Становление кыргызской государственности в переходный период

Четвертая. В ходе осуществления советского строительства в национальной и религиозной политике большевики допустили ряд грубых ошибок. Например, в составе Совнаркома Туркестана, образованного III съездом Советов, ни один из 15 неродных комиссаров не был выходцем из коренных народностей края. А что касается политики в религиозной области, то Совнарком Туркестана отменил законы шариата и начал преследовать все религии, в том числе и влиятельное мусульманское духовенство.

К сказанному добавим, что в Туркестанском крае царила экономическая разруха, массовая безработица, голод.

Воспользовавшись нерешенностью коренных политических, экономических, национальных и других вопросов, бедственным положением населения и в ответ на ошибки и опрометчивые шаги большевиков и советской власти, краевой комитет Шуро-и-Исламии, партии духовенства и кыргызско-узбекской феодальной верхушки юга Кыргызстана, созвал 26 ноября 1917 г. в Коканде IV Чрезвычайный общемусульманский съезд, который провозгласил автономию Туркестана и избрал правительство, в которое вошли не только местные деятели, но и выходцы из центральных российских губерний.

Таким образом, в ноябре 1917 г. в Туркестане оформилось двоевластие: Совет народных комиссаров, опиравшийся на поддержку большевиков и распропагандированной части переселенческого населения, и Кокандская автономия, успешно завоевавшая авторитет у коренных жителей и части русской диаспоры. Басмаческое движение быстро разрасталось, к концу 1918 г. басмаческие отряды контролировали всю Ферганскую долину, за исключением крупных городов и промышленных центров, где стояли сильные красноармейские гарнизоны.

Борьба между Ташкентом и автономистами велась с особой жестокостью с обеих сторон, приводила к дальнейшему разорению края, к истощению и без того бедных людских и материальных ресурсов.

19 февраля 1919 г. Совнарком Туркестана обратился к ВЦИК РСФСР с просьбой о помощи. В ответ на это обращение в августе 1919 г. организуется Туркестанский фронт во главе с уроженцем Пишпека М. В. Фрунзе, а также создается туркестанская комиссия (Элиава, Фрунзе, Бокий, Голощекин, Куйбышев, Рудзутак), призванная исправить ошибки, допущенные местными руководителями, навести порядок в органах власти, реорганизовать вооруженные силы и вернуть доверие народных масс к Советам.

Предпринятые меры дали результаты: основные силы басмачей в Ферганской долине были подавлены уже к концу 1919 г., их базы переместились в высокогорные районы Алая и Памира. Но мелкие отряды басмачей продолжали набеги, терроризировали органы власти и ее активистов вплоть до середины 1920-х гг., а самые упорные из них сложили оружие лишь в середине 1930-х гг.

Несмотря на трудные политические, экономические, социальные, национальные, религиозные, военные и другие условия, новый общественно-политический строй постепенно утверждался, складывалась и новая система управления. Взамен введенных Временным правительством административных органов (комиссары, крестьянские начальники, переселенческие органы и др.) были созданы Совнарком Туркестанского края, совнаркомы областей, а в уездах, волостях и аилах – Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, в чьи руки переходила вся полнота власти. Некоторые созданные ранее управленческие структуры (земские управы, земельные комитеты, судебные органы, волостные управления, аильные старшины) продолжали временно функционировать, подчиняясь Советам. Они постепенно упразднялись или реорганизовывались по мере разворачивания советского строительства.

В этой сложной обстановке политического переустройства Туркестанского края кыргызы оставались разобщенными, входя своими землями в разные области, где составляли этническое меньшинство, интересы которого нередко игнорировались. Шел процесс реальной ассимиляции кыргызов узбеками и казахами. Дело дошло до того, что сами кыргызы начали называть часть южных кыргызов полуузбеками, а северных – полуказахами. Все это не могло не беспокоить молодые национальные кадры, в том числе и партийные. Они все более настойчиво поднимали вопрос о национально-территориальном самоопределении кыргызов.

