Либерализм – Госкапитализм – Социализм. Для тех, кто хочет лучше понять экономику

С такими развитыми коммерческими и финансовыми отношениями легендарный Вавилон процветал. Его жители были богатыми и потребляли множество роскошных вещей, процветало ремесленничество и инженерное искусство, и Висячие Сады были результатом такой развитой экономики.

Но в то же время алчность, тяга к роскоши и гордыня вавилонян стали причиной, почему Вавилон упоминается в Библии как символ греха человеческого и могущества Антихриста – «Вавилон великий, мать блудницам и всяким мерзостям земным», – гласит глава Библии «Откровение 17:5». Вавилон упоминается в библейских хрониках как город, который восстал против Бога, как символ порока и зла, как символ неповиновения, как город, где стремление к роскоши, богатству и разврату вытеснили умеренность и скромность, праведность и справедливость – вытеснили божественное начало в человеке.

Уроки Древней Греции

География Греции очень хорошо подходила для выращивания оливковых деревьев, чем пшеницы. Однако, для растущего населения все больше требовался также и хлеб. Мозес Финли, один из самых известных исследователей античной экономики, отмечал, что такие города как Афины, в основном, производили и экспортировали вино, оливки, глиняную посуду и серебро, но были критически зависимы от импорта зерна, железа, меди, олова, древесины, льна и рабов[7 - Finley, M. The Ancient Economy. Berkeley: University of California Press, 1973. С.133.].

Такая зависимость от импорта, в частности пшеницы как основного продукта, была настолько критичной, что грекам ничего другого не оставалось, как решать эту проблему жестким регулированием. Около двух третей от всего импорта пшеницы, в основном из Черноморского региона, надлежало везти в Афины, и транспортировка зерна в какой-либо другой порт гражданином Афин наказывалась вплоть до смертной казни. Закон даже регулировал размеры прибыли при торговле зерном, чтобы удерживать баланс интересов[8 - Goetzmann, W. Money Changes Everything: How Finance Made Civilization Possible. Princeton: Princeton University Press, 2016. С. 75.].

Экстенсивная торговля и активная колонизация Средиземноморья позволила Афинам стать сильной морской державой. В свою очередь, военная мощь поддерживала торговлю и дальнейшее экономическое развитие. Так, когда Афины контролировали Босфор, они смогли наложить 10%-ную пошлину на всю торговлю и придумывали иные виды ее регулирования с целью ее замыкания на своем городе Пирее, где формировались доходы государства[9 - Conybeare, J. Trade Wars: Theory and Practice of International Commercial Rivalry. New York: Columbia University Press, 1987. С. 84.].

Такая агрессивная экономическая политика Афин в отношении соседей и дискриминация их интересов, в конце концов, привела к знаменитой Пелопоннесской войне 431—404 годов до н.э., разразившейся между двумя сильнейшими греческими союзами во главе с Афинами и Спартой. Известный российский исследователь и военный историк Сергей Переслегин, называл[10 - Переслегин, С. Структура и хронология военных конфликтов минувших эпох. Приложение 1 Решающие войны прошлого, к книге Б. Лиддел-Гарта «Стратегия». 1999.] эту войну одной из самых интересных и важных войн в истории древнего мира. Так, возглавляемая Афинами Делийская Лига была более развита экономически, политически и культурно, контролировала больше финансовых и материальных ресурсов, имела больше населения и была сильнейшей морской державой. Лигу также возглавляли выдающиеся политические и военные лидеры, составлявшие выдающиеся стратегические планы. Однако, в конце концов, несмотря на все это, Афины проиграли войну более слабой в экономическом отношении Пелопоннесской Лиге, возглавляемой Спартой. Согласно Переслегину, союз Афин был великолепен в мирное время морской торговли и состоял из большого количества независимых торговцев, однако он оказался не готов к изнурительной 27-летней войне, которая, в конце концов, истощила Афины и ее союзников. Спарта же, которая всегда была ориентирована на войну, смогла лучше вынести бремя долгой и изнурительной войны благодаря своей военно-мобилизационной модели общества, в отличие от свободной «рыночной» модели общества Афин.

