Закат Пятого Солнца

Река текла медленно и не казалась особенно широкой, но тростники на берегу внушали опасения. Двое местных жителей, пойманных стараниями Альварадо, остались возле Олида под надежной охраной. Это были молодые рыбаки, отлично знающие окрестности. Испуганные пленением, они поминутно кланялись и старались всячески показать свою покорность и безобидность. Индейцы заверяли, что никакой засады нет и можно смело перебираться на ту сторону.

Кристобаль де Олид окинул взглядом расстилавшуюся перед ним водную преграду. Словам рыбаков он не верил ни на грош. Те казались робкими и затравленными, но капитан уже неоднократно убеждался, что среди ацтеков хватает отменных храбрецов, которые, не задумываясь, пожертвуют жизнью, только бы заманить врага в ловушку. Олид посмотрел в спину отряду Кортеса, уходящему вдаль по берегу, и задумчиво произнес:

– Сеньоры, у нас есть некоторый запас времени, пока вторая половина войска будет добираться до дальней переправы. Поэтому приказываю не спешить и внимательно исследовать эти проклятые заросли на предмет наличия там дикарей. Пока не прочешем тростники, к броду никому не соваться.

Фернан, с трудом сохраняя равновесие, шел по вязкой грязи. Он яростно махал мечом из стороны в сторону, рубя сочные упругие стебли. Свистящий звук стального клинка мешался с хрустом растений, заглушая чавкающие звуки шагов по сырой земле. Совсем рядом двигался Себастьян. Справа и слева, ругаясь и перекликаясь, пробирались другие испанцы. Пока что буйные зеленые заросли не таили в себе ацтеков.

– Тут и без дикарей неприятностей хватает, – чуть слышно бормотал Себастьян, досадливо замахнувшись мечом на змею. Та, почуяв опасность, юркнула в большую лужу.

– Страшно подумать, сколько здесь этих тварей, – ответил Фернан. – Это тебе не лодка с ацтеками, которую можно вовремя заметить. Чертовы змеи как будто специально сползлись сюда со всей империи.

В тростниках и в самом деле таились сотни живых существ. Потревоженные змеи с шипением уползали прочь, во все стороны прыскали лягушки, время от времени буквально из-под ног взлетали в небо птицы.

– Похоже, что никаких индейцев здесь нет, – поделился мнением Фернан. – Иначе вся живность уже давно бы разбежалась.

– Да, твоя правда, – ответил Себастьян, устало облокотившись плечом об торчащую из воды корягу. – На этом берегу нам ничего не грозит. А вот на том?

Он указал острием меча на другую сторону реки, которую тоже закрывали густые тростники. Гонсалес и Риос переглянулись. Они понимали, что если засада там есть, то испанцы узнают об этом слишком поздно, когда окажутся по горло в воде и не сумеют организовать отпор. Но и Олид был опытным капитаном. Он послал десять человек на разведку. Перебравшись через реку, они исследовали другой берег и вскоре вернулись, убедившись, что засады там тоже нет. Конкистадоры всем отрядом двинулись к броду.

Фернан шел по горло в воде, неуклюже загребая одной рукой. Временами дно опускалось и ему приходилось плыть. Рядом, фыркая и отдуваясь, пробирался Себастьян. Хлопковые стеганки сразу же намокли и казались совершенно неподъемными. Дно, местами илистое и покрытое водорослями, жадно засасывало ноги.

– А ведь только вчера от жажды умирали, – бросил Фернан. – Страдали, что пить хочется. Ну вот и пожалуйста.

– А вспомни наши блужда… – начал было Себастьян, но почти тут же вступил в какую-то яму и ушел под воду.

Через секунду он вынырнул, закашлялся, раздраженно дернул головой и дальше то плыл, то шел уже молча. И все же испанцы и их союзники сумели выбраться на берег без потерь. До Шочимилько оставалось не более получаса хода…

Эрнан Кортес в это самое время успешно обходил город с другой стороны. Он торопился. Солдат у него было слишком мало, так что единственную надежду на успех он видел во внезапности. Генерал-капитан уже не раз убеждался, что дисциплина и грамотное использование тактики позволяют одержать победу даже при заметном численном преимуществе врагов.

Возле самого Шочимилько Кортесу встретился большой отряд ацтеков, идущий из столицы. Их было около тысячи человек, хорошо вооруженных солдат в белых хлопковых стеганках. Во главе колонны находилось полсотни воинов-орлов, в живописных шлемах с пышными плюмажами. Индейцы, явно изумленные внезапным появлением врагов, заволновались. Их вождь совсем немного замешкался, принимая решение. Отступать ли ему обратно на побережье? Или спешить в Шочимилько? Или же готовиться к сражению?

Кортес же действовал мгновенно. Кавалерия понеслась вперед, не дожидаясь, пока ацтеки опомнятся и начнут метать дротики и камни. Слитный топот копыт двадцати лошадей грохотал подобно лавине, способной смести любую преграду на своем пути. Ряды индейцев были все ближе. Эрнан Кортес нацелил копье на одного из вождей, хорошо заметного благодаря высокому головному убору и обилию украшений.

