Становление кыргызской государственности в переходный период

Непосредственно перед монгольским нашествием существовали два кыргызских княжества – Кем-Кемджиут на Енисее и Кыргыз, занимавшие территории Северной Джунгарии и Горного Алтая. Государственное устройство обоих княжеств напоминало систему, существовавшую в VI–VIII вв., но она оказалась не приспособленной к новым условиям – изжила себя и деградировала.

В 1207 г. енисейские кыргызы признали свою зависимость от монголов, хотя в течение всего XIII в. они пытались сбросить монгольское иго. В 1273 г. им это удалось, кыргызская государственность была восстановлена на 20 лет. Но в 1293 г. монгольские войска вторглись в Минусинскую котловину, разгромили войско кыргызов. Правящая верхушка кыргызов была уничтожена, государство, ликвидировано окончательно, а сами кыргызы растворились в составе иных тюркских племен.

Не менее трагичной оказалась история и княжества Кыргыз. Здешние завоеватели – кыргызы, будучи оторванными от своей енисейской родины, за несколько столетий претерпели радикальные этнические изменения. Ассимиляционные процессы, проходившие при определяющем влиянии местного населения, привели к тюркизации внешнего облика кыргызов и изменению языка. Постепенно они утратили многие культурные достижения своих енисейских предков, в том числе и письменность, изменилось их хозяйство, образ жизни, материальная культура. Но сохранился этноним «кыргыз», давший название государственному образованию. Это образование было завоевано монголами в 1291 г.

После развала монгольской державы кыргызы Алтая и Джунгарии, как и территория современного Кыргызстана, входили в состав Моголистана. Конец XIV в. стал трагическим для населения Моголистана, особенно Тянь-Шаня. Походы Темура привели к опустошению Тянь-Шаня, жители которого были частью уничтожены или уведены в плен, частью ушли в неприступные горные ущелья или вообще покинули пределы страны. Оседло-земледельческая культура, издревле бытовавшая на территории современного северного Кыргызстана, перестала существовать и была полностью вытеснена кочевым скотоводством, городские поселения исчезли, прекрасные пастбища опустели, край обезлюдел. Исключение составили Ош, Узген и несколько поселений в Ферганской долине.

В XV в. часть кыргызов Алтая переселилась на опустевший Тянь-Шань и прочно утвердилась здесь. Они ассимилировали малочисленные местные племена и стали основным ядром нового этнического образования – кыргызской народности современного облика.

Завершающим этапом формирования новой народности стало объединение всех племен в два крыла – «онг» (правое) и «сол» (левое), к ним примкнула группа ферганских племен «ичкилик». Все племена, вошедшие в эту систему, стали называться общим этнонимом «кыргыз». Произошло это в конце XV – начале XVI в. С этого времени, считают современные историки, можно говорить об образовании современной кыргызской народности на Тянь-Шане как единой исторической общности, поднявшейся над родом и племенем, но сохранившей в своей основе род и племя и включавшей в себя множество других, не кыргызских по происхождению родо-племенных образований.

Новое объединение кыргызских племен носило не только и не столько этнический, сколько военно-политический и в некоторой степени административный характер, т. е. выполняло определенные государственные функции.

Несмотря на феодальную раздробленность и межплеменные распри, постепенно происходит сплочение кыргызской народности. Положительную роль в этом процессе сыграло принятие тяньшанскими кыргызами ислама, что позволило им приобщиться к высокой культуре народов Средней Азии, приобрести взамен утраченной новую письменность на основе арабской графики. Важным объединяющим фактором стал общекыргызский эпос «Манас», который окончательно сформировался на Тянь-Шане тысячу лет назад. Идеи объединения кыргызов перед лицом внешней опасности, занимающие основное место в эпосе, стали близкими и понятными всем племенам, что сыграло прогрессивную роль в консолидации кыргызов. Для формирования кыргызской народности были все необходимые условия: кыргызские племена имели общую территорию, единый язык (с племенными диалектами), сложилось общее этническое самоназвание, общий тип культуры. Кыргызы вели кочевой образ жизни, занимались скотоводством и охотой, жили в условиях патриархально-родового быта и патриархально-феодальных общественных отношений. Наконец, агрессивные устремления ойротских феодалов способствовали сплочению близких территориально и родственных племен в единое социально-политическое целое.