Именно после Пелопоннесской войны морская и экономическая мощь Афин была подорвана, и весь регион пал под влияние царя Македонии Филиппа II, чей сын Александр Великий смог объединить Грецию и перенаправить ее военную мощь на завоевания Востока. Огромная территория от Италии и северной Африки до Индии и Средней Азии стала первым «глобализированным» миром с открытыми границами для свободной торговли между Европой, Азией и Африкой. Это была поистине глобальная империя для своего времени, которая представляла собой почти весь известный для древних греков мир.

Наследие Александра простиралось за пределы его военных завоеваний. Его кампании существенно увеличили контакты и торговлю между Востоком и Западом, и обширные территории на востоке стали открыты для греческой цивилизации и ее влияния. Некоторые, основанные им города, стали основными культурными центрами, многие из которых сохранились до XXI века[11 - Roisman, J. и Worthington, I. A Companion to Ancient Macedonia. Wiley-Blackwell, 2010.].

Однако больше всего древнегреческая цивилизация оставила миру свое богатейшее наследие искусства, литературы, науки, математики и, конечно же, философии, с выдающимися трудами одного из самых великих философов всех времен – Аристотеля.

Аристотель (384—332 гг. до н.э.) был учителем Александра Великого и жил в эпоху Классического периода – самой интересной эпохе древнегреческой цивилизации – между Пелопоннесской войной и, так называемым, Эллинистическим периодом, который начался после смерти Александра. Будучи свидетелем многих интересных исторических событий и сравнивая общественные отношения в разных древнегреческих городах-государствах, а также имея доступ к бесценным сокровищам знаменитой Александрийской библиотеки, Аристотель имел хорошую возможность плодотворно размышлять об окружающем его мире, оставив после себя богатое наследие из трудов по многим современным дисциплинам, включая политику, экономику, право, логику, этику, эстетику, физику и биологию, что впоследствии стало первой целостной и комплексной системой знаний в истории философии. Философия Аристотеля позднее стала фундаментальной основой натурфилософии и теологии Схоластицизма в Средние века в Европе, и была использована для развития и объяснения различных аспектов Христианской доктрины через древнегреческий философский язык. Вместе с Аристотелем также и целый ряд других выдающихся греческих философов сделали большой вклад в развитие естественных наук, включая их практическое применение. Например, греческая геометрия способствовала развитию строительства и открытию принципов механики, которые заложили основы для понимания работы машин позднее. Хотя другие культуры также «использовали эти принципы эмпирически, но только древние греки воплотили эти знания в науку, в, так называемые, «технологии общего назначения»[12 - Lipsey и др., 2005. С. 159.].

Корни европейской интеллектуальной жизни выросли из семян, посаженных как библейской религией, так и древними греками – традиции, которую часто называли браком между Афинами и Иерусалимом. Астрономия Птолемея (100—170 н.э.) предоставила математические модели для расчета расположения небесных тел, расчета полезного для составления календаря и астрологических карт. Хирурги Гиппократ (460—377 до н.э.) и Клавдий Гален из Пергама (129—216? н.э.) написали трактаты о теории и практике медицины, которые доминировали в медицинской науке еще столетия. Эти книги и философские работы пришли в раннюю Европу лингвистически и географически окольными путями, и подверглись в процессе изменениям. Аристотель, Птолемей, Гиппократ и Гален писали свои книги на греческом языке. Переписанные от руки, манускрипты этих работ еще долго циркулировали по Средиземноморью еще более тысячи лет[13 - Osler, M. Reconfiguring the World: Nature, God, and Human Understanding from the Middle Ages to Early Modern Europe. Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 2010. С. 1.].

«Монетаризм» Древнего Рима

Римская империя, как известно, была первой в мире супердержавой, чье военное могущество позволило ей создать мировой порядок, прозванный впоследствии «Pax Romana», т.е. «Римский Мир». На пике своего могущества во II веке н.э. империя простиралась от Британии и северной Африки на западе до Персидского залива и Каспийского региона на востоке, представляя собой обширный общий рынок для торговли между Европой, Африкой и Азией, что позволяло Риму накопить огромные богатства в своей столице.

