В другой мир на ПМЖ

А ведь только что плотно поела! Хоть в обморок уже не падаю!

Разговор с начальницей вышел непростой. К ним, оказывается, уже полиция приходила в поисках меня. Спрашивали и про мужчину, который со мной жил. Все-таки не удалось сохранить в тайне Вейна! И родители, наверное, в курсе. Пришлось сказать, что мое исчезновение связано с этим мужчиной, с которым я уезжаю в Индию (он же индус, это теперь все знают!), поэтому с работы увольняюсь. Вера Николаевна, начальница отдела кадров, конечно, заявила, что я совершаю глупость, что нельзя вот так, в омут с головой, повздыхала для порядка. Но сказала, что это мое решение, и, если я передумаю, завтра могу приехать на работу в обычном порядке, прогулы мне, так и быть, на первый раз простят: напишу задним числом «за свой счет». Я искренне поблагодарила женщину – если честно, очень боялась, что меня станут ругать за такой незапланированный отпуск, – но Вера Николаевна всегда являлась понимающей, хоть и излишней мягкостью не отличающейся, начальницей. Впрочем, скорее всего, новость о моем отъезде в Индию оказалась столь выдающейся, что, даже желай она меня отругать, все равно забыла бы. Сейчас, поди, уже всем отделом перемывают мне косточки: мол, связалась не пойми с кем, едет не пойми куда. А потом еще в бухгалтерию «на чаек» сходят. Представив, как все будут завтра на меня смотреть, я вздохнула и пошла на кухню, откуда уже шел приятный запах жареной картошки и котлет.

При моем появлении родители, разговаривавшие вполголоса, замолчали. Вот с ними нужно поговорить обстоятельно, пока они не придумали себе чего-то пострашнее других миров и перемещений в пространстве.

Я села за стол и сразу схватила кусок хлеба, начав его жевать.

– Я сейчас перекушу, а вы пока расскажите, что случилось в мое отсутствие, чтобы мне было проще вам все объяснить, – с набитым ртом промямлила я. – А то если прям сейчас не поем – упаду в голодный обморок.

Родители переглянулись, и мама, параллельно накладывая мне в тарелку побольше еды, начала рассказывать, как они позвонили мне в воскресенье вечером, а я не ответила. К ночи, оборвав мобильный с домашним телефоны, они приехали ко мне, обнаружили включенный свет, работающий ноутбук (остался подключен к сети), кучу еды в холодильнике, мой разрядившийся мобильник на столе, а еще мужскую одежду. Меня же нигде не было. Опрос друзей и соседей результата не дал. Только баба Дуся рассказала, как я неделю назад заходила к ней за святой водой, что уже напрягло родителей. И они пошли в полицию. Да-да, к тому самому оперу, что уже «искал» со мной Адальвейна. Услышав знакомый адрес и увидев мое фото, он быстро сложил два плюс два, точнее, один плюс один, и рассказал, что в ночь с пятницы на субботу я обращалась к ним с заявлением о пропаже своего друга-индуса, нашедшегося в итоге пьяным в моей квартире. Вот на этом моменте мои родители уже откровенно запаниковали, решив, что я связалась с «плохой компанией». Описание здорового индуса с татуировкой во всю спину, конечно, впечатлило бы любого.

К этому моменту я доела содержимое тарелки и пошла изучать холодильник на предмет, что бы еще пожевать. Родители молча наблюдали, как я достаю колбасу и сыр и нарезаю бутерброды. Интересно, радуется ли сейчас мама, что я начала хорошо кушать? Что-то не похоже…

Съев четыре бутерброда и запив их двумя кружками сладкого-сладкого чая, я, последний раз взглянув на холодильник, решила остановиться – силы начали восстанавливаться.

Теперь пришла моя очередь рассказывать. Так что, отбросив ненужные факты, вроде лесных прогулок, я рассказала родителям, как вызвала пришельца из другого мира или с другой планеты (с терминологией еще не разобралась), как научилась пользоваться своей магией, как мы перешли в другой мир. Чтобы не пугать и так напуганных маму с папой, сказала, что мой переход был запланированный, но до конца выходных я вернуться не успела, поэтому и случилась такая оказия. Ну и про Вейна с его загулом пришлось побольше рассказать, чтобы его не сочли алкоголиком и тунеядцем. Наверное, мое неправдоподобное повествование не стало бы столь шокирующим, если бы я не сказала о своем намерении вернуться и жить в другом мире со звучным названием Менардин. После этого заявления мама взяла с полочки ополовиненный за эти дни пузырек корвалола и начала отсчитывать капли. Папа прямо на кухне, чего за ним отродясь не водилось, раскурил сигарету, используя пустую кружку как пепельницу. Моя кухонька сразу наполнилась табачным дымом и тягостной атмосферой.