Идея национально-территориального самоопределения кыргызов вполне вписывалась в программные установки большевиков по национальному вопросу. Уже в первой программе РСДРП, принятой на втором съезде партии (июль – август 1903 г.), среди неотложных задач было сформулировано «право на самоопределение за всеми нациями, входящими в состав государства» (1). Эта установка была более четко сформулирована на совещании ЦК РСДРП с партийными работниками в Поронине в октябре 1913 г.: «Что касается права угнетенных царской монархией наций на самоопределение, т. е. на отделение и образование самостоятельного государства, то с.-д. партия безусловно должна отстаивать это право» (2). И в дальнейшем большевики неуклонно отстаивали право наций на самоопределение, что нашло свое отражение в резолюциях Седьмой Всероссийской конференции РСДРП(б) (май 1917 г.), Всероссийской конференции фронтовых и тыловых военных организаций РСДРП(б) (июль 1917 г.), расширенного заседания ЦК РСДРП(б) 13 сентября 1917 г., в программе РКП(б), принятой VIII съездом в марте 1919 г.

Установки партии по национальному вопросу нашли отражение и в соответствующих документах советской власти. Так, в первом документе II Всероссийского съезда Советов (ноябрь 1917 г.), декретировавшем переход всей власти к Советам, провозглашалось, что советская власть обеспечит всем народам России право на самоопределение. 16 ноября 1917 г. была опубликована «Декларация прав народов России», в которой было закреплено право народов на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. Основываясь на указанной Декларации, правительство приняло обращение «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», объявлявшее все ранее угнетенные народы свободными, им предоставлялось право и возможность свободно устраивать свою жизнь.

Однако в дальнейшем вопрос о праве наций на самоопределение стал увязываться с вопросом о целесообразности такого самоопределения. Еще в упоминавшейся выше поронинской резолюции отмечалось: «Вопрос о праве наций на самоопределение (т. е. обеспечение конституцией государства вполне свободного и демократического способа решения вопроса об отделении) непозволительно смешивать с вопросом о целесообразности отделения той или иной нации. Этот последний вопрос партия должна решать в каждом отдельном случае совершенно самостоятельно с точки зрения интересов всего общественного развития и интересов классовой борьбы пролетариата за социализм» (3). Такой подход к национальному вопросу нашел отражение и в последующих партийных документах, в том числе и в программе РКП(б), принятой VIII съездом партии. «Во главу угла ставится политика сближения пролетариев и полупролетариев разных национальностей для совместной революционной борьбы за свержение помещиков и буржуазии» (4).

Исходя из того, что «Октябрьская революция одним ударом разорвала цепи национального угнетения», а «пролетариат нашел в советском строе ключ к правильному разрешению национального вопроса, он открыл в нем путь организации устойчивого многонационального государства на началах национального равноправия и добровольности» (5), большевики настойчиво пропагандируют идею советской федерации и советской национальной автономии как наиболее целесообразной формы национальной государственности народов России. В сентябре 1920 г. ЦК РКП(б) в постановлении «О задачах РКП(б) в местностях, населенных восточными народами» признает необходимым проведение в жизнь автономии для тех восточных национальностей, которые к данному моменту практически не имели советских автономных управленческих и культурных учреждений. Одновременно выдвигается задача помочь трудовым массам невеликорусских народов догнать ушедшую вперед центральную Россию. X съезд РКП(б) (март 1921 г.) в резолюции «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» определил содержание помощи невеликорусским народам: а) развить и укрепить у себя государственность в формах, соответствующих национально-бытовым условиям этих народов; б) развить и укрепить у себя действующие на родном языке суд, администрацию, органы хозяйства, органы власти. составленные из людей местных, знающих опыт и психологию местного населения; в) развить у себя прессу, школу, театр, клубное дело на родном языке; г) поставить и развить широкую сеть курсов и школ как общеобразовательного, так и профессионально-технического характера на родном языке (6).

Справедливости ради надо отметить, что в дальнейшем КПСС и советская власть много сделали для развития промышленности, сельского хозяйства, науки, культуры, медицинского обслуживания, повышения уровня благосостояния народов бывших царских окраин. Но одновременно шел процесс усиления прав центральной власти, что неизбежно вело к урезанию прав национально-территориальных образований.