Как писал французский военный историк Жерар Чальян, военное превосходство почти всегда принадлежит тем обществам, «которые хорошо знают, как построить и удержать достаточно большую армию профессиональных солдат[14 - Chaliand, G. A Global History of War: From Assyria to the Twenty-First Century. Перевод на англ. Mangin-Woods, M. и Woods, D. Oakland: University of California Press, 2014. С. 52.]». В основе могущества Рима, во многом, лежал профессионализм римской армии, которая представляла собой регулярное и профессиональное войско со всеми важными атрибутами современных армий. Такая организация и профессионализм римской армии стали результатом реформ Гая Мария – римского генерала и политика, который смог полностью стандартизировать армию, включая организацию и структуру легионов, систему тренировок и подготовки армии, вооружение и дополнительное оборудование, снабжение и рекрутирование. Важной реформой Гая Мария было также предоставление римского гражданства иностранцам, которые служили в Римской армии, что позволяло собирать большие легионы и свидетельствовало о привлекательности римского гражданства. То есть Рим, наверное, впервые в истории смог использовать, так называемую, «мягкую силу»[15 - Подробнее о «мягкой силе» будет изложено в последующих главах.], которая позволила ему достичь высокой популярности в античном мире.

В походах за Римской армией всегда следовал обоз со снабжением. И чтобы поддерживать снабжение стабильным (что было критически важным для организации регулярной армии), римляне строили дороги, качество которых было настолько высоким, что многие из тех дорог все еще сохранились до сегодняшних дней и некоторые даже могут использоваться по прямому назначению. Помимо дорог богатство Рима позволило построить в стране большое количество и других инфраструктурных сооружений, включая акведуки, плотины, мосты и амфитеатры, что позволило римлянам стать авторами многих технических инноваций в строительстве своего времени.

Одним из самых ярчайших примеров римского инженерного искусства является знаменитая римская канализационная система, которая хорошо сохранилась и до сегодняшних дней. Римские граждане имели возможность пользоваться такими достижениями инженерии как туалеты с канализацией и общественные бани (термы), поддерживая довольно высокий уровень жизни. В сравнении с Римом того времени, например, французская канализационная система «Les egouts» была построена только в середине XIX века, сразу же став гордостью Парижа, однако, фактически, всего лишь повторив достижение почти двухтысячелетней давности.

Такие великолепные, но дорогие инфраструктурные сооружения и такая большая профессиональная армия, очевидно, должны были объясняться сильной и монетизированной экономикой, и торговля, как и в Греции, стала ее важнейшим элементом. Развитие империи способствовало интенсивной торговле с северной Африкой и Ближним Востоком. Например, исследователь Рауль МакЛафлин писал в своей книге о торговле Римской империи с Азией, что масштабы этой торговли обеспечивали до трети доходов римского государства[16 - McLaughlin, R. The Roman Empire and the Indian Ocean, 2014.].

Китайский же историк Син-Жу Лю в своей книге о роли Шелкового пути в мировой истории отметил, что восточные караванные пути обеспечивали приток специй, благовоний и шелка, которые стали самыми ценными товарами в Риме. «Множество товаров прибывало с Востока через Центральную Азию и Персидскую Пальмиру, а также через Красное море из Индийских портов, в частности из Барбарикума в дельте реки Инд и Барыгазы в заливе Камбэй»[17 - Liu, X. The Silk Road in World History. Oxford University Press, 2010. С. 21, 41.]. Целая обширная сеть стратегически расположенных торговых постов «emporia», на протяжении всех этих путей, способствовала масштабному торговому обмену, хранению, а также распределению товаров.

Однако, чтобы сбалансировать торговлю с Востоком Рим был вынужден платить золотом и серебром, так как не было почти ничего другого особо ценного, что Рим мог бы предложить восточным странам. Плиний писал: «ценности и роскошные товары из Индии, Китая и Аравии стоили империи около 100 миллионов сестерций каждый год», и что только в Индию уходила половина всей этой суммы, что «вызывало серьезную проблему во время Принципата»[18 - Процитировано в Howgego, C. The Supply and Use of Money in the Roman World, 200 BC to AD 300. / «The Journal of Roman Studies», Том. 82, 1992. С. 5—6.].