«Сейчас перебьем командиров, а прочие ацтеки, рассеянные нашей атакой, разбегутся в разные стороны! Повезло, что мы столкнулись с этим отрядом еще до того, как он успел пополнить армию Шочимилько!»

Стальное острие попало точно в цель. Вождь рухнул на землю, а справа и слева от него десятки других индейцев гибли от ударов копий и мечей. Кавалерия глубоко врезалась во вражеские ряды.

И вдруг лошадь Кортеса споткнулась и упала. Остальные всадники, набрав приличный разгон, промчались мимо. Альварадо, видя падение командира, попытался развернуть конницу, но ему это не удалось. На узком пространстве, ограниченном с одной стороны зарослями кустарника, а с другой плотными рядами ацтеков, лошади потеряли свое главное преимущество – маневренность. Кавалерии нужно было выйти на открытую местность, чтобы снова набрать разгон.

Педро и остальные всадники пытались пробиться назад. С другой стороны атаковала пехота конкистадоров, бегом устремившаяся в бой. Но ацтеки и сами быстро смекнули, какая удача им привалила. Они бились насмерть, не жалея себя, только бы не подпустить испанцев к их упавшему командиру.

Кортес отшвырнул длинное копье и выхватил меч. Закрутил его сверкающей мельницей, разгоняя наседающих со всех сторон врагов. Он не зря славился как очень опасный фехтовальщик, но что мог сделать один человек, окруженный со всех сторон? Испанец ни мгновения не стоял на одном месте. Он метался из стороны в сторону, уходя от ударов, рубил, колол, бил щитом. Убитые ацтеки валились у его ног, но живые продолжали нападать, совершенно, казалось бы, не боясь смерти.

С трудом поднявшаяся лошадь находилась слишком далеко, чтобы сразу же на нее вскочить. Кобыла шарахалась по полю боя, брыкаясь и оглашая воздух испуганным ржанием. Эрнан Кортес видел, что его хотят взять живьем и это давало шансы на спасение. Никто не метал дротики и не стрелял из лука. Попытки же ранить его в ногу или руку пока не удавались. Конкистадор изо всех сил старался пробиться обратно к своей кавалерии, но все было тщетно.

Ацтеки, обозлившись, уже вовсю старались нанести удар как можно опаснее. Один из них умудрился, подскочив сбоку, топором повредить шлем. Кортес пошатнулся. Голову пронзила боль. Он резко развернулся и зарубил смельчака. Испанец понимал, что его ждет в случае пленения. Император Куаутемок наверняка пожелает собственноручно зарезать его на алтаре в Теночтитлане. И с этой мыслью Эрнан Кортес упал, поскользнувшись на луже крови. Индейцы кинулись на него со всех сторон. Последний взмах клинка отправил еще одного из них на тот свет, но на большее ни у кого бы сил не хватило…

Кортес чувствовал, как крепкие опытные руки вцепились в него со всех сторон, как жесткая веревка обхватывает запястья. Он дергался, пытаясь сбросить с себя навалившихся врагов. Его перевернули на живот, стараясь связать понадежнее.

“До воды совсем недалеко! – пронеслась в голове пугающая мысль. – Если дикари сумеют дотащить меня до лодки, то у меня одна дорога – в Теночтитлан, на алтарь. Моим храбрецам в жизни не успеть пробиться в столицу вовремя, чтобы спасти своего командира!”

Он принялся извиваться еще сильнее, стараясь сделать так, чтобы индейцам было сложно его поднять и унести. В этот момент несколько тлашкаланцев, возглавляемых каким-то высоким и смуглым испанцем, врезались в ряды ацтеков и внесли в них сумятицу. Испанец сражался с яростью боевого быка, все крушащего на своем пути. Да и помощники его не отставали. Ацтеки поневоле отхлынули, а те, что чуть замешкались – сложили головы. Через пару мгновений стальной кинжал разрезал веревку на запястьях Кортеса и хриплый голос произнес:

– Вставайте, сеньор генерал!

Эрнана Кортеса не пришлось просить дважды. Он тут же вскочил и подхватил валяющийся рядом меч. Рана на голове давала о себе знать. Ноги подкашивались от кровопотери и в глазах темнело. Нужно как можно скорее убираться отсюда! Один из тлашкаланцев, проявив удивительные для индейца навыки, сумел поймать за уздечку и удержать метавшуюся неподалеку кобылу. Он, правда, не смог подвести заупрямившуюся лошадь к генерал-капитану, но Кортес поспешил к ней сам.

В это самое время кавалерия наконец-то смогла пробиться к своему командиру. Ацтеки, не в силах противостоять атаке конницы, отхлынули во все стороны. Эрнан Кортес вскочил в седло. Из раны на голове струилась кровь, заливая правую щеку и капая на грудь.

– Педро, спаси тех храбрецов, которые только что вырвали меня из лап ацтеков, – хрипло крикнул он подоспевшему Альварадо.