– Лерочка, – голос мамы дрожал, а в глазах стояли слезы, – доченька, ну почему тебе обязательно куда-то уезжать? Ты же отлично здесь живешь: своя квартира, работа хорошая, друзья…

– Действительно, дочь, – подал голос папа, – ты не торопись, уехать всегда можно, а вернуться порой бывает очень сложно. Подумай как следует, все взвесь.

Я смотрела на родителей и четко видела: они не верят моим словам. Версия для коллег с отъездом в Индию для них была бы куда лучше. Только вот, пусть я и верила в ложь во благо, родителям хотела рассказать правду – поделиться с кем-нибудь.

– Сейчас будет холодно, – улыбнулась я. Не зря же вечера тратила на это упражнение.

Я представила, как воздух вокруг становится холоднее, как кристаллизуется вода, превращаясь в лед. Треск стекла графина, не выдержавшего увеличившегося объема, привел меня в чувство – что-то я переусердствовала с демонстрацией. Вокруг все покрылось толстым слоем инея, раковину покрывала корочка льда, изо рта шел пар. Даже уличный градусник, висевший за окном, показывал минус пять. Родители, выглядевшие до этого пришибленными новостью о моем отъезде куда-то далеко, сейчас пребывали в откровенном шоке. Мама залпом опрокинула рюмку с корвалолом, наверное, жалея, что там не что-то покрепче; папа потянулся за второй сигаретой. Я, осознав масштабы содеянного, открыла окно, впуская теплый воздух, и кухня начала понемногу оттаивать. Поднимать температуру боялась: еще, чего доброго, пожар устрою.

– Поверьте, когда у меня появится возможность, я обязательно покажу вам Менардин, просто сначала устроюсь там сама, – мне отчаянно хотелось, чтобы родители поверили мне и в меня. Это ведь и правда нелегко: до этого работу все не решалась сменить, а сейчас даже не страну – мир меняю!

– А ты сможешь нас навещать? Или хотя бы весточки какие-то присылать? – мама сдалась первой: материнское сердце оказалось круче папиного увлечения фантастикой.

– Я обещать не могу, сначала мне нужно многому научиться. Будут ли меня отпускать по первому требованию – трудно сказать. Но я постараюсь! И с весточками постараюсь! – Если я могу перемещаться сама и перемещать других – может, и нематериальные предметы смогу перенести.

Дальше разговор с родителями потек совсем в другом ключе. Я рассказывала, что успела увидеть на Менардине, рассказала и про присягу с клятвой. Правда, не стала говорить, что меня ждет при невыполнении, но четко обозначила, что клятву надо исполнить. Под конец рассказа мне уже удавалось вызвать улыбки на лицах мамы с папой – значит, все хорошо. Да и они уже привыкли, что девушка я самостоятельная. Поэтому, пообещав, что постараюсь их навещать, я была уверена, что оставляю родителей более-менее спокойными за меня и мое будущее.

9. Когда все идет кувырком

Следующий день тоже выдался непростым. Приехав на работу с кучей вкусняшек (спасибо папе – подвез), я долго отбивалась от сочувствующих коллег, пытавшихся меня образумить. В их глазах я выглядела этакой религиозной фанаткой, бросившей все и всех и уехавшей настраивать карму с чакрами. Я заверила окруживших меня коллег, что квартиру не продаю и продавать не собираюсь, в секты не вступаю, волосы не брею – в общем, в итоге мне удалось худо-бедно призвать всех к порядку, разогнать от моего рабочего места, передать дела, написать прощальное письмо для подразделений, которые я курировала как кадровик, да и просто для всех знакомых, кто еще не знал о моем «отъезде». Только после этого я вздохнула с облегчением, накрыла стол, а сама ушла подписывать обходной лист. Бегая по этажам от завхозников к безопасникам, я, как никогда, почувствовала, что значит работа в крупной компании: уволиться сложнее, чем устроиться. Потом пришлось искать все ранее закрепленные за мной тумбочки, мышки, клавиатуры… Короче, к вечеру я ужасно вымоталась, даже отказалась идти в кафе по случаю моего увольнения. Да и, положа руку на сердце, мне не хотелось выслушивать очередную порцию высказываний, что я совершаю ошибку, ломаю свою жизнь – и дальше в том же духе. Поэтому, проигнорировав осуждающие взгляды теперь уже бывших коллег, я поехала домой, где, потупив немного в экран ноута, завалилась спать.