Процветание Рима поощряло импорт товаров роскоши в империю. Эта давняя история, что внутреннее производство и коммерция извлекали гораздо меньше прибыли от Августейшего процветания, чем дальние страны – от Испании до Индии. Старая земельная аристократия не интересовалась развитием своей индустрии; она продолжала вкладываться в землю и потребление товаров, произведенных иностранными производителями. Этот отток золота и серебра достиг опасных пропорций во времена Плиния и был значимым во времена ранней Империи[19 - Frank, T. The Financial Crisis of 33 A.D. / «American Journal of Philology», 1935. С. 340.].

Растущая нехватка монет заставляла Рим ограничивать экспорт золота и серебра из Италии, и это стало одним из первых проявлений раннего меркантилизма в экономической истории капитализма, когда импорт иностранных товаров вызывает отток твердой валюты за рубеж. И эта проблема поднимает интересный вопрос: каким образом Рим создавал деньги для обеспечения своей экономики и поддержания растущего импорта, для поддержания огромной профессиональной регулярной армии и строительства крупных инфраструктурных сооружений? Откуда Рим брал такое количество золота и серебра для чеканки монет?

Как свидетельствуют египетские папирусы того времени, а также сведения из Нового Завета по Галилее, Самарии и Иудее, Римская экономика была достаточно монетизированной[20 - Howgego, 1992. С. 16—17.], т.е. количества денег в империи было довольно много, и добыча серебра была его важнейшей частью.

Рим стал империей благодаря завоеваниям. А завоевания сами по себе были неким финансовым предприятием. Армии надо было оплачивать, кормить, транспортировать и укреплять гарнизонами на трех континентах. Рим должен был развить монетарную экономику[21 - Goetzmann, 2016. С. 103.].

Очевидно, что некоторое количество серебра приходило с военной добычей. Например, «в период между 200 и 150 годами до н.э. римляне добыли около 550 тонн серебра из Востока в качестве военной добычи»[22 - Patterson, C. Silver Stocks and Losses in Ancient and Medieval Times. / «The Economic History Review», Том 25/2, 1972. С. 222.]. Рим поочередно накладывал руки на накопленные богатства всего Средиземноморья. «Сначала Карфаген и Испания, затем Македония, Греция, Азия, Нумидия, Восток, Галлия и, в конце концов, Египет – все наполнили сокровищницы Рима. Богатейшие города, такие как Тарентум, Сиракузы, Карфаген и Коринф были ограблены. Добыча была очень массивной»[23 - Howgego, 1992. С. 4.].

Однако другим, вероятно, не менее серьезным и наиболее устойчивым источником серебра являлись шахты на завоеванных территориях империи.

Римские легионы контролировали все богатейшие серебряные копи всего цивилизованного мира и каждый год добавляли около 30 тысяч новых рабов к существующей армии из 150 тысяч, которые работали и умирали на этих серебряных шахтах[24 - Patterson, 1972. С. 232.].

По мере своего расширения, Рим захватывал все новые шахты в качестве военных трофеев, и два самых крупнейших источника были Карфагенские серебряные и золотые шахты на севере Испании. Согласно исследованиям профессора Калифорнийского Института Технологий Клэр Паттерсон, объемы добываемого серебра были наивысшими в период с 50 года до н.э. и до 100 года н.э.:

Добыча серебра римлянами. Источник: Patterson, 1972. С. 228.

Полибий записал, что в 140 году до н.э. серебряные шахты возле Нового Карфагена в Испании обеспечивали для государства около 25000 драхм (денариев) каждый день… Плиний же отмечал, что золотые шахты на севере Испании в Галиции, Лузитании и Астурии, из которых последняя была самой наиважнейшей, производили 20000 фунтов золота каждый год при раннем Принципате. Хотя цифры, данные Плинием кажутся слишком завышенными, тем не менее даже Страбон и Диодор утверждали, что Испания, в целом, была самым важным источником золота и серебра для Рима[25 - Howgego, 1992. С. 6.].

