Не играй со мной

– Кого-то ждете? – удивленно оглядывается на дверь детектив Бейли.

– Нет, никаких гостей, – спешно выхожу из-за стола и следую к двери. Смотрю в глазок и вижу стоящего за дверью Николаса.

Какого черта! Что мне ему сказать? Мы не виделись уже пару недель, и я тщательно избегаю его звонков и сообщений, не говоря уже о личных встречах. Я настолько ушла в себя, что боюсь, больно ранила его чувства.

– Гм, – тяжело сглатываю образовавшийся ком в горле. – Детектив Бейли, – она поднимается из-за стола, убирая блокнот со стола в карман. – Можете попросить мистера Ланкастера уйти?

– Почему? – удивленно смотрит на меня, сложив руки на груди. – Какие-то проблемы?

– Нет, просто сами понимаете, в какой я нахожусь ситуации…, – замолкаю, осознавая, что сказала какую-то глупость. – Мне сейчас не до отношений.

– Мне жаль, миссис Картер, но мне нужно заниматься поиском вашей дочери. Вам придется самим разбираться между собой, – детектив Бейли выходит, а я жду, что же будет прямо сейчас. Как только детектив Бейли выходит из квартиры, кивком поприветствовав Николаса, я вижу разъяренное лицо Николаса Ланкастера, и понимаю, что мне настал конец.

– Стелла, какого чёрта происходит? – врывается Николас в комнату и начинает орать на меня. – Мне нужны твои объяснения, – тычет он пальцем мне в грудь. – Я устал от этих дурацких игр.

– Какие объяснения? Что ты хочешь от меня услышать, Николас? – складываю я руки на груди, защищаясь.

– Сначала ты настояла на том, чтобы я вернулся к себе домой, потому что ты хотела все время быть одна, – расхаживает он по комнате туда-сюда, эмоционально жестикулируя руками. – Потом ты практически лишила возможности приходить к тебе. А сейчас ты вообще игнорируешь мои звонки и сообщения. Я же не пакет молока, который после употребления можно выкинуть в мусорный контейнер и забыть про него. Что происходит?

Его слова меня бросают в дрожь, и наводят на меня панику. Как он мог подумать, что он сродни отброса для меня? Я никогда так не думала, я просто хотела выдержать дистанцию между нами.

– Николас, я просто считаю, что нам нужно сделать паузу в отношениях, – каждое слово дается мне с трудом, обжигая меня пламенем боли. – Ты же понимаешь, мне сейчас не до этого. Все мои мысли только о Райли, а не о тебе, – все мои внутренности начинает трясти. Я не хочу произносить эти слова, но вынуждена, чтобы не причинить Нику еще больше боли. Хотя этими словами я, кажется, причиняю ему не меньше боли.

– Я человек, Стелла, и у меня тоже есть чувства. Я не меньше твоего переживаю из-за исчезновения Райли. Я каждый день обдумываю массу вариантов, что еще можно сделать, чтобы найти ее. Для меня это важно, потому что она твоя дочь, а ты мне дорога, как никто другой. Как ты этого не поймешь? – он замирает на месте, тяжело дыша, и его ноздри раздуваются. Все говорит о том, что Ника переполняет страшный гнев. Таким я его видела впервые.

– Я все понимаю, Николас, но я сейчас бессильна, – провожу руками по волосам. – Мне нужной найти свою дочь, а не выяснять отношения с тобой. Давай сделаем паузу, пожалуйста, – молю я его, не в силах больше ничего сделать, потому что я осознанно приняла это решение. Я сажусь на диван, обхватив себя руками, ожидая реакции Николаса. Но он, молча, стоит, смотря на меня своими синими глазами, полными боли и разочарования. Я смотрю на него и понимаю, что в данную секунду я могу потерять его доверие и его самого.

Но он все также молчит и не произносит ни слова. Кажется, я своими руками ломаю свою жизнь и жизнь родного человека. Я такая жалкая, что меня тошнит от себя самой.

Николас

– Я люблю тебя, Стелла, – прерываю наше страшное молчание. В данную секунду мне показалось, что Стела дрогнула от моих слов, но это было настолько мимолетно, что далее она также осталась неподвижной, будто не услышала ничего особенного. Словно эти слова тождественны слову «привет», которое мы говорим каждый день друг другу. Но это не так.

– Николас, ты на эмоциях, ты запутался, – сухо говорит она и смотрит на меня пустыми глазами. У меня внутри все обрывается, вовсе не это я ожидал от нее услышать.

– Поверь мне, я знаю, о чем говорю, – хриплю в ответ, пытаясь ее заверить или убедить, сам не знаю, зачем я все еще продолжаю наш разговор. Я – признание, а на меня ушат дерьма.

– Да? – складывается ощущение, что она специально пытается казаться мне холодной и бесчувственной. – А мне казалось, у нас с тобой все строилось лишь на влечении, – продолжает она монотонно. – Есть ли вообще эта любовь, или это все выдумки?

