Достоевщина в одной строчке. Концептуальное единство пространства вариантов

– Кто-то подделал мой почерк! Я никаких человеков не убивал! – воскликнул Арсений, прочитав надпись «Я убил нескольких человек».

Но тут со стены упал портрет Достоевского.

– Аааа. Так это я же написал сразу после прочтения «Преступления и наказания».

Но почему меня поставили на учет в отделение милиции?

Почему мне ставили палки в колеса, когда я делал карьеру?

Почему мне постоянно все намекали на Чекотилло?

Неужели эту мою запись по Достоевскому приняли за признание, но потом поняли, что я писатель и замяли дело?

Но почему меня не спросили? Почему мне не напомнили? Странно!

Неужели меня заочно, исподтишка, в спину провоцировали, чтобы я совершил рецидив?

И никто не предупредил?

– Мы будем создавать тебе трудности и ты станешь гением! – вспомнил Арсений слова классного руководителя.

– Так вот почему мне создавали трудности! Из-за этой первой строчки романа – подражания Достоевскому!

Арсений засмеялся и выбросил тетрадку в мусоропровод.

– Пусть крысы дописывают мой роман!

Любовный роман

– Я убил человека! – сказал Раскольников.

– Говорит красиво, значит врёт! – возразил Парфирий.

– Что является истиной для меня, то истина и для тебя! – опровергнул Раскольников.

– У каждого – своя правда и своя старуха в шкафу, – засмеялся Парфирий.

– Зима впереди долгая и старух нужно запасти не менее двенадцати, – сказала секретарша Парфирия.

– Я знаю, что у Вас с секретаршей, – сказал Раскольников.

– Вон! – заорал Парфирий.

В это время старуха выперлась из шкафа.

– Шариков, это ты? – набросилась старуха на Раскольникова.

– А Шариков из другого романа! – удивился Парфирий и запрятал старуху обратно в шкаф.

Казус постматематика

Я убил второго человека. Сколько человек я убил, если на этой планете никто не первый? Но никто и не второй, так как каждый человек – первый.

Великая подмена

Я убил никого. А писарь поменял «и» на «е». Так никто стал неким. Но следователь не грамотный и прочитал «никого». Так дело закрыли.

Ориентация-Ы

Я поубЫвал всех. А следователь сказал, что надо писать «и», а не «ы». Но я никого не убивал, и я продолжил всех убЫвать.

С обрэзом под юбкой. Разные лекала

– Главное – написать первую строчку романа! – сказал мне учитель.

– А смотря о чём роман! – дополнил я.

– А ты что, никогда не лазил девушкам под юбку? – спросил учитель.

– А я на такие темы романы не пишу! Я убил человека! – вот моя первая строчка романа.

– А человек в юбке – это уже совсем другое дело! – засмеялся учитель.

– Вы концептуально не правы, выпячивать пошлость нелепо! – сказал я.

– Если ты никогда не напишешь первую строчку, то ты никогда не напишешь и весь роман! – сказал учитель.

– Но я же уже написал: – я убил человека! – сказал я.

– Ты убил человека в юбке! – сказал учитель. – А тебе что, помочь дописать? – спросил он.

– Нет, про юбку я дописывать не буду. Такие темы для меня табу, – сказал я и повесил трубку.

PS. – Рукой лезть под юбку – не есть «разумное, доброе, вечное» – написал я первую строчку романа в наилучшем из возможных миров.

Полуидиоты

– Я убил человека.

– А у меня такая же первая строчка романа!

– А я по Ницше!

– Нет, я по Достоевскому!

– Ну тогда мы друг друга не поймём!

– А давай ты почитаешь Достоевского, а я – Ницше!