Количество денег в Риме оказалось настолько большим, что это позволило римлянам не только содержать самую большую армию и инфраструктуру, но и вести роскошную жизнь. Ниже также дана оценка Клэр Паттерсон по количеству римского серебра по сравнению с другими регионами:

Добыча серебра на душу населения. Источник: Patterson, 1972. С. 216.

Таблица хорошо демонстрирует тесную связь уровня монетизации с высокой развитостью экономики страны, а также, в целом, высокой социально-экономической развитостью государства и общества. Афины, Рим и США, в этом контексте, были обильно обеспечены денежной массой, если говорить на языке современной экономики.

«Средний римский гражданин наслаждался такими материальными стандартами жизни, какие стали возможными только с началом индустриальной эпохи в XVIII веке», – писал известный американский экономист Лестер Туроу[26 - Thurow, L. The Future of Capitalism: How Today’s Economic Forces Shape Tomorrow’s World. New York: Penguin Group, 1996.]. Развитие консьюмеристского (потребительского) общества в Риме хорошо иллюстрирует обеспеченную жизнь римлян, где «хлеб и зрелища» стали представлять собой главную заботу римских граждан, которых больше не беспокоили какие-либо политические события, в которых раньше они были активно вовлечены. Римские политики стали активно этим пользоваться, продвигая нужные им законы, просто снабжая беднеющее население дешевой едой и развлечениями.

Однако, шахты не были бесконечны, и это должно было когда-то кончиться:

Вполне вероятно, что следующая цепь событий определила рост и дезинтеграцию империи: развитие мощной экономики, основанной на увеличении производства серебра и циркуляции серебряных денег; истощение серебряных источников и уменьшение производства серебра; уменьшение запасов серебра от невосполнимых потерь; и экономический хаос вслед за существенным исчезновением серебра[27 - Patterson, 1972. С. 228.].

Серебряные источники со временем стали истощаться, однако общественное потребление оставалось прежним, если не росло еще больше. Власти Рима были вынуждены поддерживать существующий уровень денежного предложения, чтобы не допустить социального напряжения в государстве. В результате, количество серебра в монетах стало уменьшаться, что вызывало инфляцию.

Римские монеты стали обесцениваться при императоре Нероне (54—68 н.э.), когда количество серебра уменьшилось со 100 процентов до 90. Траян (98—117 н.э.) довел количество серебра в монетах до 85 процентов, а Марк Аврелий (161—180 н.э.) до 75 процентов. После правления императора Коммода (180—192 н.э.) и Септимия Севера (193—211 н.э.), содержание серебра в денариях уменьшилось до 50 процентов… К правлению императора Галлиена (260—268 н.э.) серебряное содержание в монетах уменьшилось до 4 процентов, порождая инфляционный рост цен[28 - Lewis, N. Gold: The Once and Future Money. New Jersey, 2007. С. 23.].

По мере разрастания инфляции в Риме в середине IV века, потребность в увеличении налогов при одновременном обесценении денег привело к полному разрушению Римской рыночной экономики в отсутствие прежних объемов денежного предложения.

Долговое бремя становилось серьезным, так как практика царской отмены долгов осталась в прошлом. Ливий, Диодор и Плутарх описывали, как Римская ростовщическая олигархия перекладывала налоговое бремя на менее процветающий класс, толкая их к банкротству, что, в конце концов, разрушило саму денежную экономику и привело к Темным векам, где выросла Христианская Церковь для отмены ростовщичества[29 - Hudson, M. Процитировано у Douglas, A. The Philosophy of Debt. New York, 2016. С. 42.].

Христианская Церковь стала получать все большую популярность в народе. Учение Христа не просто призывало к скромности и умеренности на фоне необузданного разврата и гедонизма римского общества, но и предписывало запрет на ростовщическую деятельность, которая порождала нетрудовое обогащение торговцев за счет все большего обеднения трудового населения, что вело к усилению неравенства, конфликтам и социальной нестабильности.