Второй день на Земле прошел для меня под знаком сборов и беготни по магазинам. Много вещей брать с собой бессмысленно: мода на Менардине сильно отличалась от нашей. Так что вся одежда – это запас белья да несколько футболок, теплых кофт и пара джинсов. Вся техника также остается дома, кроме фотоаппарата с набором батареек. А вот предметы гигиены, косметика, шампуни и бальзамы накуплены мною в количестве, которого должно хватить на полгода, а там, глядишь, удастся наведаться домой. Мне хотелось бы навещать родителей каждый месяц, но тешить себя пустыми надеждами я не стала. Что-то подсказывало, что так просто ходить туда-сюда по мирам я не смогу.

На следующий день приехали родители, и мы устроили посиделки с праздничным обедом. Называть его прощальным никто не решался. Мама с папой явно переживали и так до конца и не приняли мой выбор, но отговаривать больше не пытались.

Мы досидели до девяти вечера, а потом родители уехали, обняв меня и взяв обещание найти возможность для связи, хотя бы односторонней, чтобы они были в курсе моей жизни.

Родители уехали, а я осталась готовиться к переносу. Вещи были собраны, получилось их в итоге весьма прилично, но решиться покинуть свой мир я никак не могла. Так и ходила по квартире, ища и думая, что я могла забыть и что еще может пригодиться на Менардине. Выйдя на балкон и посмотрев на улицу, окутываемую серыми сумерками, я поняла, что именно забыла: погулять. Наспех одевшись, я выскочила из квартиры. Сил ждать лифта не имелось – спустилась по лестнице бегом. В крови бурлил адреналин, пульс отдавался в висках – наверное, именно это ощущают люди перед прыжком с парашютом. А ведь с парашютом я тоже так и не прыгнула!

Идя быстрым шагом по улице, абсолютно не разбирая дороги, я понимала, сколько всего я не сделала здесь, в своем мире, не посмотрела в своем городе – даже ремонт в квартире так и не сделала! Сейчас мне отчаянно не хотелось никуда уезжать, мое импульсивное согласие остаться там казалось особенно необдуманным и опрометчивым. Клятва, тянувшая меня обратно, словно петля сжималась вокруг шеи, но неужели она подействует на таком расстоянии? А еще Адальвейн…

Именно из-за нежелания расставаться с Вейном я попала в его мир. Там круговорот событий не давал лишний раз осмыслить и обдумать происходящее, за новыми впечатлениями я забывала слишком о многом. Но никакая магия не тянула меня так, как желание снова увидеть Вейна. Вот странные мы, женщины! Мужчина не дал мне ни одного серьезного повода, а все равно на что-то надеюсь!

Сев на скамейку, я огляделась. Места были незнакомые – впрочем, по своему спальному району я и не гуляла никогда, смотреть было не на что, да и знакомых тут у меня нет. Зато сейчас на небе светила луна, не совсем полная, но очень яркая. Никогда раньше мне не приходило в голову любоваться луной, запоминая рисунок на ее поверхности, но в этот момент я не могла оторвать от нее глаз, что и стало моей ошибкой.

– А что здесь делает одинокая красивая девушка? – раздался над ухом мужской голос, окутав алкогольными парами. Нельзя, вот нельзя так выпадать из реальности!

– Девушка уже уходит, – сказала я и резко встала, только уйти не получилось.