Первым автономным образованием в составе РСФСР была Туркестанская Автономная Советская Социалистическая Республика, куда входили и кыргызские территории. Это был полиэтнический конгломерат, поэтому вопрос о национальном размежевании Средней Азии требовал практического, незамедлительного, но в то же время и взвешенного решения. В связи с этим ВЦИК РСФСР 27 августа 1920 г. принял постановление «Об административной реорганизации Туркестана», которым поручил ТурЦИКу приступить к переопределению административных единиц Туркестана в соответствии с национальным составом населения. В контексте подготовки материалов к реализации указанного поручения группа молодых кыргызских работников во главе с А. Сыдыковым выступила с предложением создать в составе Туркестанской АССР Кара-Киргизскую горную область.

26 марта 1922 г. ЦИК Туркестана во исполнение соответствующего постановления секретариата ЦК КП(б) Туркестана принял решение об образовании Горной области в составе 3 уездов Семиреченской области и горного участка Аулие-Атинского уезда Сырдарьинской области, населенных преимущественно кыргызами. Вопрос о кыргызах Ферганы оставался открытым в связи с продолжавшимся там басмаческим движением (7).

Начало практической работы по созданию Горной области вызвало острую родовую и групповую борьбу. Одна группа во главе с А. Сыдыковым считала, что вопрос о создании Горной области вполне назрел и его необходимо решать практически.

Другая группа во главе с Р. Худайкуловым резко выступала против образования области, считая его необоснованным и преждевременным. Диаметрально противоположные подходы к созданию Горной области обнаружились и на объединенном заседании Семиреченского обкома КП(б) Туркестана и облисполкома 19 апреля 1922 г. В конечном итоге на заседании было принято решение признать правомочность выделения Горной области к провести Кара-Киргизский съезд Советов, который должен был закрепить создание области и сформировать соответствующие органы управления.

В начале июня 1922 г. в Пишпеке собрался подготовительный съезд по созданию Горной области, в работе которого приняли участие 425 делегатов, абсолютное большинство которых составляли представители кыргызской бедноты (8). Съезд проходил в обстановке острой групповой борьбы «за» и «против» образования области. В конечном итоге съезд обратился к ТурЦИК с просьбой издать декрет о созыве учредительного съезда Горной области, избрал оргбюро по подготовке съезда, высказался по поводу границ будущего национально-государственного образования.

Вследствие острых разногласий по поводу создания Горной области (при этом не обошлось без обвинений в национализме) ЦК КП(б) Туркестана по указанию И. Сталина 25 сентября 1922 г. принял постановление, которым, в частности, предписывалось: выделение Горной области временно приостановить; создать комиссию для изучения данного вопроса; прекратить всяческие разговоры «за» и «против» выделения Горной области (9).

Следует отметить, что не все современные кыргызские историки склонны однозначно отрицательно оценивать роль И. Сталина в торможении процесса национально-территориального самоопределения кыргызов. Существует и другое мнение, которое сводится к следующему: национальное размежевание Средней Азии должно было стать одноразовым и комплексным мероприятием, охватывающим регион в целом. Преждевременное национально-территориальное обособление части кыргызов могло нарушить комплексный процесс и сорвать национальное размежевание, ибо стихийное самопровозглашение автономии неизбежно породило бы межнациональные столкновения. Но как бы там ни было, в 1922 г. Киргизская горная область образована не была.

Между тем обстановка в Средней Азии оставалась сложной. Ни одна национальность не имела своей государственности, не могла заниматься с собственным хозяйством, решать экономические, социальные, культурные и другие вопросы. Острым был вопрос о выборе единого языка для многонационального населения. Национальности были искусственно прикреплены друг к другу, что вызывало противостояние на этнической почве. 14 августа 1923 г. произошло столкновение из-за пастбищ между казахами и туркменами. Все это заставило центральные и местные партийные и советские органы приступить к национально-территориальному размежеванию Средней Азии.

Национально-территориальное размежевание Средней Азии было делом довольно сложным: ни один из среднеазиатских народов не имел к тому времени своей государственности и соответствующих управленческих органов: некоторые народы (в том числе кыргызы) были разобщены, входили в состав разных административно-территориальных единиц; значительная часть населения вела кочевой или полукочевой образ жизни, что затрудняло определение границ волостей и уездов; сказывались пережитки феодально-родового уклада, что порождало межродовую борьбу за власть и т. д.