Многие аспекты раннего Христианства были социалистическими по своей природе, и это была реакция на деструктивность Римского капитализма. Христианство также основывалось на принципе воздаянии нуждающимся. Это представляло собой контрбаланс более капиталистической основе Иудаизма, который продолжал поощрять жесткую коммерцию в целом, и одалживание денег за проценты в частности. Финансы были подавлены в Европе Христианскими указами вплоть до четырнадцатого века, когда в Италии прошли новые законы, разрешающие одалживание за проценты, что снова вызвало возврат финансов[30 - Lewis, 2007. С. 24—25.].

Это стало началом Темных веков в Европе. Как отметила Клэр Паттерсон в своем вышеизложенном исследовании, со времен коллапса Римской империи европейские экономики так и не смогли восстановиться вплоть до обнаружения новых серебряных рудников в Германии в 900 году н.э.

Глава 2. От Темных веков до раннего капитализма

Очень важно отметить, что эпохой основания Европы как цивилизации считается период между 800 и 1000 годами н.э. … В этой связи, Средние века можно рассматривать как долгий период невежества и предрассудков перед восхождением «Западной цивилизации», которая началась в Греции и приобрела свой полный облик только в эпоху Возрождения и Реформации. Еще точнее, только в шестнадцатом веке Европа смогла вытолкнуть себя к окончательной гегемонии над миром. Но все это было бы невозможно без экономического, институционального и культурного капитала, накопленного между 1000 и 1400 годами. Несмотря на темноту Каролингской эпохи в начале второго христианского тысячелетия, это было время 1000-го года, а не открытие Америк или морского пути в Индию и Катай [Cathay – Китай], которое ознаменовало восхождение Европы на пути, ведущем к современности[31 - Malia, M. History’s Locomotives: Revolutions and the Making of the Modern World. Yale University Press, 2006. С. 12—13.].

Как известно, эпоха Темных веков в европейской истории следовала сразу же за падением Римской империи в 476 году н.э. и характеризовалась существенной культурной и экономической отсталостью Западной Европы по сравнению с предыдущей эпохой расцвета Римской империи. Самые крупные города Европы были не больше одной двадцатой размера Рима[32 - Manchester W. A World Lit Only by Fire: The Medieval Mind and the Renaissance: Portrait of an Age. 1992. С. 47; Thurow, 1996. С. 266.]. Считается, что в этот период было утеряно огромное количество важных технологий, одна из которых – цемент, была снова открыта только спустя тринадцать веков. Римские водная и канализационная системы также были утеряны на тысячу лет. Но самой великой трагедией была утрата громадного массива знаний[33 - Bernstein, W. The Birth of Plenty: How the Prosperity of the Modern World Was Created. McGraw-Hill, 2004. С. 3.].

Уровень жизни упал намного ниже, чем в процветающей Римской империи… Грамотность также упала настолько сильно, что только монахи могли читать[34 - Manchester, 1992. С. 96.].

Дьявол скрывался в форме социальной дезорганизации и дезинтеграции. Идеология, а не технологии, породили долгий спад вниз. Люди постепенно забыли все, о чем знали, за сравнительно небольшой срок. И как только жизненные стандарты откатились назад, больше они не могли восстановиться более двенадцати веков[35 - Thurow, 1996. С. 261.].

Даже кладка кирпича была заброшена: во всей Германии, Англии, Голландии и Скандинавии никаких каменных зданий, за исключением соборов, не было воздвигнуто в течение почти тысячи лет. Было мало железа и не было плугов, крестьяне пользовались простейшими пиками, вилами, лопатами и серпами.

Сельское хозяйство и транспорт были неэффективными, и население постоянно голодало. Бартерная экономика прибегала к монетам лишь постольку, поскольку феодалы, обогащенные грабежом и завоеваниями, нуждались в некотором количестве валюты для оплаты своих войн, откупов, отправки в крестовые походы и женитьбы своих детей. Королевские чиновники не обладали элементарными знаниями и были зависимы от арифметики, позаимствованной от арабов[36 - Manchester, 1992. С.99.].