Меня сильно дернули за руку – плечо отдалось болью – и потянули совсем в другую сторону. Пытаясь вырваться, я, как могла, отбивалась от незнакомца, а тот, казалась, даже не замечал моих усилий, волоча меня дальше к смеющейся на всю улицу компании из мужчин «навеселе». Каждый его рывок за руку был все больнее и больнее. На глаза набегали слезы: ну надо же так вляпаться! Когда мы подошли к компании, остальные собутыльники очень обрадовались такой «находке» и, не откладывая дело в долгий ящик, засунули меня на заднее сиденье машины. По бокам сели два нетрезвых товарища, один из которых просто скрутил мне за спиной руки, а второй полез под одежду. В тесноте заднего сиденья брыкаться ногами совсем неудобно, да и накатившая паника не добавляла моим действиям осмысленности.

Я же могу перенестись! Сделав глубокий вдох, я пыталась представить свою комнату – дом Адальвейна сейчас был совсем недостижим. Но мерзкие руки, хозяйничавшие на моем теле, уже расстегивавшие джинсы, совершенно не давали сосредоточиться. И в момент, когда я уже почти отчаялась, передо мною мелькнула серебристая вспышка, за которую я ухватилась, как за спасительную соломинку.

Настроиться на браслеты не составило труда. И вот я снова чувствую, как разрывается пространство и меня затягивает в никуда, а несостоявшиеся насильники, матерясь, отшатываются подальше, насколько это возможно в машине. Мгновенье – и я падаю на твердый пол. Получилось! В этот момент я была готова попасть хоть в казематы, лишь бы убраться подальше из того кошмара. Правда, судя по шикарной обстановке, вышла совсем в ином месте. Осторожно подняв глаза, я осознала три вещи: во-первых, сейчас на Менардине ночь, во-вторых, я в спальне Владыки, в-третьих, Владыка в этой самой спальне не один. Более того, он совсем не один. На меня взирало целых четыре пары глаз, три из которых, судя по очертаниям фигур, принадлежали женщинам. Одна пара глаз цвета янтаря, слегка светившаяся в тусклом свете нескольких свечей, принадлежала хозяину комнаты и браслетов. Ну почему у меня все через одно место?!

Я сидела на полу, боясь шелохнуться, – жаль, что я не умею становиться невидимкой или хотя бы мимикрировать под окружающую среду. Интересно, а магия такое позволяет? Если да – нужно обязательно научиться. Прошло несколько секунд, первой не выдержала одна из девиц и громко завизжала – к ней сразу присоединились и остальные. В ответ на их крик, снеся двери, в опочивальню вломилась охрана с воплями: «Покушение на Владыку!» После этого отмер и сам Владыка и резким окриком выставил всех вон. Я под шумок тоже попыталась встать и пойти к выходу, но Владыка Дарстейна мой маневр заметил и пресек – так я и осталась стоять посреди комнаты.

По хлопку хозяина тусклый свет в комнате разгорелся, и тут я предстала перед правителем во всей красе: растрепанная прическа, порванная одежда, потекший макияж – так что я еще больше стушевалась под взглядом нечеловеческих глаз. А потом случилось неожиданное: Владыка захохотал! Да так, что я, несмотря на все ужасы сегодняшнего вечера, невольно заулыбалась, а через минуту уже смеялась сама – наверное, это нервное.

– Да уж, Валерия, умеешь ты эффектно появляться! – утирая слезы, заявил мужчина и протянул мне халат.

Я с благодарностью накинула халат, стараясь не беспокоить больное плечо, а потом принялась сбивчиво извиняться за вторжение. Слушая мою несвязную речь, Владыка налил в бокал какую-то жидкость, по цвету и запаху напоминавшую коньяк, и протянул мне. Я без колебаний залпом выпила предложенное и закашлялась, на глазах выступили слезы, зато по телу разлилось приятное успокоительное тепло.

– Там уборная, – мужчина указал на неприметную дверь, почти сливавшуюся с обстановкой комнаты. – Приводи себя в порядок и возвращайся рассказывать, что у тебя случилось и почему ты перенеслась в мои покои.

Глядя на себя в зеркало, я не могла не удивиться, как Владыка вообще меня узнал. Зрелище я представляла страшное – хоть сейчас в фильм ужасов – даже странно, что девицы сразу не завизжали и не разбежались. Тушь растеклась на пол-лица, нижнюю половину лица измазала помада – тушь и помада, к слову, стойкие. Волосы растрепаны и какой-то паклей составляли живописное гнездо. Про одежду и говорить не хочется: кофта разорвана от горловины и до низа, пуговица у джинсов отсутствует. А еще я с ужасом осознала, что все вещи, которые я целый день собирала и спешно докупала, так и остались дома. Вот точно – неудачница!