Вопрос о национальном размежевании в январе 1924 г. обсуждался ХII съездом Советов Туркестана, который создал комиссию по размежеванию, на заседании Политбюро ЦК РКП(б), на заседаниях Средазбюро ЦК РКП(б), на внеочередной сессии ЦИК Туркестана, на сессиях ВЦИК ССР. Был проведен также ряд совещаний (как в Москве, так и в Ташкенте). В ходе многочисленных рассмотрений наряду с другими было принято и решение предоставить кыргызскому народу право выйти из состава Туркестанской АССР и образовать Кара-Киргизскую автономную область в составе РСФСР.

21 октября 1924 г. был создан Ревком Кара-Киргизской автономной области (ККАО), а 27–30 марта 1925 г. состоялся учредительный съезд Советов ККАО, избравший облисполком во главе с А. Орозбековым. Территория, отошедшая ККАО, составила 195,7 тыс. кв. км, а население насчитывало 737 тыс. человек, из них кыргызы составляли 63,5 %, русские – 16,8 %, узбеки – 15,4 %, казахи – 1,3 %, другие национальности – 3,5 %. В дальнейшем к автономной области был присоединен ряд других территорий, населенных кыргызами. Фактически этнотерриториальное размежевание длилось вплоть до 1929 г. В основу размежевания был положен этнический принцип, но принимались во внимание и экономические факторы, в первую очередь пастбища и вода.

Еще учредительный съезд Советов ККАО поднял вопрос о ее переименовании в Киргизскую автономную область. Соответствующее решение по этому вопросу ВЦИК РСФСР принял в мае 1925 г. В ноябре 1926 г. Киргизская автономная область в существующих границах была преобразована в Киргизскую Автономную Советскую Социалистическую Республику, а по Конституции СССР, принятой 5 декабря 1936 г., она была преобразована в Киргизскую Советскую Социалистическую Республику.

Таким образом, в результате победы Октябрьской революции 1917 г. и кардинальных социально-политических преобразований была восстановлена киргизская национальная государственность со всеми соответствующими атрибутами. Восстановление после почти тысячелетнего перерыва государственности стало для кыргызского народа событием громадного исторического значения. Благодаря ему кыргызский народ воссоединился, был спасен от ассимиляции и сохранился как этнос со своим языком и многовековой культурой. Государственный суверенитет, хотя и урезанный, во многом декларативный, дал кыргызскому народу возможность развивать экономику, социальную сферу, резко улучшить материальное благосостояние, развивать искусство, создавать национальную науку, подняться до уровня развитых цивилизованных наций мира. Вместе с тем кыргызский народ, как и другие советские народы, на собственной судьбе испытал все тяготы ускоренного строительства социализма, включая культ личности, насильственную коллективизацию, массовые репрессии, диктат административной системы, монополию коммунистической идеологии, русификацию, отрицание национальных ценностей и традиций и т. д., т. е. все то, что было присуще советской политической системе.

Национальная государственность Кыргызстана, как и всего СССР, складывалась постепенно и в основном сформировалась к середине 1930-х гг. Основные ее структурные и качественные параметры были закреплены в Конституции СССР 1936 г. В 1997 г. была принята новая Конституция СССР, сохранившая преемственность идей и принципов Конституции 1936 г., но узаконившая диктат КПСС и усилившая идеологическую, пропагандистскую направленность. На основе Конституций СССР 1937 и 1978 гг. были приняты Конституции Киргизской ССР. Советская государственность была своеобразным, по-своему уникальным явлением. Советская политическая мысль и официальные партийно-государственные документы характеризовали советское государство как социалистическое и общенародное. Рассмотрим эти определения отдельно.

Социалистическое государство. По К. Марксу, социализм есть бесклассовое, безрыночное и, следовательно, безгосударственное общество. К. Маркс нигде в своих произведениях не употребляет термин «социалистическое государство». Поэтому, замечает В. Мельник, «с марксистской точки зрения постановка вопроса о существенных чертах «социалистического государства» должна быть признана теоретически бессмысленной» (10). Но если все же пользоваться определениями К. Маркса, то в СССР был построен «грубый и неосмысленный коммунизм», «коммунизм, отрицающий повсюду личность человека», «казарменный коммунизм». Сущность «глубокого коммунизма», по Марксу, вытекает «из абстрактного отрицания всего мира культуры и цивилизации, из возврата к неестественной простоте бедного, грубого и не имеющего потребностей человека». «Для такого рода коммунизма общность есть общность труда и равенства заработной платы, выплачиваемой общинным капиталом, общиной как всеобщим капиталом» (11).

