовели. Дыхание стало ровнее, жар прошёл. Я не заметила, что по моим щекам текли слёзы, смывая собой всю боль и переживания за дочь.