С трудом оттерев с лица красно-черные разводы, которые, по закону подлости, именно сейчас решили проявить свою стойкость и сдались только с двадцатого намыливания, я потуже запахнула халат и пошла «на ковер». Хотелось надеяться, что чувство юмора не покинет Владыку в самый неподходящий момент. За мое отсутствие комната заметно изменилась: кровать была идеально застелена, дверь стояла на своем законном месте, а в углу сервировали небольшой круглый столик. Сам Владыка стоял у камина с бокалом и терпеливо ждал моего возвращения. Усадив меня в кресло и вручив бокал, янтарноглазый менар, не перебивая, выслушал о моих сегодняшних злоключениях.

– Значит, Валерия, ты, не настраиваясь, можешь использовать Оковы Власти как маяк, – задумчиво произнес мужчина. В его невозможных глазах играли языки пламени: это смотрелось настолько фантастично, будто его глаза – это и есть огонь, заключенный в радужку. Оторвать взгляд и вспомнить о приличиях было невероятно сложно.

– Да, Владыка, чтобы перенестись даже в знакомое место, например, в квартиру, мне нужно сконцентрироваться, что не всегда возможно, – я передернулась, вспоминая происшествие в машине. Жаль, что принять душ и смыть ощущение чужих рук в данный момент совсем неуместно. – А Оковы мне достаточно только вспомнить. И самое странное – мне показалось, они сами меня позвали. Не знаю, как сформулировать точнее, но я даже не думала о них, когда увидела серебряную вспышку и поняла, что нужно делать.

– Ладно, – Владыка усмехнулся, – безопасность единственного на Менардине пространственного мага превыше всего. Так что можешь в случае острой необходимости переноситься ко мне. Только не злоупотребляй, пожалуйста, – сегодняшнего конфуза вполне достаточно.

На этом инцидент был исчерпан. Я допила ароматное ягодное вино, закусила несколькими бутербродами (аппетит, как обычно после перехода, отменный) и, искренне поблагодарив Владыку Велиарана, вышла в сопровождении слуги через потайной ход. На выходе меня уже поджидал закрытый экипаж без каких-либо знаков отличия с запряженными в него ящерами. В экипаже я, незаметно для себя, задремала. Проснулась от вежливого покашливания кучера над ухом. Оглядевшись, поняла, что мы уже доехали до дома Адальвейна. На улице потихоньку светлело – хотя, судя по заспанному лицу несшего караул охранника, очень удивившегося мне и моему виду, дом еще спал. Так что я сама нашла свою комнату, скинула с себя испорченную одежду и рубашку Владыки, которой он меня любезно снабдил в дорогу вместо халата, и нырнула под одеяло. Как бы я ни хотела помыться, душа здесь не имелось, а в ванне я банально боялась заснуть и утонуть – это стало бы совсем глупым завершением моей толком не начавшейся новой жизни. Здоровый сон накрыл меня сразу, стоило голове очутиться на подушке.

А вещи все-таки жаль – ну да ладно, приспособлюсь.

10. Новая «магическая» жизнь

Утром вспомнилась поговорка: «Сегодняшний день еще вчера не заладился».

Проснулась я от ощущения пристального взгляда и сразу встретилась с серыми, не очень дружелюбными, глазами.

– Доброе утро, Лера, – совсем недобро сказал мне Вейн. – Я вижу, ты не просто так интересовалась семейным положением Владыки. Говорят, он весьма пылкий мужчина. Такого, правда, я не ожидал.

Спросонья не совсем понимая смысл сказанного, я тупо проследила за взглядом Адальвейна, который прошелся по синякам у меня на руках, по разбросанной разорванной одежде, а потом дошел и до висящей на спинке стула белой рубашке, на манжетах которой была янтарная вышивка, чем-то напоминающая наше этническое солнце.

– Могла бы и ночевать у него остаться, а заодно и одежду новую попросить, а не попирать приличия, щеголяя в мужской рубашке, – в этот момент мне показалось, что не у одного Владыки в глазах может гореть огонь.