К сожалению, указанных факторов оказалось недостаточно для создания собственного независимого государства. Верх взяли неблагоприятные внешнеполитические факторы и постоянные междоусобные распри.

Стратегическая важность территории, занимаемой еще слабо этнически консолидированной кыргызской народностью, между такими сильными державами, как Казахстан и крепнущее Джунгарское ханство, Моголистан и государство Шейбанидов, явилась причиной того, что они видели в кыргызах удобный буфер, пытались привлечь их на свою сторону, но вовсе не были заинтересованы в создании собственного государства кыргызов. Мешал этому и сепаратизм кыргызских феодалов.

Но и в этих неблагоприятных условиях отдельные сильные лидеры не раз предпринимали попытки сплотить кыргызские племена в единое государство. Так, в начале XVI в. борьбу кыргызских родо-племенных объединений Тянь-Шаня против моголов и шейбанидов возглавил Мухаммед-кыргыз. Его целью было «собирание» кыргызских племен в составе единого государства. Хотя его активная деятельность, в том числе и военная, не достигла успеха, она заслужила признание кыргызов. Позже, в XVIII в., в пору ожесточенной борьбы с джунгарскими и кокандскими завоевателями, прославился Кубат-бий, которого кокандцы почитали «Царем кыргызов». Он боролся за создание кыргызского государства как реального щита от постоянной экспансии более сильных соседей.

Между тем сильные соседи не оставляли попыток захватить кыргызские земли. В середине XVII в. в пределы Кыргызстана вторглись войска ойротских (джунгарских) ханов, их разорительные набеги продолжались до середины ХХII в. Во второй половине XVIII в. Джунгарское ханство пало под ударами войск Циньского Китая. Попытки маньчжурских наместников подчинить кыргызов успеха не принесли, китайцы ограничились тем, что договорились с кыргызскими биями о ненападении и соблюдении границ, но борьба с китайскими завоевателями значительно ослабила кыргызов, которые стали объектом притязаний кокандских правителей. Вначале кокандцы подчинили южных кыргызов, а затем устремились и в северные районы.

Этот период в истории кыргызов был, по-видимому, самым мрачным и чуть было не приведшим их к полной физической гибели. Джунгарское и Кокандское ханства представляли собой типичные образцы восточных деспотий с элементами рабства, в которых государственная власть характеризовалась ярко выраженными чертами абсолютной, ничем не ограниченной монархии. Кыргызское общество, чье положение усугублялось межплеменными распрями и братоубийственными войнами, оставалось разобщенным, вся власть находилась в руках манапов, каждый из которых был полноправным ханом в своем племени. Кыргызская верхушка склонялась к сотрудничеству с завоевателями, а простой народ оказался под бременем двойного гнета – джунгарских и кокандских властей и собственных феодалов. Под натиском врага большинство кыргызских племен вынуждено было оставить свои плодородные долины и спасаться в труднодоступных горных ущельях Тянь-Шаня, Памира, Алая. Вытесняли кыргызов из нагорных долин Тянь-Шаня и кокандские землевладельцы, а также ремесленники и торговцы.

Кокандский деспотизм, феодальный гнет возмущали свободолюбивых кочевников, неоднократно поднимавших народные восстания. Так, в 1842 г. иссык-кульские кыргызы разрушили крепости и изгнали ханские гарнизоны. Мощное восстание кыргызов и казахов против ханского ига произошло в Таласской и Чуйской долинах в 1856–1857 гг. А в 1862 г. в Чуйской долине вспыхнуло новое восстание под руководством манапа Байтика. Восставшие кыргызы обратились за помощью к русской администрации в г. Верный. Русские войска при помощи кыргызского ополчения взяли штурмом и разрушили крепость Пишпек. Неоднократно против гнета Кокандских ханов выступали и южные кыргызы. Все эти выступления жестоко подавлялись.

Было ясно, что кыргызам в сопротивлении кокандским ханам не устоять, над ними нависла угроза физического уничтожения. Надо было искать сильного покровителя, который защитил бы от завоевателей и положил бы конец внутренним распрям. Чаша весов склонилась в пользу России, которая в своих колониальных устремлениях приблизилась к кыргызским территориям.

Присоединение кыргызов к Российской империи проходило в 3 этапа: в 1855 г. добровольно приняли российское подданство иссык-кульские кыргызы, в 1863–1868 гг. – центрально-тяньшанские, а в 1875–1876 гг. Россией были завоеваны фергано-алайские кыргызы.

