Горький шоколад 2. Из пепла

– Тихо-тихо, дети! – Ольга поморщилась, она с ума сойдет с этими детьми, надо скорее их усыпить, что ли. – У Марии Петровны инфаркт, она старенькая уже, ваша мама повезла ее в больницу, будет операция, это все долго, поэтому мама наняла меня и попросила побыть с вами пару дней. Мы сейчас поедем в одно место, где вам очень понравится! А пока вот. – Она протянула детям бутылочки с колой, с сильным снотворным. Кинула упаковки с печеньем и конфетами.

– Мама не разрешает нам до обеда есть сладкое! – Возразила эта противная девчонка.

– Сегодня можно, сегодня все неправильно. – Ольга постаралась улыбнутся девочке, и хотя получилось плохо, та успокоилась. Ольга ехала к снятой квартире, и напряженно наблюдала за детьми. Вот они открыли печенье, жевали, рассыпая крошки, вот все-же стали пить колу. Пока она ехала по городу, дети заснули. Ольга остановилась, вколола им снотворное. Усадила их на заднем сиденье полулежа, укрыла пледом, и поехала к границе, назад во Францию.

Глава 13. Недостижимое счастье

Дэн, с момента ухода Оксаны, а иначе он её не называл, жил и двигался как во сне. Он ругался с женой, она угрожала ему, а сам думал, как ему приблизится к детям и любимой женщине. Как вымолить прощение у той, которую уничтожил сам? Он еле-еле дождался, когда Ольга наконец-то уехала, и упав на кровать в одежде, вспоминал, каждую черточку, каждый шаг. Он видел глаза девочки, боже, она даже назвала её Даниэлой, как брата!

На следующий день он караулил Ксению на улице, и когда она утром уехала на работу, поехал за ней. Так Дэну удалось узнать, что она работает управляющей в довольно большом отеле. Однако охрана к ней не пустила.

Тогда Дэн забронировал лучший номер отеля, и переехал туда. С гостем отеля она не имеет права отказаться разговаривать! Добиться встречи было не просто, он пообщался со всеми менеджерами по нарастающей, но все же настоял, и Ксения его приняла.

– Я так понимаю, ты упорный, и не отстанешь от меня? То есть, с тем же упорством, с которым ты стремился меня уничтожить, теперь ты будешь меня преследовать? Скажи, Дэн, как ты мог – спать со мной, жить, и целый год планировать мое унижение, носить в себе ненависть? – Она говорила тихо, устало. Дэну было больно смотреть ей в глаза.

– Я любил тебя, я понял это сразу, как мне сообщили что ты покончила с собой….

– А до этого мы были вместе почти три года, больше года жили в одной квартире, спали в одной кровати – и ты меня презирал? Чего ты хочешь? О каком прощении может идти речь? Оксана умерла. По твоему желанию. А сейчас есть Ксения, есть Милана, есть сеньора Вальдес, в конце концов.

– Ты вышла замуж за испанца? И мои дети носят его фамилию? Как ты успела? – вопросы звучали глухо, и совсем не это хотелось ему говорить.

– Ну моя жизнь тебя не касается. Ты хотел поговорить – говори. У меня много дел. – Она отвернулась к окну, и ему показалось что на глазах ее сверкнули слезы.

– Прости меня, я все годы молю Господа, и теперь прошу тебя – прости меня. Я буду стоять на коленях, я сделаю все что скажешь, только прости меня… Я хочу видеть тебя и своих детей. Пожалуйста! У меня нет никого и ничего дороже вас! Я не уйду, позволь мне видеть вас… – Он и правда опустился перед ее креслом на колени, взяв в руки обе ее ладони. Ксения выдернула руки, Дэн горько улыбнулся, понимающе убрав руки

– Как у тебя все просто! Решил – уничтожил, попросил прощения – опа, семья как по волшебству. А завтра опять что-то узнаешь и что? Нет, я не могу рисковать сердцем и детьми. Я прощаю тебя, но видеть не хочу, уходи!

– Можешь вызывать полицию, я не уйду. Мне нет жизни без вас, если ты не позволишь мне быть рядом, видеть вас хоть изредка, мне нет смысла жить. Я больше не могу жить без вас.

– Шантаж? Будешь пугать меня самоубийством?

– Нет, не пугать. Мое сердце просто не выдержит, я слишком долго умирал каждый день и каждую ночь, вспоминая тебя. Я казнил себя, я проклинал себя, я просил у тебя прощения. Если бы я мог что-то изменить, я отдал бы свою жизнь, чтобы этого не случилось…Я знаю, ты не можешь любить такого монстра, но позволь мне изредка приходить к вам, видеть тебя и детей, хотя бы раз в месяц. Я буду жить этой надеждой.

– Не могу любить… Не могу, но не буду врать – я-то люблю тебя как прежде. Но рисковать детьми не буду. Поэтому, я разрешу тебе встречаться с детьми один раз в месяц, но ты клянешься, что они не узнают от тебя, что ты их отец. Если проговоришься – я расскажу ВСЮ правду и ты их потеряешь навсегда.

Дэн стоял на коленях оглушенный. Любит как прежде? Но не будет рисковать… Он боялся поднять глаза, чтобы Ксения не увидела в них бешеной радости. Если любит, он сделает все, чтобы вымолить ее прощение!

– Встань, – попросила Ксения, – сюда могут войти, и ты испортишь мне репутацию.

