Эксперт для ангела

Характерные потёртости, крапины и глубокие царапины, покрытые окисью, однозначно свидетельствовали о длинной, полной приключений жизни предмета. Это говорило о его подлинности и отметало сомнения в недавнем происхождении.

Герб не вызывал удивления или подозрения. Традиционные львы, орлы и драконы – ничего необычного, но внимание привлек девиз: «Дальше предела».

– Испанский, – произнесла я скорее себе, чем присутствующим.

– Простите, что? – подал голос один из старших мужчин.

– Хозяин перстня когда-то прибыл из Испании. Они переселенцы.

В повисшей тишине компания обменялась взглядами, говорившими нечто вроде: «Да – именно это мы ожидали услышать».

– Он подлинный? – продолжал допрос седой представитель Каморра, проявлявший больше живого интереса, чем все остальные.

Я молчала, поскольку внимание было полностью поглощено странными рубцами на буквах девиза. Они выступали совсем не много, но делали надпись плохо читаемой, и скорее всего смазывали оттиск печати на сургуче. Такое для знатного рода было бы совершенно недопустимо. Аристократы стремились подчёркивать свое высокое происхождение при каждом удобном случае.

– Синьорина Блэк? – поторопил вопрошающий.

– Мне нужен солнечный свет, – я вскинула азартный, полный предвкушения скорого открытия взгляд на Анжело. – Проводите меня, синьор Валлара.

Остальные участники делегации вновь переглянулись. На этот раз немного обескураженно, словно мое обращение вызвало у них недоумение, граничащее с неприязнью. Старший из братьев однако невозмутимо поднялся и застыл у двери, предлагая следовать за ним на улицу.

Бесконечные коридоры сменяли один другой, постоянно пересекаясь. Мы шли молча, друг за другом на небольшом расстоянии.

– Что смутило этих людей в моей просьбе? – решилась, наконец, нарушить молчание я.

Неаполитанец обернулся и замер, надменно взирая на меня с высоты собственного роста. Янтарный взор загорелся надменным удовольствием, словно причины немного забавляли синьора Валлара.

– Я – их глава, Полита. Семья подчиняется мне. У нас не принято, чтобы женщина обращалась к старшему мужчине в доме… – он замолчал, подбирая слово. – Панибратски. Это их удивляет.

– А как же тогда положено обращаться к тебе в соответствии со статусом? Дон Корлеоне?

Искренняя усмешка проскользнула по мягким губам итальянца, а прозрачный взор в миг наполнился озорным, издевательским блеском.

– Дон Валлара, если хочешь, но у нас так не говорят.

– И как говорят?

– Никак, ты вообще не должна обращаться ко мне. Твой уровень – Лучо.

– Ах вот оно что! Прости, но для меня странно подобное отношение, особенно со стороны человека, определенно стремящегося попасть в мою постель.

Я злобно смерила его неприязненным взглядом и когда поднялась к глазам, замерла в нерешительности. Озорной янтарный блеск потемнел, наполняясь горячими сполохами влечения. Анжело разомкнул губы и медленно положил ладони на ремень, заправляя большие пальцы за широкую кромку.

– Если бы все женщины, побывавшие в моей постели, обращались ко мне на «ты», – мерный голос чуть подернулся хрипотцой, понижаясь до тихого, гортанного рыка. – Ни один из мужчин не стал бы меня уважать.

Щеки согрел румянец, который я предпочла скрыть за официальным тоном. Чтобы не выдать смущения пришлось покорно опустить глаза и спокойно, вкрадчиво произнести на выдохе, всеми силами стараясь сохранить невозмутимость голоса.

– Благодарю за разъяснения, впредь постараюсь не нарушать установленной субординации. Мне лучше обратиться за сопровождением к кому-то другому?

Анжело разочарованно цокнул языком и, буркнув нечто невнятное, отправился дальше по коридору. Совсем скоро мы оказались на небольшом балконе, кованые перила которого были густо увиты хмелем. На низком, плетёном столике у самого края, стояли чистые чашки и красивый, покрытый голубой персидской росписью кофейник. Рядом расположилось большое уличное кресло с пёстрыми, квадратными подушками. Удивляло то, что оно тут было одно, в то время, как чашек на подносе стояло несколько. Хозяин предпочитал пить кофе в одиночестве? Или стул посетителям не полагался по этикету?

На мой вопросительный взгляд Валлара просто пожал плечами, не пожелав давать пояснений. Смирившись с непониманием этого, в высшей степени странного семейства, я нашла нужный угол освещения, устроила там кресло и приступила к дальнейшему осмотру перстня. Хозяин поместья оперся на перила, широко расставив ноги и закурил, не отрывая внимательного взгляда от меня.

– Ты сегодня официально одета, – он спокойно констатировал увиденное, продолжая свои исследования. – И волосы собраны. Мне не нравится, ты же знаешь.

– Здесь все делают только то, что нравится тебе? – серьезно спросила я, стараясь не отвлекаться.

– Кроме тебя, – как-то беззлобно ухмыльнулся неаполитанец.

– У меня скверный характер. Прости.

– Я заметил.

Анжело положил сигарету в пепельницу и подошёл к столу. Присев на корточки перед креслом, он чуть запрокинул голову вверх и с шумным выдохом стал пристально рассматривать мое лицо.

– Ты смущаешь меня своим вниманием. И отвлекаешь, – не перевести взгляда к лучистым, янтарным глазам синьора стоило больших усилий.

– Твое лицо.

– Что с ним не так?

– Я помню его в мельчайших деталях, – он подцепил непослушный локон и аккуратно заправил его за ухо. – В тот день ты велела не закрывать глаз, смотреть на тебя.

– Концентрация сознания мобилизует жизненные силы и не даёт сосудам расслабиться увеличивая кровотечение, – мой взгляд переметнулся с предмета к неаполитанцу и конечно замер, утопая в янтарном море теплого, ласкающего блеска. – Я не хотела, чтобы ты умер.

– Знаю, малышка.

Он смотрел на мои губы, жадно, неотрывно. Дыхание невольно сбилось, поднимая волну трепетной дрожи по телу. Нас разделяли считанные сантиметры. Слова откровений уже готовы были покинуть грудь, сопровождаясь слезами непонимания. Нестерпимо хотелось спросить о чувствах, мыслях, планах. Узнать о положении чертовой Джулии… А быть может вообще не спрашивать ни о чем, просто самозабвенно целоваться, наплевав на весь окружающий мир. Валлара встряхнул головой, будто отметая наваждение, и резко встал, разрывая дистанцию.

– Что с кольцом.

Я ощутимо вздрогнула. От холода официального тона его низкого голоса даже воздух на балконе потерял свое комфортное тепло, покрывая плечи мурашками мелкого озноба.

– Я готова дать заключение. Хочешь услышать сам?

– Да.

Он напряжённо выпрямился, по прежнему стоя ко мне спиной, и опустив руки в карманы брюк.

– Оно поддельное.

Синьор порывисто обернулся, темный взгляд засветился непониманием.

– Как я предполагаю: один из подчинённых богатого, влиятельного испанского рыцаря получил от сюзерена письмо, заверенное личной печатью. С нее и отлили в последствии оттиск, ставший основой для этого кольца. Возможно, вассал выдавал с помощью подделки себя за родственника господина, либо за его самого.

Грубоватое лицо неаполитанца приобрело сосредоточенное выражение. Он приложил пальцы к подбородку и в задумчивости, потирая ими аккуратную щетину, начал мерно расхаживать по балкону.

– Как давно?