Горький шоколад 2. Из пепла

– К чему такие сложности? Разве недостаточно одного имени? – Ник поморщился, ему казалось это глупым, каким-то обезьянничанием.

– Ну, они смогут пользоваться каким-то одним, по выбору. Мне нравится их традиция. – На самом деле, ей это нагромождение имен как будто отодвигало детей от их отца – Дэна. Она много думала, и боялась, что Дэн их найдет, что опять посмотрит на нее тем же холодным взглядом, окатит презрением, за то, что она сохранила детей, как будто надеясь его вернуть. Словом, сумбур был порядочный, и она иногда забирала детей в свою огромную кровать, боясь оставить их вне поля зрения, смотрела на них всю ночь и боялась. Боялась, что их отнимут, случится что-то еще, и ей снова придется бежать, бежать, с детьми на руках. Няньки считали ее странной, но вида не показывали. Тем более, что они жутко боялись Ника, с его скрипучим шепотом, и почти бесшумно появлявшимся за спиной на своей коляске.

Иногда, она, стоя перед зеркалом, всматривалась в свое лицо и видела Полину, Тамару, Александру, Оксану. Все роли, все имена оставили свой отпечаток, и она не помнила себя. У родителей она забрала свои школьные фото – но эту девушку с косой и распахнутыми глазами, в себе не находила. От послеродового психоза спасали няньки, особенно Мария Петровна, которая когда Ник не слышал, называла Ксению дочкой. Она укачивала детей, и пела им старинные народные колыбельные, чем напоминала Ксении маму. И в далекой благополучной Испании по ночам слышались необычные слова. Напеваемые тихим грудным голосом:

– Туру-туру пастушок,

Калиновый батожок!

На дубу сова сидит,

На меня сова глядит!

Сова моя теща,

Что корова пестра,

Жена моя Марья

Спородила парня,

Како ему имя?

Царя Константина!

И под это пение Ксения засыпала, и мимо шли весёлые пастушки, а совы с веток махали им калиновыми ветками в цвету, потом мама гладила её по голове и шептала «спи-спи, доченька». И наступал покой, и уходили тревоги.

Игнат прилетел за день до обряда, привез детям подарки. Так, девочка получила полный набор кукол Барби и Кена, с домами и машинами, мальчику был подарен целый гараж коллекционных моделей автомобилей.

– Сеньора Милена Ксения, эти дети будут и чуть-чуть мои, ведь они будут носить мою … apellido paterno, как это у вас называется? Фамилия отца? Разрешите мне быть совсем немного их papa?to?

– Ишь чего захотел, – ворчал Макс, – папиато ему, мы и сами можем быть папиато.

Ксения смеялась, пусть у ее детей будут три чуть-чуть папиато, вместо одного настоящего отца.

Крещение проходило в местной церкви, Святой Девы Лоретской, старинной и необычной, когда детям исполнилось два месяца. К этому возрасту они немного округлились, и стало видно, что Алехандро и Даниела похожи на отца – каштановые волосы и карие глаза, только светлая кожа Ксении. Обряд был красивым и трогательным. Ник, сидя в коляске, держал на руках маленького Алехандро, и Ксения могла поклясться, что на глазах его были слезы. Максу вручили Даниэлу, которая ревела весь обряд, требуя маму. В конце концов, священник позволил отдать дитя матери, чтобы спокойно завершить крещение. Дети, одетые в кружевные крестильные наряды, были очаровательны, и сердце Ксении таяло от умиления. В такие минуты она любила весь мир, и даже Ника, Макса и Игната.

Игнат привез свою самую знаменитую фотографию – она выиграла конкурс, её печатали в журналах.

– Это первая ласточка моей славы! Я дарю её тебе, вообще, ты как модель имеешь право на часть денег от публикации. Знаешь, сколько раз у меня хотели перекупить мою модель? Тебе обещали великое будущее, как модели! Не хочешь попробовать?

– Игнат, я совсем не собираюсь в виде вешалки ходить по подиуму, или позировать для журналов. Я буду только твоя модель, ок?

– О да! Ты будешь моя Гала! Как у Дали! Ты принесешь мне славу!

Все весело смеялись над экспрессивным молодым человеком, он был тем громоотводом, который сам не понимая, упрощал отношения в их странной компании.

Примечания. *колыбельная песня моей бабушки, дословно.

Глава 10. Отстоять свободу

Дети росли, с полугода Ксения перестала кормить их грудью, няньки были внимательны и профессиональны, крестные тоже часто наезжали, задаривая детей подарками. Ксения заскучала дома, ей хотелось на работу, но Ник был прав – никакого образования у Миланы не было. Тем не менее, она начала искать работу, в гостиничном бизнесе, понимая, что Ник ей серьезного дела не поручит. Испанским она уже овладела на разговорном уровне, но надеялась на свой хороший английский. И вот, она пришла на собеседование в крупный отель Хавеи, не предполагая, что сможет предложить. Для собеседования был выбран строгий костюм от Кавалли, очень ее стройнивший, туфли на шпильке, и украшения от Тиффани. Скромные, но говорящие сами за себя.

Пока она ожидала менеджера по персоналу в лаундж-зоне, стала невольным свидетелем скандала со своими соотечественниками. Дама, русская, в крупных бриллиантах, но с минимальным английским, требовала от персонала сменить постельное белье. Ксения удивилась, в таких отелях это делают ежедневно, и причина для скандала была странной. Она прислушалась, менеджер отеля требовал компенсацию за испорченное шелковое белье, а дамочка, не понимая, требовала просто замены на свежее. Скандал набирал обороты, дама требовала управляющего. Ксения не выдержала, подошла к даме и предложила помощь.

