Закат Пятого Солнца

– Но чужеземцы и друзьями являются куда более хорошими, чем ацтеки. Последние вообще никому союз не предлагают, им нужны только вассалы. Тлашкала не может воевать в одиночку. И наша родина свой выбор сделала.

Слова прозвучали твердо, несокрушимо, как гранитная стела. Сын хорошо знал этот тон отца. Тон, которым выносилось окончательное решение, уверенный, безапелляционный, подводящий итог спору. Ожерелье аргументов рассыпалось в голове молодого вождя, так и не обретя безукоризненную форму. И все же он сделал последнюю отчаянную попытку переубедить старика.

– Малинче – великий человек. Он воистину достоин того, чтобы возглавить армию, идущую на Теночтитлан. Он уважает и ценит тлашкаланцев. Но любой человек смертен. Вспомни, когда вслед за Малинче в землях тотонаков появился другой отряд чужеземцев, то их вождь повел себя дерзко и вызывающе. Он отбирал продукты, гнал мирных жителей на принудительные работы, угрожал правителям Семпоалы. Прибрежные жители тогда были не рады таким гостям. А если Малинче погибнет в бою? Как мы можем быть уверены, что новый вождь чужеземцев будет так же уважителен с тлашкаланцами? А если он всех нас превратит в своих рабов?!

Отец и сын, поспорив еще некоторое время, так и не пришли к соглашению. Старый вождь не пожелал прислушаться к аргументам своего наследника.

Шикотенкатль вышел из родительского дома в отчаянии.

«Даже отец не видит грозящую нам опасность! А ведь его считают мудрейшим человеком Тлашкалы. Что мне делать?! Покориться решениям совета вождей? В прошлый раз, когда их собрание склонялось к союзу с чужеземцами, я оказался единственным, кто готов был сражаться. Неужели всех остальных настолько покинула отвага?! Это они все безумны или же я настолько глуп?»

Шикотенкатль внезапно осознал, что бредет по улице, не разбирая дороги, и не отвечает на приветствия встречных прохожих. Да еще и бормочет себе под нос, озвучивая мысли вслух! Сопровождавший своего повелителя десяток отборных воинов шел следом, на лицах телохранителей читалась обеспокоенность. Но никто не отважился тревожить вождя.

«Нужно успокоиться, – приказал себе Шикотенкатль. – А то я так, чего доброго, еще и до измены вслух договорюсь… А вокруг слишком много чутких ушей»

Вождь остановился, придал своему лицу подобающее гордое и уверенное в себе выражение. После чего неспешно двинулся вперед, крепко сомкнув уста и погрузившись в размышления.

«Да, я тогда дольше всех противился союзу с чужеземцами. Но к чему это привело? Примириться с ними все равно пришлось. Только я в бесплодных попытках одержать победу погубил сотни своих воинов. А ведь объединившись с отрядом Малинче, мы разгромили Чолулу и прорвали кольцо ацтекской блокады. Впервые за долгие годы! Так, может быть, остальные вожди и в самом деле прозорливее меня? И сейчас Тлашкале нужно любой ценой сохранить союз с испанцами, а не взращивать идею об измене? Измена… Какое уродливое слово! Неужели оно сейчас применимо ко мне? Да если бы знать, в чем сейчас состоит верность родине?! Воевать ли мне на стороне Малинче? Как он поведет себя после разгрома ацтеков?»

Он остановился в замешательстве. Даже посоветоваться ему было не с кем. Отец дал свой окончательный ответ. Прочие умудренные опытом вожди держали сторону испанцев. Если подойти к любому из них с идеей отколоться от Малинче, самого Шикотенкатля, того и гляди, объявят предателем и передадут в руки чужеземцев.

В этот момент к вождю, уважительно кланяясь, подошел почтека в скромной одежде, с небольшим веером в руке. Его сопровождало четверо носильщиков.

– Приветствую тебя, благородный господин.