Дэн вскочил, неуклюже опершись о пол, потом суетливо сел в кресло напротив, отряхнул колени, и поднял глаза на женщину. Она смотрела на него с такой болью, что у него кольнуло в груди.

– Подходи завтра к шести вечера, я закончу работу и поедем домой. Сегодня я должна предупредить домашних, что завтра жду гостей. А ты будь готов, возможно сегодня к тебе придут, моя охрана. И завтра, извини, проверка обязательна, никакого оружия, из гаджетов – только телефон. Если обнаружат хоть что-то лишнее, забудешь о встречах. Все, свободен, сеньор Нейман. Мне нужно работать.

Дэн как пьяный поднялся в номер. Он не верил своему счастью, завтра наконец-то он увидит своих детей, поговорит с ними, и при этом с ним будет Оксана! О, дети же! Нужны подарки! Он кинулся к компу, выяснить, что интересует детей пяти лет, где детский магазин. Мужчина был готов скупить весь магазин, и от отдела к отделу количество пакетов росло – здесь были и мягкие игрушки, и планшеты, и куклы, и машинки, и какая-то одежда. Ловкие продавцы, видя маловменяемого человека, быстро смекнули, что можно заработать. Они уточнили возраст детей, и несли все самое дорогое. Багажник автомобиля был полон под завязку, когда Дэн вспомнил про сладости. Еще один забег, и ещё пара огромных пакетов.

Ксения дома выдержала бой с Ником, который резко прекратил разговор и уехал на свою половину, впервые заперев двери на ключ. Потом ее ругал Макс по телефону. Потом звонил Игнат, и убеждал, что ее поступок опрометчив и напрасен.

– Дорогая моя, люди не меняются. Этот человек уже принес в твою жизнь горе, а теперь ты открываешь двери большой беде!

– Оставьте все меня в покое, он все же отец Алекса и Даньки! Это моя жизнь!

Детям она сказала, что приехал дальний родственник их России, и завтра придет к ним в гости. Дети, игравшие с няней в настольную игру, были увлечены, и только согласно кивнули головой.

Вечером Дэн ждал охранников Ксении, но никто не пришел. На следующий день он дергался с утра, а к выезду был готов за два часа. С пяти часов он сидел в холле, не отводя глаз с двери коридора, откуда должна была появится Оксана. Потому не заметил, как к нему подошли двое.

– Сеньор Нейман? – голос вернул его к реальности.

– Да, это я. Что вы хотели?

– Мы охрана госпожи Вальдес. Если вы хотите попасть в дом, предъявите к осмотру машину, и все личные вещи. Так же мы будем вынуждены вас обыскать.

– Машина здесь на стоянке. Пойдемте. А что значит обыскать меня?

– Полный личный досмотр. Это условие обязательное, требование босса. Если вы против, мы вас не допустим в дом сеньоры.

– Я могу узнать имя босса?

– Это закрытая информация. Любое несоблюдение требований приведет к отказу в посещении.

После досмотра Дэну оставили небольшую упаковку печенья, и две маленькие игрушки. Все остальное пришлось унести в номер. Машину проверили досконально, потом так же тщательно его карманы. Швейцарский нож в бардачке сочли оружием и велели убрать. Выбросить было жаль, Дэн оставил временно его у администратора. Наконец унизительная процедура была закончена, появилась Ксения, ровно поздоровалась и прошла мимо, к своей машине. Дэн выехал следом, едва удерживая руль внезапно взмокшими руками. Охрана поехала за ним.

И вот, наконец-то, они вошли в дом. Ксения остановилась у входа и крикнула:

– Дети, я дома! – в ответ раздался вопль и по лестнице дробно застучали детские ножки. Они добежали до матери, и тут увидели постороннего человека, пошли чинно и перестали кричать.

– Дети, это дядя Дэн, наш дальний родственник из России, он хочет познакомиться с вами.

Дети прилипли к матери, и сверлили его своими темными глазами, потом мальчик, который видимо все-же был посмелее, сказал:

– Добрый день, меня зовут Алехандро Антонио. Можно говорить Саша, это по-русски, да мама? Или Алекс.

– Ну, а ты, принцесса? – Дэн опустился на колени, протягивая девочке мягкую игрушку – какого-то жуткого рогатого розового пони. – Как зовут тебя?

– Даниэла. Я ж тебе говорила, ты был тогда на пляже! – Маленькая вредина не взяла игрушку, спряталась за мамой.

– Хорошо, идемте ужинать, и пить чай. Мария Петровна! – Нянька выглянула из столовой. – Я заказывала доставку из ресторана, все привезли?

– Да, Миланочка, все уже на столе, я накрыла. Прошу всех к столу.

– Пригласи Ника, пожалуйста. А вы все мойте руки, и покажите дяде Дэну. – Важный от порученного дела Алекс, махнул рукой в сторону белой двери:

– Прошу вас, дядя Дэн, это сюда.

Даниэла шла сзади молча, Дэн вымыл руки, Алекс подал ему полотенце. Потом они сосредоточенно вдвоем мыли руки в одной раковине, тщательно вытирали. Такие большие и самостоятельные! Сколько он потерял, сколько он не видел! Ник не спустился к ужину. Ксении было даже легче от этого, хоть и немного жаль.

За столом Дэн расспрашивал детей об их садике, что они любят, и не мог оторвать глаз, как серьезно и старательно они орудовали ножом и вилкой. Потом Данька, все-таки сказала:

– Мам, а почему дядя такой глупый? Ничего не знает, и только все спрашивает и спрашивает.