– Сеньора, позвольте вам помочь, иначе вы создаете плохую репутацию туристам из России, если вы продолжите так кричать, вас выселят сегодня же.

– Кто вы и что вы хотите? – Дамочка не сразу смогла понизить голос.

– Меня зовут Милена Вальдес-Войцеховская, я тоже россиянка, и не хочу, чтобы вы здесь попали в неудобное положение. – Подчеркнуто спокойно, тихим голосом, с видом английской королевы, произнесла Ксения

– Ой простите… я Карина… Мы с моим бойфрендом здесь отдыхаем… – Тон, манера держаться Ксении и внешний вид, сбили с дамочки спесь.

Как выяснилось, персонал сделал все вовремя, белье сменили, потом Карина со своим бойфрендом днем решили заняться любовью, с использованием взбитых сливок, манго и клубники.

– Ну мы, понятно, увлеклись и белье испачкали. Я позвонила горничной, та отказалась менять белье и доложила менеджеру. И вот, они что-то орут, а белье не меняют. Как спать, оно же липкое?

После этого Ксения обратилась к менеджеру на испанском и попросила высказать их претензию.

– О, сеньора! Эта сеньорита с другом живут в номерах люкс, где шелковое постельное белье стоит 500 евро, и оно не может быть постирано, ведь пятна от манго не выводятся, да и жирные сливки с шелка вывести очень сложно. Отель понесет убытки, или платить придется персоналу. Эта дама должна заплатить штраф! Она не хочет платить, а требует новое белье! – Возмущение менеджера было обоснованным.

– Хорошо, я сейчас поговорю с сеньоритой. – Ксения еле сдерживала смех, поведение наших туристов зачастую наносит ущерб отелям, хорошо, что с собой не увезли. Она отвела Карину в сторону, и по-русски спокойно, твердо и доброжелательно объяснила ей ситуацию. Когда Карина поняла, что белье испорчено, и ей его не сменят до отъезда, согласилась оплатить штраф, и более того, попросила, чтобы её друг не узнал ничего об этом скандале.

Нашедшие общий язык менеджер и Карина ушли, и Ксения продолжила листать рекламные проспекты отеля. К ней подошел мужчина, представился управляющим отеля Михелем Лучиано, и предложил работу кризис-менеджера, на которую женщина и рассчитывала.

– Теперь к нам приезжает много-много русских, очень много шума, они плохо знают испанский и английский, все время шумят и что-то требуют! Нам просто необходим человек, который так может с ними обращаться.

Она с гордостью рассказала это Нику по Скайпу, но вызвала только улыбку на его лице:

– Детка, ты радуешься, что будешь разруливать русских скандальных баб? Ты считаешь это интересно и весело? Ну давай я тебе куплю отель, не такой большой, конечно, а маленький. Будешь опять хозяйкой?

– Нет, я уже дала согласие, и завтра выхожу на работу! – Хотелось стать самостоятельной, и перестать быть приложением к Нику.

Утром, в новом брючном костюме, с сияющим лицом и свежей стрижкой, Ксения летела на работу. Знакомство с персоналом, подписание договора, и вот она уже в своем крошечном кабинетике, выделенном для нее недалеко от рецепшен. В первый же день она получила полный комплект конфликтов – испанские коллеги, уяснив, что есть специальный человек для разрешения конфликтов, свалили на нее все.

Почему-то сломавшийся кондиционер, пропавшую брошку, потекший унитаз должна была разрулить именно Ксения. Понимая, что это проверка на прочность, Ксения мило щебетала с жильцами, жестко требовала исполнения от технических служб, словом, чувствовала себя как рыба в воде. Ей хватало знаний испанского, слабого немецкого и уверенного английского, она быстро переключалась, и управляющий уже показывал ей большие пальцы на обеих руках.

В продолжительный перерыв на обед, она успела побывать дома, проведать детей, немного отдохнуть. Вечером пригласила новых коллег в бар, отметить начало работы. Основная масса отказалась, пришли только человек семь молодых женщин, которым просто любопытно было посмотреть на русскую. Узнав, что у нее молодой испанский муж, художник и двое маленьких детей, дамы восхитились, и отношение к Ксении чуточку стали лучше.

Так и полетела ее жизнь, набирая обороты. После года оставили одну няню, пожилая Мария Петровна была одинокой, и очень привязалась к детям. Ее положение в доме стало чем-то средним между няней и бабушкой. Но тем не менее, она никогда не переходила границ, не лезла в душу, хотя могла выслушать.

Наезды мини-пап были праздником для детей, с ними играли, плавали в бассейне, баловали подарками и мороженым. На три года, все трое папиато повезли детей в парк Авентура Мир, испанский аналог Диснейленда. Ксения не смогла поехать, на работе ожидалось повышение, и она осталась зарабатывать репутацию. Расстояние всего около 130 километров казалось ей огромным, она весь день нервничала, стараясь не подавать вида.

Вечером компания из трех мужчин, двух детей и четырех охранников ввалилась в дом, с разрисованными лицами, с шариками в виде Микки-Мауса и тысячей фотографий на трех телефонах. Судя по фото, папиато были счастливы гораздо больше детей, а уставшие дети уже просто спали на руках.

Игнат писал новые картины – море и дети, дети и Ксения, сделал тысячу снимков. Снимки были безусловно талантливы, ему удавалось поймать столько разных эмоций в детских глазах, но Ксения боялась давать разрешение на их публикацию – Алехандро слишком сильно был похож на Дэна.

– Игнат, ну зачем тебе жена и малые дети? – Удивлялась она, когда он размещал их фото в бумажнике.