Этот купец прибыл явно издалека. Узоры на плаще выглядели непривычно, да и речь резала слух какой-то еле уловимой неправильностью произношения. Шикотенкатль, весь во власти своих тяжких раздумий, сейчас ни с кем не хотел говорить, но торговец опередил его:

– У меня есть чудесное оружие, как раз достойное такого прославленного храбреца.

Разумеется, Шикотенкатль, прирожденный воин, живший мечтой о сражениях и победах, заинтересовался словами купца. А тот с поклоном предложил пройти в сторону палатки из грубого полотна.

– Подождите меня снаружи, – приказал торговец своим спутникам, после чего обратился к вождю. – Господин, попроси своих воинов также оставаться на улице.

Заинтригованный Шикотенкатль согласился. Через несколько секунд он уже сидел в полумраке палатки на низкой плетеной скамеечке. Над двумя курильницами поднимался ароматный дымок. Торговец подал гостю какао в тонкостенном глиняном кубке.

– У тебя здесь уютно, – похвалил Шикотенкатль.

– Да, господин. Дышится легко, нет мух или москитов. Ты обратил на это внимание? Но этот уют непросто обеспечить. Вот один из секретов, – почтека указал рукой на курильницу. – Благовония не только избавляют от мрачных мыслей, но еще и отгоняют насекомых. Я добыл их далеко на юге. Очень ценная вещь. Скамейка, на которой ты восседаешь, сделана из особого растения, гибкого и упругого. Оно встречается в западных краях. Отлично подходит для легкой плетеной мебели. Прошу тебя, отведай какао…

Напиток оказался превосходным, такого Шикотенкатлю пробовать еще не приходилось.

– Лучшие специи, господин, из далеких южных земель. Здесь они стоят очень дорого. Но все это меркнет перед тем, что я хочу тебе предложить.

С этими словами торговец достал из складок своего плаща бронзовый кинжал золотисто-медового цвета. Узкое лезвие чуть длиннее ладони плавно перетекало в украшенную бирюзой рукоять. Он с поклоном предложил его гостю.

– Я специально попросил наших спутников остаться на улице. Вещь драгоценная. Даже мои носильщики не знают, что у меня есть такое сокровище. Об этом известно лишь моему главному охраннику, да вот теперь и тебе, господин.

Зачарованный Шикотенкатль, до сих пор использовавший лишь оружие из дерева, кремня и обсидиана, чуть дыша, любовался бронзовым клинком. А слова купца обволакивали его.

– Владеть этим чудом достоин разве что великий вождь. Такой кинжал режет несколько хуже, чем обсидиан, зато он прочный и упругий. Не сломается даже от самого сильного удара. Этот материал, подобно золоту, поддается плавке. Ему можно придать любую нужную форму. Длинный кинжал, остриё для копья, даже прочный шлем для защиты головы. Что угодно можно изготовить…

Шикотенкатль мгновенно оценил преимущества этой диковинки. Обсидиан, при всей своей невероятной остроте, был хрупким и мог сломаться в самый неподходящий момент.

– Где ты раздобыл такое чудо? – спросил он.

– Ты, верно, знаешь, господин, что на северо-западе от владений ацтеков есть государство Мичоакан. Населяет его народ пурепеча. Даже Монтесума, хотя и прославился как великий завоеватель, не сумел покорить эту страну. Ты держишь в руках секрет военных успехов Мичоакана.

– Да, но какая теперь в нем ценность? Ведь у воинов Малинче тоже есть подобное оружие, только не золотистого, а серебристого цвета. И его много.

– Ценность в том, что оно дает независимость от чужеземцев тому, кто не желает им покоряться. Вождь, обладающий оружием Мичоакана, может больше не следовать за Малинче.

Шикотенкатль впился глазами в купца. Это были очень смелые, даже провокационные слова. Почти призыв к расторжению союза с испанцами.

«Почтека подбивает меня на измену?! Кто он такой? Как смеет вести подобные разговоры? А не может ли это быть проверка, организованная Малинче? Или он все же только торговец, стремящийся набить цену на свой товар?»