После присоединения к России кыргызские земли вошли в состав Туркестанского генерал-губернаторства, образованного императорским указом от 11 июля 1867 г. В его составе было 5 областей, кыргызские земли входили в состав 4 областей – Семиреченской, Сыр-Дарьинской, Ферганской и Самаркандской. При определении границ областей, а также уездов этнический принцип полностью игнорировался, он более или менее соблюдался лишь при определении волостей. Присоединение Кыргызстана к России положило конец попыткам государственного самоопределения кыргызов. Военно-колониальный характер режима и форм управления территорией Кыргызстана, как и всего Туркестанского края, исключал не только малейшую возможность национально-государственного образования кыргызов, но и препятствовал их дальнейшей этнической консолидации. Как справедливо говорил Президент Кыргызской Республики А. Акаев в выступление на I Всемирном курултае кыргызов 31 августа 1992 г., «царским ставленникам в Туркестанском крае, как и кыргызским феодалам, были чужды заботы о территориальной, культурной, этнической консолидации кыргызских племен» (4).

Вместе с тем, справедливо замечает К. Нурбеков, нельзя не отметить, что после вхождения в состав России были ликвидированы феодальные междоусобицы, домашнее рабство, был нанесен сильный удар по пережиткам родового деления, кыргызы начали переходить к оседлому образу жизни (5). В то же время социально-классовая структура кыргызского населения не претерпела существенных изменений.

Что касается административной власти, то она; как и везде в Российской империи, была отчуждена от народа, военно-колониальный режим не допускал местное население к реальному участию в управлении.

Вся высшая администрация в генерал-губернаторстве, в областях и уездах назначалась генерал-губернатором и почти поголовно состояла из русских. Лишь в волостях и аилах создавалось «туземное самоуправление», но оно могло действовать лишь под неусыпным контролем вышестоящих начальников. К функциям аильных старших относилось: сопровождение аилов при перекочевках и сообщение уездному начальнику о выходе за пределы уезда; сбор налогов и представление их волостному управителю; проверка совместно с волостными выборными аильных списков юртовладельцев; наблюдение за прибылью и убылью юрт; доставление обвиняемых и свидетелей на съезды биев (судей); созыв аильных сходов (съездов) для избрания волостных выборных и др.

Аильные сходы состояли из всех юртовладельцев и проходили с обязательным присутствием волостного управителя. Сходы избирали аильного старшину, решали вопросы о семейных разделах, о распределении зимовок между отдельными юртовладельцами, рассматривали земельные споры, занимались раскладкой денежных сборов и повинностей, назначали жалованье аильным старшинам, занимались взысканием недоимок на началах круговой поруки. Подобным образом были определены полномочия волостного управителя и волостного съезда.

Неограниченной властью на территории уезда обладал уездный начальник. Он осуществлял надзор над всеми общественными управлениями «инородцев», производил ревизию их деятельности, производил исчисление податных единиц, наблюдал за раскладкой сборов, ведал делами по устройству дорог, мостов, заведовал казенными землями, делами по земельному устройству, осуществляя надзор за судами биев; уездный начальник имел право увольнять аильных старшин, временно отстранять от должности волостных управителей, налагать административные взыскания на должностных лиц туземного самоуправления и простых туземцев, подвергать их аресту до 7 дней. Ему подчинялись воинские части, находящиеся на территории уезда (6). Что же касается администрации областей и самого генерал-губернаторства, то их полномочия были унифицированы с общероссийскими нормами.

Социально-экономические отношения в кыргызском обществе даже в конце XIX – начале XX в. были глубоко пронизаны патриархально-родовыми пережитками. Они проявлялись прежде всего в сохранении родо-племенных делений, хотя племена и роды давно уже утратили свое экономическое содержание. Главным занятием кыргызов оставалось кочевое скотоводство. Земледелие развивалось слабо, что было обусловлено отсутствием достаточного количества плодородных земель, рутинным состоянием техники и низкой производительностью. Промышленность находилась в зачаточном состоянии. Например, в 1883 г. в Пржевальском уезде было 3 кожевенных (15 рабочих), 9 маслобойных (30 рабочих) и 4 мыловаренных (4 рабочих) завода; в Ошском уезде – 6 кожевенных и 4 овчинных завода.

