Ты меня не помнишь

– Представляешь… он заблокировал счета, свалил мое шмотье в кучу… перебрал, ведь, все не поленился, забрал все, что мне сам покупал и выставил за дверь. У меня даже копейки никакой в кармане не было в тот момент. Я хотела такси вызвать. Но у меня язык не повернулся у мамы денег спросить, чтоб оплатила. Уже того, что я к ней еду уже… уже как-то… понимаешь?

Я кивнула.

– Понимаешь… эта скотина изменяла мне на каждом шагу. Я все терпела. Просто когда приперла мать этой пигалицы и сказала, что ее дочь от него беременна… я … я его чуть не пришибла. А что в итоге? Восемь лет жизни в говно, меня на мусорку, и ушел к ней. Вернее меня выгнал, взял ее. Молодую, беременную… сказал, родила бы я в свое время, и ничего бы такого не было…

Я как-то без команды неосознанно выпила налитую третью. Просто от… не знаю, как назвать то, что я почувствовала при ее словах. Она посмотрела на меня и мрачно кивнула чему-то внутри.

– Вот так вот бывает, – сказала она. – Ну, третью, типа за любовь.

И тоже выпила.

Нам принесли шикарнейшее жаркое. Праздник вкуса, черт дери. Под водку вообще славно.

– Ну и хрен ним, – вдруг сказала я.

И добавила:

– Уж извини.

Она только махнула рукой.

– Переживу. Пусть плодятся, если могут, что уж тут.

У нее плясали желваки, зубы скрипели…

– А куда мне с двадцатилетней тягаться? Она, может, и умнее меня – пое…сь и разродилась, а я тут со своими никому не нужными запросами по карьерному росту и прочему профессионализму… мозгов слишком много – на штук сорок таких куриц хватит… вот только у них будут дети, а у меня только моя работа, в которой больше нет смысла и которую можно завсегда потерять – ведь у нее ко мне никаких родственных чувств нет,да?

Подмигнула мне, хохотнула, и мы еще выпили.

Я не знала, что ей сказать. Просто выпила и не стала закусывать… потому что оно вот так.. да, бывает. Хорошо если не с тобой, но бывает. И трагедия тут только личная, так что всем плевать, ведь это не война какая…

– А вот ты почему одна?

– Не в тех влюбляюсь.

– Хех…Ну, через это все проходят.

– А я вот не прошла. И как-то все не заладилось.

– А красивая ж баба-то!

– У мужиков своя логика на сей счет.

– Это да.

Мы помолчали. Выпили еще. Тут нам принесли по здоровенному куску запеченного мяса. И второй графин водки…

– А знаешь, – сказала я вдруг. – Лет через пять-десять, когда у твоего уже пообвиснет все, а у нее только нутро по-настоящему проснется, вот тогда он словит дерьма на лопате.

– В смысле? – Вера расплылась в возбужденной улыбке.

– Ну сама подумай, он ослабеет, а девочка только во вкус войдет. Рога будет ставить так что раз в полгода сбрасывать придется – до того ветвисто будет. А потом еще и, раз уж там мамаша такая активная, будет развод, они его обчистят, ребенка заберут и еще алименты пропишут. Думаю так.

Вера хохотала на весь ресторан, вытирала слезы салфеткой и снова принималась хохотать.

– Ну, тогда Аминь! – чуть успокоившись, сказала она, и мы звякнули хрустальными рюмками.

Мы еще о чем-то говорили с ней. Не помню о чем. Просто… ну, подумаешь что-то не пережили мы с ней в своих межличностных отношениях. Не это важно. И не то, что что0то в нас, скорее всего, сломано. Не мы первые. И не последние, естественно. Просто счастливыми бывают не потому что, а вопреки. Причем вопреки всему. Главное перейти грань собственного идиотизма.

И мы перешли.

Сначала появился мальчик, который сказал, что служебная – в служебном же гараже, а моя по адресу. Потом в этот разговор втесалась наша молоденькая официантка, принесшая счет. И я как всегда неожиданно для себя выдала:

– А можно пожрать здесь заказать еще с собой, а потом через торговую алкогольную точку доставить оба наших тела ко мне?

Вера многозначительно посмотрела на мальчика.

Мальчик взял меню, а мы, пошатываясь, отправились в его машину, где на заднем сиденье, Вера прижала меняя к своей груди.

– Всегда знала, что ты славная, – и чмокнула меня в лоб.

Мальчик через некоторое время вернулся с пакетом. Потом он же сходил нам в магазин. И оставил нас вдвоем у меня со жратвой и алкоголем. А мы до полуночи рассказывали друг другу какую-то давно прогнившую хрень из всех еле кое-как помнившихся прошлых наших жизней.

…ЦВЕТЫ

В четверг с утра она таки заставила меня опохмелиться – ведь не все выжрали. Но как ни странно в разное время, но мы были доставлены на работу вполне огурцами причем на своих машинах. Вечерний мальчик привез и поставил меня на парковку. Типа я сама приехала. Шикарно. Бонд. Джймс Бонд… хих. Я в фаворе.

Я выговорилась и Вера походу тоже. Мы были счастливы и пусты от собственных слов обе. И мы это чувствовали. Главное не смотреть друг на друга, а то народ быстро все сопоставит…

А вообще мне было хорошо. В жизни случается всякое. Просто пока на стереотипах циклишься, все как-то через задницу. А так – ветер и в голове, и во всем теле, и сама я как ветер. Способна на все и восприимчива ко всему. И на всех по хрен.

Верины мальчики – чудо, откуда бы она их не взяла. Машину красиво так поставили. Так что я решила, что в пятницу проскользну в нее во всем офисном. На девятисантиметровых каблуках простучала по боковому ответвлению крыльца основного входа, нырнула за угол нашего заведения и со всей силы вдарилась в крепкую молодую мужскую грудь.

– От кого бежим? – услышала я.

Предо мной стоял Максим. Ни тени его обычной милой улыбки – сжатые губы и очень пристальный взгляд.

– К машине бежим… – прошептала я, всеже конец сентября не совсем то время что бы вот так запросто в туфельках и тонком капроне долго бегать.

– Допустим, – взгляд не изменился и тон допросный тоже.

– А что такое?!

– Ничего. Просто, если что-то не так, лучше в лицо сказать, а не прятаться и не уходить подворотнями.

– А ты уверен, что хочешь выслушать то, что я тебе в лицо хочу сказать?!

– Попробуй – узнаем.