Не зная, какое из предположений является правильным, вождь молчал. Потом, чтобы выиграть немного времени для раздумий, произнес:

– И во что ты оцениваешь это оружие?

– Я думаю, ответ на этот вопрос требует более обстоятельного разговора, господин. Могу ли я посетить тебя сегодня вечером?

Через несколько часов, когда солнце скрылось за горизонтом, Шикотенкатль устроил засаду на одной из улиц. Он, обладая в городе всей полнотой власти, уже разведал все, что хотел. Вождь знал, где живет купец, когда он прибыл в Тлашкалу, сколько у торговца слуг, носильщиков и охранников. Когда почтека покинет свой постоялый двор и отправится на оговоренную заранее встречу, расставленные в нужных местах разведчики сразу же донесут эту информацию Шикотенкатлю.

Вскоре к вождю подбежал один из запыхавшихся скороходов.

– Господин, почтека направляется к твоему дворцу. Он наверняка пойдет этой дорогой. На двух других ближайших улицах мы, согласно твоему приказу, проходу помешаем. На одной мы выставили стражу, которая вообще никого не пускает. Там, якобы, ограбили богатый дом. А на другой устроили срочный ремонт крыши. Вся дорога завалена ветками, деревянными балками и тростником. Да и работники вокруг суетятся. Так что ловушка практически готова.

– Ты хорошо справился, – похвалил Шикотенкатль. – Занимай свой пост.

Оставалось немного подождать. У вождя хватало верных солдат, которые умели хранить тайны. Шикотенкатль, размышляя над сегодняшней беседой, все больше убеждался, что этот почтека – никакой не торговец. Это, скорее всего, шпион. Если так, то пусть пеняет на себя.

Не прошло и пяти минут, как в переулке показалась группа из шести человек. Впереди шел сам купец. К этому времени уже совсем стемнело, так что он нес факел. Бойцы Шикотенкатля хорошо знали свое дело. Лучники появились в начале и в конце дороги, отрезав пути отступления. Трое прыгнули с ближайшей крыши, еще пятеро ринулись из-за угла дома. Язычок пламени мгновенно погас, накрытый плотной тканью. Вокруг воцарилась темнота. Через несколько секунд все шестеро пленников, оглушенные или обездвиженные, лежали на земле.

Сам Шикотенкатль, который неплохо ориентировался и в темноте, тут же подошел к купцу, которого узнал безошибочно. Быстро и со знанием дела обыскал скрученного торговца – вождю не хотелось неожиданно получить шип агавы в глаз. Особенно отравленный. Но нашел только бронзовый кинжал, который сразу же изъял.

– Господин, ты столь нетерпелив. Стоило ли утруждать себя и своих людей? Я ведь и сам шел к тебе, – пробормотал почтека. Говорил купец с трудом, ведь он так и лежал лицом вниз, а на нем сидел один из воинов. – Может быть, продолжим прерванный сегодня днем разговор?

– Как ты узнал меня?

– Кто же еще, кроме отборных воинов самого Шикотенкатля, смог бы с такой легкостью скрутить моих людей? – с еле уловимой насмешкой ответил купец. – Они на самом деле хорошие бойцы.

Шикотенкатля неприятно поразила мысль, что торговец в своих рассуждениях на несколько шагов опережал его самого. Похоже, почтека подозревал, что на него совершат нападение. Видимо, разгадал и уловки, заставлявшие выбрать единственный верный путь.

«Значит, скорее всего, он и меры предосторожности заранее предпринял! – понял вождь. – Знать бы еще, в чем они заключаются! Да, это явно шпион. Даже если он меня и перехитрил, то самого этого негодяя уже ничто не спасет!»

Шикотенкатль поднял пленника и толкнул его в ближайший, заранее освобожденный, дом. Здесь его воины сразу же зажгли несколько свечей.

– Руки ему свяжите, – хмуро приказал вождь.