Российское правление сопровождалось беспощадной эксплуатацией местного населения, многочисленными таборами, что вызывало возмущение и приводило к народным восстаниям. Так, в 1898 г. неподалеку от Оша возникло восстание под руководством Мадали, ишана из Мин-Тюбе. Повстанцы, вооруженные палками, ножами, самодельными копьями и кетменями, напали на царский гарнизон в Андижане, но были разгромлены. Участников восстания жестоко наказали, а их предводителя казнили (7).

Наиболее значительным актом протеста местного населения колониальному режиму явилось мощное восстание народов Средней Азии в 1916 г. Непосредственным поводом к восстанию послужил царский указ о мобилизации мужчин из местного населения на военно-тыловые работы. Однако истинной причиной восстания явилось усиление национально-колониального гнета коренного населения, введение особого военного налога и изъятие т. н. излишков земель в колониальный фонд для казны и переселенцев из центральных районов России.

Народно-освободительное по своему характеру в целом восстание 1916 г. сопровождалось, однако, и рядом кровавых межнациональных столкновений. Повстанцы нередко видели своих угнетателей в лице переселенцев, не особенно разбираясь в их социальной дифференциации и зачастую отождествляя их с колониальными угнетателями.

В ходе подавления и после разгрома восстания жестокие репрессии обрушились на кыргызское и другое мусульманское население. Переселенцы, провоцируемые царскими властями, при их попустительстве и даже содействии жестоко расправлялись с коренными жителями. По подсчетам туркестанских чиновников, коренное население Северного Кыргызстана после восстания 1916 г. уменьшилось на 42 %, почти 150 тыс. человек было убито, пропало без вести, бежало в Китай (8).

Интересно отметить, что в ходе событий 1916 г. среди некоторых их участников нашла определенное распространение идея возрождения кыргызской государственности, хотя она и была довольно размытой. Наиболее последовательными ее выразителями были сыновья сарыбагышского манапа Шабдана. Известно также, что кыргызские лидеры локальных восстаний Мокош Шабдан уулу (Кемин) и Канаат Ыбыке уулу (Кочкор) были объявлены повстанцами своими ханами. Это была в дооктябрьской истории Кыргызстана последняя, хоть и недостаточно четко выраженная, попытка восстановления в том или ином виде кыргызского государства (9).

Таким образом, кыргызский народ вступил в XX в. разрозненным, разобщенным, без собственной государственности. Опыт государственного строительства, приобретенный в древности и в Средние века, был утрачен. Встал вопрос кыргызов как отдельного народа, ибо исторический опыт доказал, что народ, не сумевший создать собственную государственность, обречен на историческое небытие, на исчезновение. Подводя итоги многовековой истории кыргызов, Президент Кыргызской Республики А. Акаев отмечал: «…самой большой нашей бедой было то, что мы после потери древнекыргызского каганата на долгие века оставались народом без собственного государства. Кыргызские племена лишь временно объединялись в моменты угрозы захвата их земель, а в мирные периоды своей жизни они занимались преимущественно междоусобными войнами и грабительскими набегами друг на друга. Племенные правители, даже самые влиятельные и умные из них, не поднимались выше патриархальных идеалов и представлений племенных интересов и привязанностей» (10).

Падение царизма и переход власти к Временному правительству практически никак не сказались на социальном, политическом, культурном положении кыргызов. Образованный 20 апреля 1917 г. Туркестанский комитет Временного правительства оставил существовавшие порядки без изменений, ограничившись лишь заменой отдельных царских чиновников. Более того, еще 17 марта 1917 г. Временное правительство специальным постановлением оставило в силе все царские законы, защищавшие колониальный режим, а 19 апреля 1917 г. приняло конкретное решение в отношении кыргызов-беженцев 1916 г. – о недопущении их размещения в родных местах и расселении в горных районах Нарына.

Вместе с тем общий революционный подъем, охвативший Российскую империю в 1917 г., докатился и до Туркестанского края, что нашло свое выражение, в частности, в создании Советов. Первый Совет в Кыргызстане был образован 6 марта 1917 г. на угольных копях Кызыл-Кич. 14 марта 1917 г. созданы Совет солдатских депутатов в Оше и Совет рабочих депутатов на Сулюктинских копях, в конце марта 1917 г. в Пишпеке объединились созданные ранее Советы рабочих и солдатских депутатов. В мае 1917 г. Совет был образован в Нарыне, в июле 1917 г. – в Пржевальске. Общеполитическая обстановка накалялась. Но нужен был толчок, который привел бы политические и национальные силы в движение. Таким толчком стали октябрьские события 1917 г. в Петрограде и центральной России. Именно благодаря этим событиям кыргызский народ смог воссоздать свою государственность. И пусть эта государственность была ограниченной, во многом декларативной, но благодаря ей кыргызские земли воссоединились в единое целое, а кыргызский народ сохранился как этнос.