Сам Кортес, потеряв много крови, еле находил силы сидеть. Поддерживаемый одним из всадников, он покинул поле боя.

Педро вскоре нашел испанца, который помог Кортесу. Солдата вынесли из кипящей битвы с тремя глубокими ранами от копий. Это был Кристобаль де Олеа. Тот самый силач, который когда-то вытащил Фернана из воды во время «Ночи Печали». Кристобаль так ослаб, что не мог даже идти. А вот тлашкаланцы растворились среди моря сражающихся людей.

Битва быстро угасла. Конкистадоры сумели разгромить ацтеков. Буквально нескольким индейцам удалось спастись бегством. Альварадо прекрасно понимал, что сейчас нельзя терять время. Если хоть один из уцелевших доберется до Шочимилько и предупредит местный гарнизон, то о внезапном нападении можно будет забыть. Кортес пока что командовать не мог. И Педро сам повел отряд в наступление.

Яростной атакой конкистадорам удалось занять большую часть Шочимилько и отбить все вражеские контратаки. Воцарилось небольшое затишье. Воины занялись обработкой и перевязкой ран. Кортес, еще совсем слабый и с перебинтованной головой, в сопровождении нескольких телохранителей обходил периметр большого храмового комплекса. Именно его генерал-капитан решил использовать в качестве лагеря. В центре находилась большая пирамида и на ее вершине уже расположились испанские арбалетчики и тлашкаланские лучники. Если ацтеки снова решатся напасть, то заметят их заранее.

– Кристобаль де Олеа не приходит в сознание, – говорил тем временем Кортес. – Очень много крови потерял. Педро, позови ко мне вождя тлашкаланцев, храброго Чичимекатекутли. Я хочу узнать имена тех его воинов, которые вместе с Кристобалем поспешили спасти меня из лап неприятеля.

Но все расспросы не дали результата. То ли союзные индейцы скромничали, то ли соратники Кристобаля просто погибли в сегодняшнем бою. Эрнан Кортес так и не увидел тех тлашкаланцев, которые успели прийти к нему на выручку.

Ночью конкистадоры отразили еще две атаки. Фернан стоял на посту, тараща в темноту слипающиеся глаза. Пожалуй, только два фактора сейчас позволяли ему не уснуть – голод, который терзал желудок с яростью ягуара, и ноющая рана в бедре. Стрела вошла неглубоко и ее удалось без проблем извлечь, но нога болела. Гонсалес поморщился и облокотился на каменную стену забора, стараясь перераспределить нагрузку. Облегчить же голод не было никакой возможности – в прошлый раз конкистадоры ели на рассвете, когда отправлялись в поход на Шочимилько.

После целого дня, который на половину состоял из перехода, а на вторую половину из боев, есть хотелось неимоверно. Носильщики с провизией отстали. На окраинах города продуктов хватало, но еще больше там было воинственных ацтеков. Позавтракать удастся только в том случае, если испанцы сумеют окончательно выбить неприятеля из Шочимилько.

Рядом Себастьян сосредоточенно рылся в заплечном мешке.

– Тише ты, – в полголоса сказал Фернан. – Не шурши. Ацтеки за сотню шагов услышат. Ждешь, пока в нас полетят стрелы? Они и на звук неплохо целятся.

– Когда ты узнаешь, что я ищу, то все мне простишь, – шепотом ответил Риос.

С этими словами он подал другу свернутую кукурузную лепешку с начинкой из овощей.

– Боже мой, Себастьян, откуда?! – Гонсалес так удивился, что даже забыл о скрытности и вопрос прозвучал довольно громко.

– Не ори! У одного из союзных тлашкаланцев купил парочку лепешек за нефритовый кулон. Он хоть сам и остался голодным, но радовался неимоверно. Странные дела творятся. Раньше за такую побрякушку я бы мог целый дом купить где-нибудь в Тлашкале, а теперь добыл лишь два куска теста с овощами и считаю, что мне очень повезло.

С этими словами Себастьян подал Гонсалесу флягу.

– Воду я набрал прямо в озере, – предупредил он. – Она довольно соленая, но другой нет. Постарайся не слишком громко чавкать.

Перекусив, Фернан почувствовал, как его стало непреодолимо тянуть в сон. Вроде бы и нога стала меньше болеть. Он ежеминутно встряхивался, протирал закрывающиеся глаза и зевал. Вокруг царила тишина, но надолго ли? Ацтеки где-то совсем рядом. Уже два раза атаковали храмовый комплекс и в любой момент могут опять пойти на штурм. Когда пришло время уступать место следующей смене стражников, Фернан отошел буквально на несколько шагов и тут же улегся прямо на голую землю с оружием в руках. Через секунду он уже спал. Возле него расположился и Себастьян.

Утром испанцы отбили еще одно наступление. Эрнан Кортес, прикинув силы, отдал команду готовиться к контратаке. Он верил, что его людям вполне по силам подавить сопротивление и полностью взять город под контроль. И в этот момент с вершины пирамиды спустился один из дозорных.

– Сеньор генерал, в нашу сторону направляются лодки…