Клянусь чем угодно, но я никогда в жизни не ожидал услышать ничего подобно от женщины, тем более такой чувственной, как Стелла. Боже, да она издевается надо мной.

– Зачем ты так со мной? – качаю головой, не желая верить ни единому ее слову. – Верни мне мою Стеллу, а эту отправь ко всем чертям! – кричу громко, что есть мочи. – Верни мне, мать твою, мою Стеллу!

Ее эти слова, кажется, поражают, и она моргает, желая скрыть, что мои слова ее затронули, что они что-то значат. Они как гром, как ураган, как торнадо.

– Николас, нам пора остановиться, – она все еще смотрит на меня, сменяя взгляд потерявшейся маленькой девочки на черствую хладнокровность.

Я подхожу к ней и сажусь на край журнального столика, желая быть ближе к ней. Приблизившись своим лицом к ее лицу, кладу ей руки на плечи.

– Не мели чепухи, Стелла, это какой-то бред, – все мое лицо напрягается и искажается от злости. Я ей всю душу наизнанку выворачиваю, а она меня прогоняет, рвет со мной отношения. Она закрывает глаза, делает вдох и говорит:

– Нам нужно расстаться, – после смотрит на меня грустными глазами. – Все зашло слишком далеко, мы попросту заигрались, – она освобождается от моих рук, встает с дивана и направляется к выходу. Она берет свое пальто и быстро накидывает его на себя, избегаю зрительного контакта со мной.

– То есть ты просто так готова все закончить и расстаться? – еле слышно произношу я, ошарашенный ее словами. Как все просто для нее.

– Нечего заканчивать, – мямлит она. – Разве между нами было все так серьезно? – на этот раз она говорит громко и отчетливо, а мне нечего ей сказать, потому что я повергнут в шок, и лишь безмолвно шевелю губами.

– Не играй со мной, Стелла, – бормочу еле слышно. Это моя последняя попытка сохранить наше с ней настоящее.

И в данную секунду ко мне приходит осознание того, что именно я всегда был тем самым человеком, который играл с чужими чувствами и жизнями. А сейчас мне отплачивают той же монетой, моей персональной разменной единицей, вот только мне больше не под силу эти игры и правила. Я устал от этого и сыт по горло.

– Закрой за собой дверь, когда уйдешь, – бросает она мне и выходит за дверь, разбивая мое раскрывшееся ей сердце на мелкие кусочки, которые потом я буду вынужден собирать воедино. И нет, я не из того типа мужчин, что будет плакать над этой потерей. Просто суть в том, что я чересчур сильно доверял этой женщине, практически возводил ее на пьедестал, а она оказалось черствее самого жесткого засохшего куска хлеба.

А больше всего меня удивило, что после всех предательств и боли в жизни, что ей пришлось пережить, она подобным образом обошлась со мной. Значит, она стала такой же, как те люди, что когда-то обидели ее.

Она разбила меня, усомнившись в искренности моих чувств.

Она такая же, как и все остальные.

Она – самая настоящая бесчувственная стерва.

И я знаю наверняка, что вряд смогу когда-нибудь простить ее в своей жизни.

Глава 36. По местам

Стелла

Джулия и Брендон везут меня в назначенное место, где я должна оставить деньги для этого ублюдка Маркуса. И что он за человек такой? Какой, даже самой махровый преступник, возьмется таким образом играть с чувствами матери? Ведь все из них чьи-то сыновья, каждого из них родила женщина, такая же, как и я.

Мы останавливаемся за пару кварталов, и Брендон паркует свой автомобиль.

– Готова? – спрашивает Джулия, оборачиваясь ко мне с переднего пассажирского сиденья.

– Не знаю, насколько вообще к такому можно быть готовой, – стараюсь сохранять внешнее спокойствие, хотя внутри меня целая буря – ураган.

– Может, мы пойдем вместе с тобой? – подключается к разговору Брендон.

– Нет, я должна пойти одна, – в очередной раз напоминаю им обоим. – Таковы условия Маркуса.

– Мы беспокоимся за тебя. «Очень», —говорит Джулия ласковым голосом. – Хотя прекрасно понимаем, что не можем ничем помочь.

– Вы и так делаете все, что можете. И, спасибо вам, ребята, даже не знаю, что бы без вас делала, – откашливаюсь и открываю дверь машины со своей стороны. – Мне пора.

– Мы вас ждем, – говорит вслед Джулия, и я выхожу на прохладный воздух, который обжигает мою разгоряченную от волнения кожу.

Когда мы подъезжали к этим кварталам, я уже начала испытывать волнение. Да что там говорить, я испытывала настоящий ужас. Это место располагалось не иначе, как в Северной Филадельфии, это должно было само по себе настораживать, на что Маркус и рассчитывал.

Этому было весьма веская причина, потому что Северная Филадельфия – самая криминальная часть города, при этом большая часть преступлений связано с наркотиками. Да уж, гуляя по такому району, можно было найти массу приключений на пятую точку, даже не прикладывая никаких усилий.