Представляется также целесообразным посмотреть, как В. Ленин оценивал успехи и перспективы социалистического строительства. В октябре 1921 г. в статье «К четырехлетней годовщине Октябрьской революции» он отмечал: «Мы рассчитывали – или, может быть, вернее будет сказать: мы предполагали без достаточного расчета – непосредственными велениями пролетарского государства наладить государственное производство и государственное распределение продуктов по-коммунистически в мелкокрестьянской стране. Жизнь показала нашу ошибку. Потребовался ряд переходных ступеней: государственный капитализм и социализм, чтобы подготовить – работой долгого ряда лет подготовить – переход к коммунизму» (12).

Оценивая социальную сущность советского государства, надо иметь в виду, что Октябрьская революция осуществлялась в мелкокрестьянской стране с надеждой на то, что революционный процесс охватит главные европейские страны, но надежды на мировую революцию не оправдались. К тому же международная ситуация складывалась не в пользу СССР, она, по оценке В. Кременя, Д. Табачника и В. Ткаченко, определила переход СССР на путь развития по антагонистически-конфликтному пути. Из альтернативы – строительство социализма или укрепление государства – было избрано второе. При этом считалось, что укрепление советского государства равноценно строительству нового общества. В результате общество пошло не через фазу «государственного капитализма», как прогнозировал В. Ленин, а через фазу грубоуравнительного, «казарменного» социализма (13).

Следовательно, советское государство, как и советское общество, неправомерно называть социалистическим в марксистском понимании. Советское общество, в основе которого была единая государственная собственность, унаследовало типологические черты традиционного (докапиталистического) восточного общества. Здесь были ликвидированы классы частных собственников, но реальным распорядителем государственной собственности являлся партийно-государственный аппарат. Участие народа в распоряжении собственностью, распределении произведенного продукта и осуществлении власти было чисто формальным. Хотя нельзя отрицать и многие преобразования социалистического характера, осуществленные в СССР, особенно в социальной сфере.

Общенародное государство. Конституция СССР провозглашала, что вся власть в СССР принадлежит народу, а народ осуществляет государственную власть через Советы народных депутатов. Конституция Киргизской ССР (вслед за Конституцией СССР) устанавливала, что «Советы народных депутатов непосредственно через создаваемые ими органы руководят всеми отраслями государства, хозяйственного и социально-культурного строительства, принимают решения, обеспечивают их исполнение, осуществляют контроль за проведением решений в жизнь (14). Таким образом, в СССР была учреждена республика советского типа, Советы наделялись распорядительными, исполнительными и контрольными функциями.

Советы формировались на основе всеобщего равного и прямого избирательного права при тайном голосовании. Однако эта в целом демократическая норма носила формальный, декоративный характер. Формирование избирательных комиссий, выдвижение кандидатов, процесс голосования, подсчет голосов – все это находилось под контролем КПСС. К тому же выборы проводились на безальтернативной основе. Все это обеспечивало победу на выборах ставленникам КПСС.

Советы всех уровней образовали единую систему, внутри которой существовали отношения руководства и подчинения. На вершине пирамиды Советов находился Верховный Совет СССР, в республиках высшая власть принадлежала республиканским Верховным Советам, а на местах – Советам народных депутатов. Сессии Верховных Советов созывались 2 раза, а местных – 4 раза в год и длились 2–3 дня. В таких условиях они, естественно, не могли глубоко вникать в вопросы политической, экономической, социальной, культурной жизни. Не только текущие, но и принципиальные вопросы решались Президиумами Верховных Советов СССР, союзных и автономных республик, а на местах – исполнительными комитетами Советов.

Итак, внешне все органы государственной власти в СССР формировались народом, на демократических принципах, а советская демократия была объявлена высшей формой демократии. Но своеобразие советской политической системы в том и состояло, что формирование власти шло по закрытым партийным каналам, власть была отчуждена от народа, недоступна для контроля со стороны общества. Поэтому можно сделать вывод, что СССР не был общенародным государством в прямом понимании этого слова, термин «общенародное государство» носил идеологический, пропагандистский, а не правовой характер. В то же время следует сказать, что советское государство делало очень много для удовлетворения насущных материальных и культурных потребностей народа.

