Гавань

Не смешно? Зато чисто по жизни.

Родимый НИИ развалился. Она, надежда отдела, вечная кандидатка в начальницы, осталась на бобах. Думала недолго: ноги в руки, и метнулась на скорострельные бухгалтерские курсы.

Жрать-то надо. Причем, прямо сейчас.

Месяц вдохновенного бреда преподавателей, бывшей ВУЗской профессуры, солидный ламинированный диплом и – вуаля!

Новая специальность: «бухучет и налогообложение».

Вместо напутствия – заверение преподов, что в нынешнем законодательстве сам черт ногу сломит, так что бояться нечего, главное, отношения с нужными людьми завести.

Теперь она – главный бухгалтер издательства «Буковки».

Что уж издают эти «Буковки» – к ночи лучше не вспоминать.

Из последних шедевров – «Русское чернокнижие». На вид – солидный черный фолиант с серебряным тиснением, а внутри…

Тут и Эвелина к созданию книги руку приложила, оскоромилась. Не зря в свое время институт окончила: генерального-то ее в Публичку без диплома не допустили, а Эвелина прошла, как к себе домой. И на ксероксе сделала копию дореволюционного издания «Русского чернокнижия».

Копировала – и угорала от смеха над рецептами: «для приготовления отвара возьмите шкуру змеи, обезглавленной в лесу в полдень». Это же как надо исхитриться, чтобы забить со змеюкой стрелку в лесу, дождаться полудня и отрубить ей голову. Или, может, заранее поймать?

Таких перлов в книжке – зачитаешься. Димчик, директор, прости господи, генеральный, копию забрал, нанял студентку, которая перевела книжку с русского на русский, избавив от «ятей». А потом выпустил солидным тиражом, который теперь мог менять, как душа пожелает.

Димчик Синицын – он такой. Врун-болтун-хохотун, обаяшка и кобель редкостный. В первый же рабочий день Эвелине все стало ясно. Помог телефонный звонок:

– Примите телефонограмму для Синицына, – сказал строгий голос.

– Диктуйте, – Эвелина взяла ручку.

– «Твои поганые чемоданы, сволочь, я выставила на лестницу. Теща».

В общем, жук этот Димчик.

Но платит исправно.

Сам – ни книжки не прочел. На вопросы, как он торгует, если не читал, неизменно парирует:

– А что, если бы я торговал джинсами, каждую пару должен был бы примерить?..

В полуподвале «Буковок» на струганных стеллажах теснятся впритирку классики и диссиденты. Оккультные брошюры соседствуют с молитвенниками, Кастанеда – с откровениями преподобного Аристоклия, красотки дамских романов – с Хармсом и Гумилевым.

У стеллажей – клиенты. Мелкий опт, очень мелкий опт, книгообмен. Уж на книжников Эвелина насмотрелась!..

Бойкие тетки в пуховиках меняли пачки переводных детективов на уринотерапию. Студенты в складчину, за бартер, душу и подработку пытались выклянчить «Хроники Амбера» и свежие приключения Стальной крысы.

Раз в неделю застенчивый старикан с тележкой притаскивал особые журналы. Со страниц, набычившись, смотрели накрашенные ПТУшницы в стиле «ню».

Архимагистр черной магии Каширян, носатый и бровастый, забегал разжиться тибетскими заговорами.

Всех принимала Эвелина. Главбух – вечный жнец, чтец и на дуде игрец.

Всего сотрудников в издательстве было трое. Как в сказке: двое умных, один дурак. Умные – это, конечно, Эвелина с Димчиком. А дурак – это Артем, соучредитель и компаньон, а по совместительству – Директор По Продажам. Все с большой буквы, конечно.

Намучился Димчик с Темой – не передать. Но это их дела. А у Эвелины своих выше крыши. Она защелкала калькулятором.

Ворвался Синицын – небритый и злой.

– Тема не появлялся?

Эвелина покачала головой.

– Кккозел, – припечатал Димчик. Схватил радиотелефон и сгинул в кабинете.

Вообще-то Тема работать умел. Но как-то запойно: то месяцами вкалывал, как папа Карло: ни есть ему не надо, ни пить – работы давай. Боязно даже за парня становилось – чего надрывается-то?

А потом пропадал – когда на два дня, когда на пять. Возвращался похудевший, злой, и опять принимался пахать, как проклятый.

– У нэго тайный порок, – пророчествовал маг Каширян, – помяните мое слово!..

Сейчас Артема не было четвертый день.

– Не появился? – Синицын вылетел из кабинета.

– Да что происходит, Дмитрий?! – не выдержала Эвелина.

Синицын долго молчал. Она пожалела, что спросила.

– Песец происходит. Маленький пушистый зверек, – наконец, сказал он. И добавил:

– Играет наш Темчик.

– Во что играет? – не врубилась она.

– В казино! – Синицын выругался. – В субботу приехал ко мне. Сам меня попросил, мол, возьми мои деньги, подержи у себя. Говорит, буду просить обратно – не давай. Гони взашей. А то опять проиграю. На колени, говорит, вставать буду – ни-ни. Иначе – хана. А на следующий день назад потребовал. На такси прилетел. Кровь из носу, говорит, деньги нужны. Козел, говорю, опять все спустишь! А он в ответ: это же мои деньги! Отдал ему, короче и послал. С тех пор – ни слуху, ни духу.

– Я что ему, нянька? – гудел Синицын. – Пашет как идиот, чтобы потом все за один вечер спустить. Больной! Год назад женился на какой-то курице и почти уехал в Израиль! Но умудрился в ночь перед отъездом проиграть все. Включая билет.

– Зато! – Димчик поднял указательный палец, – У него есть Золотая карта!

– Что?

– Золотая карта казино «Антик», – объявил Синицын. – То есть, в любое время суток, в любой день недели, когда Тема опять спустит все свое бабло, казино его, как почетного клиента, торжественно отвезет домой на золотом лимузине. Эту карту они дают самым любимым, самым ценным своим клиентам.

– Ну… как бы вам попроще объяснить, – Синицын задумался. – Это вроде как знак. «Почетный мудак казино «Антик».

Норочка

    Санкт-Петербург, 1907 год, весна