Примечания

1. Абрамзон С. М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. – Фрунзе, 1990. – C. 31.

2. Акаев А. Воскрешение исторической памяти – веление жизни, зов не только прошлого, но и будущего. Доклад на торжественном заседании, посвященном 70-летию образования Кыргызской автономной области. 7 октября 1994 г. // Акаев А. Раздумья на судьбоносном этапе. – Бишкек, 1994. – С. 9.

3. У истоков кыргызской национальной государственности / Ред.: Т. К. Койчуев, В. М. Плоских, Т. У. Усубалиев. – Бишкек, 1996. – С. 6.

4. Акаев А. Выступление на I Всемирном курултае кыргызов. 31 августа 1992 г. // Акаев А. Раздумья на судьбоносном этапе. – Бишкек, 1994. – С. 41.

5. Нурбеков К. История государства и права Киргизской ССР. Выпуск 1. – Фрунзе, 1965. – С. 29.

6. Там же. – С. 61–62.

7. История кыргызов и Кыргызстана / Отв. ред. Т. Койчуев. – Бишкек, 1998. – С. 149–150.

8. Там же. – С. 156.

9. Малабаев Дж. М. История государственности Кыргызстана. – Бишкек, 1997. – C. 60–61.

10. Акаев А. Выступление на I Всемирном курултае кыргызов. 31 августа 1992 г. // Акаев А. Раздумья на судьбоносном этапе. – Бишкек, 1994. – C. 40–41.

3. Советская государственность Кыргызстана

Установление советской власти в Туркестанском крае формально началось 14 ноября 1917 г., когда в Ташкенте был арестован Туркестанский комитет Временного правительства. Официально переход всей власти в руки Советов был провозглашен III съездом Советов Туркестана, который состоялся 28 ноября – 5 декабря 1917 г.

На территории Кыргызстана переход власти в руки Советов длился с ноября 1917 г. по середину 1918 г., а фактически завершился лишь в начале 1920-х гг. Столь длительный период установления новой власти объяснялся рядом причин. Во-первых, кыргызы вели кочевой и полукочевой образ жизни, у них господствовало феодальное хозяйство с пережитками родового строя, что отрицательно сказывалось на формировании политического сознания и политической активности кыргызского народа. Во-вторых, социально-классовая база нового политического строя была очень узкой, крупные промышленные центры на территории Кыргызстана отсутствовали, рабочий класс как главная движущаяся сила нового социально-политического переустройства еще не сформировался. В-третьих, кыргызские земли оставались разобщенными и входили отдельными частями в разные области и уезды Туркестанского края. И, в-четвертых, фактическое установление советской власти тормозилось начавшейся гражданской войной, которая приобрела форму борьбы с т. н. басмачеством.

В советской политической и исторической литературе басмачество однозначно оценивалось как контрреволюционное националистическое движение феодально-байских элементов и мусульманского духовенства против советской власти, за отделение Средней Азии от Советской России. В последние годы акценты в оценке басмаческого движения сместились, наметился, по нашему мнению, более взвешенный, объективный подход, учитывающий все множество действовавших в те годы факторов.

Оценивая басмаческое движение в целом, следует исходить из того, что оно было следствием многих, порой противоречивых причин, среди которых отметим такие.

Первая. С началом революционного подъема в Российской империи народы Туркестана рассчитывали на улучшение своего положения и решение многих болевых проблем, включая и национальный вопрос. Но этого не произошло, отношение эмиссаров Временного правительства, а затем сменивших их большевистских комиссаров к местному населению мало чем отличалось от отношения царских чиновников, что вызывало справедливую неудовлетворенность коренного населения.

Вторая. Феодально-байская и мусульманская верхушка, опасаясь потерять свое привилегированное положение и власть, действительно оказала сопротивление социальному переустройству всей жизни.

Третья. Интеллигенция и средние слои коренного населения стремились решить национальный вопрос самостоятельно, не полагаясь на руководство большевистского центра, взять дело в свои руки и в конечном итоге восстановить национальную государственность.