Своеобразие советской государственности состояло и в том, что ее ядро, по определению Конституции СССР 1977 г., составляла КПСС.

КПСС была жестко централизованной партией авангардного типа, ей фактически принадлежала вся власть в СССР, поэтому правомерно говорить о диктатуре партии, хотя сущность этого режима прикрывалась идеологемой «диктатура пролетариата», а затем идеологическими установками об общенародном государстве. Диктат КПСС был законодательно закреплен в Конституции СССР и Конституциях союзных республик. Так, Конституция СССР устанавливала (а Конституции союзных республик эту норму дословно воспроизводили), что КПСС, вооруженная марксистско-ленинским учением, «определяет генеральную перспективу развития общества, линию внутренней и внешней политики СССР, руководит великой созидательной деятельностью советского народа, придает планомерный, научно обоснованный характер его борьбе за победу коммунизма» (15).

На практике роль «руководящей и направляющей силы советского общества» сводилась к следующему:

1. Все более или менее важные вопросы политической, экономической, социальной, культурной жизни подлежали предварительному рассмотрению и одобрению соответствующими комитетами КПСС и лишь после этого могли оформляться в виде законов, государственных планов, постановлений и других нормативных актов.

2. Все кадровые вопросы в стране решались исключительно через партийные органы. Любое должностное лицо – от председателя сельсовета и до Председателя Президиума Верховного Совета СССР, от директора предприятия, школы, председателя колхоза до Председателя Совета Министров СССР – могло быть рекомендовано и избрано или назначено только после утверждения партийного органа.

3. Партийные организации и партийные комитеты имели право контроля за деятельностью любого государственного органа, предприятия, учреждения, общественной организации и широко пользовались этим правом. Эта норма была зафиксирована в Уставе КПСС, хотя и отсутствовала в Конституции СССР, но это не мешало ее повсеместному применению.

4. Партийные органы (как и вся партия в целом) ни перед кем не несли никакой ответственности за последствия реализации принятых решений или за их невыполнение, ни перед кем, кроме вышестоящих партийных органов, за свою деятельность и ее результаты не отчитывались.

К сказанному следует добавить, что КПСС установила монополию на идеологию. Марксистско-ленинское учение в трактовке партийных идеологов было объявлено единственно верным, любое инакомыслие запрещалось и преследовалось.

Диктат КПСС вызывал недовольство, особенно среди научной и творческой интеллигенции, молодежи. Но с недовольными жестоко расправлялись, и не только в идеологическом, но и в судебном порядке. При этом подобные дела неизменно квалифицировались как уголовные. Мощная советская карательная система зорко следила за марксистско-ленинской чистотой не только поступков, но и мыслей советских граждан. Лишь с началом т. н. перестройки диктат КПСС был несколько ослаблен, но партия так и не смогла реформироваться применительно к новым условиям демократизации и гласности.

Власть в СССР, реально находившаяся в руках КПСС, носила всеобщий характер, контролировала все сферы жизнедеятельности общества: политику, экономику, идеологию, культуру, частную жизнь граждан. Запрещено было все, кроме того, что разрешено (приказано). В обществе исчезла грань между политической н неполитической жизнью.

Вся жизнь общества была заидеологизирована, жестко регламентировалась. Сердцевиной идеологии было провозглашение всеобщего переустройства общества на основе новых ценностей. Средства массовой информации были под полным контролем власти. Государство осуществляло тотальную цензуру над всеми средствами массовой информации. Свободный доступ к информации отсутствовал.

Лидерство в СССР носило, как правило, харизматический характер, многим лидерам были присущи черты вождизма. Естественно, лидер был ставленником правящей партии и опирался на нее.

Демократические права и свободы были провозглашены и закреплены в Конституции, но носили формальный характер, отсутствовал механизм правовой, судебной их защиты. Однако некоторые важнейшие права были реально гарантированы государством: на труд, образование, медицинское обслуживание, социальную помощь по старости, инвалидности или в случае болезни и т. п.

Вследствие отчуждения граждан от собственности общество деклассировалось. Оно было структурировано по вертикали, всякие горизонтальные структуры, отношения и связи были уничтожены.