Корабельный плотник

– Могло быть и лучше, приятель.

– Гробовщика нанимать не придётся?

– Шутишь? Я тут единственный гробовщик на весь Окленд. Где найдёшь другого??

– Тогда так закопаю, – усмехнулся Джилл.

– Что, кок, драться больше не будешь? – Том тяжело дышал.

– А ты, выпустил пар? Сам меня чуть не убил, громила.

– Я без денег остался, – грустно сказал судовой плотник, – а у тебя все шуточки, приятель.

Джинти принесла воды. Том сделал несколько глотков. Какое-то время все молчали.

– Знаешь, Джилли, я в своей жизни насмотрелся на этих туземцев. Все они – воры! На Соломоновых островах они не только обокрали весь корабль, но и нас самих чуть не съели. Уже даже костёр тогда разожгли. Тоже самое, что на Фиджи, только пастора не оказалось рядом. Самим пришлось выкручиваться, – Том пальцем показал на Раиту, – что ты за неё заступаешься?

– Я тоже немало поплавал. Что мне до дикарей с Соломоновых островов? Здесь туземцы мне ничего плохого не делали, и эта девочка хорошая. И мне плевать, кто она: англичанка или маори. Или даже скажи мне, что она с этих самых Соломоновых островов! За время, что работает на кухне, не пропала ни одна ложка. Она ни у одного посетителя даже пенни не взяла. А вот у этой, – Джилл бросил взгляд на Джинти, – все дружки – отъявленные негодяи, и сама обсчитывает каждого второго посетителя трактира. Между прочим, вчера именно она обслуживала тебя.

– Ты меня не впутывай. Я – шотландка. Я из приличной семьи, а не из какого-то дикого племени, где все язычники, воры и людоеды. И нас европейцев люто ненавидят! Том правильно говорит – это туземка украла его деньги, – настаивала Джинти.

– Знаешь, про твою приличную семью наслышан весь город. Может, твои родители и уважаемые люди, ничего не скажу поскольку не знаю, но сама ты…, – не желая снова нагнетать обстановку осекся Джилл. – Послушай меня приятель, не трогай ты Раиту. И вообще, ты хороший мужик, а говоришь как расист. Подумаешь, на Соломоновых островах его чуть не зажарили! Мы по отношению к этим людям тоже не ангелы.

Услышав своё имя, маорийка поняла, что речь снова о ней, и попыталась покинуть комнату. Джилл хотел было объясниться с Раитой – схватил девушку за руку и удержал. Только он хотел ей что-то сказать, как она начала первая.

– Я не брать, мистер, – девушка смотрела на своего хозяина большими карими глазами, – я не брать… Я уходить трактир?

– Нет, Раита, нет, – спокойно произнес Джилл. – Ладно, иди на кухню и подожди там. А лучше, успокой детей…

После того, как Раита покинула комнату, они остались втроём. Старина Том по-прежнему лежал на кровати.

– Что же ты теперь будешь делать, Томми? – спросила Джинти. – Эта девка…

– Давайте не будем продолжать, – перебил её Джилл, – Я подумаю, что можно сделать. Может завтра. Или вызвать полицию?

Трактирщик посмотрел на больного, но старый моряк промолчал.

– Вот и славненько, – после этого Джилл вышел из комнаты.

Ночью Тому не спалось. Он вышел во двор покурить и, проходя по коридору, не увидел туземки. Лежак, на котором Раита обычно спала, пустовал.

– Тогда всё понятно, – старый моряк посмотрел в сторону той части дома, которую занимали комнаты Джилла.

На следующий день исчезла Джинти… Случилось это во время обеда. Вроде только что тут крутилась и вдруг пропала. Как сквозь землю провалилась. Обитатели трактира не знали, что и думать. Некоторые косились на Раиту. Ничего не могла объяснить и Эйлс. В городе Джинти никто не видел. Женщина не объявилась ни вечером, ни утром следующего дня. На третий день Джилл обратился в полицию. С каждым днём волнение по поводу исчезновения Джинти наростало…

11.

Спустя неделю поле исчезновения Джинти её тело обнаружили туземцы-маори в Уонгапараоа, в двадцати милях к северу от Окленда. Говорили, что сначала женщину задушили, а уже потом бросили в море. Волной её прибило к берегу. Моряки, знавшие Джинти, доставили тело в Окленд на небольшой рыбацкой шхуне. Во двор трактира её принесли завернутой в большой кусок грязной парусины. Джинти было трудно узнать: страшная, жалкая и из-за маленькой фигурки её можно было принять за подростка. Детей решили к ней не подпускать. Всё время малышей опекала Раита, которая, как могла, пыталась их успокоить и отвлечь: то, с помощью тех немногих английских слов, что выучила, то по маорийски. Но по общей суете, озабоченности и грустным лицам, дети понимали, что что-то плохое случилось с их матерью и плакали.

Джинти занесли в чуланную комнатку. Мужчины стояли и смотрели на маленькое мёртвое тело служанки. Трактирщик не знал, что следует делать дальше, как Том попросил денег в займы.

– Ты знаешь, Джилли, что у меня ничего не осталось. Я потом тебе верну.

– Если хочешь выпить, я налью. Сегодня за счёт заведения, – Джиллу и самому хотелось напиться.

– Мне не для этого, – тяжелым голосом ответил Том.

– А для чего?

– Это важно знать?

Тогда Джилл выложил из кармана на стол несколько купюр и монет. Корабельный плотник забрал всё.

– Считай, что я твой должник, – он по-дружески похлопал Джилла по плечу.

В ответ трактирщик не стал ничего говорить. При всех трудностях, которые он терпел из-за Джинти, сейчас, когда её не стало, он чувствовал горечь.

Спустя час корабельный плотник принёс несколько хороших тёсаных досок и на задворках трактира принялся что-то мастерить. Джилл вышел посмотреть. Теперь он понял, для чего старине Тому потребовались деньги.

– Гроб делает, – догадался он. – Всё правильно.

Работал корабельный плотник ладно, доска к доске.

– Я сделаю красивый, как просила Джин. Лучший, из тех, что когда-то мастерил, – объяснил он.

– Теперь вижу, что ты действительно настоящий гробовщик. Считай, что должен половину. Остальное – моя доля.

– Она была несчастливой, – старый моряк словно не слышал слов Джилла. – Очень её жаль. Я постараюсь, чтобы получился удобный. Ей хорошо будет лежать… Джинти понравился…

– Чудной ты, приятель? Разве ты до сих пор не понял, что она тебя ограбила? – удивился Джилл.

– Зачем ты об этом? Сейчас это ровным счётом ничего не значит, – ответил судовой плотник, – тебе тоже с ней нелегко было, но тоже переживаешь.

– Это правда.

Неожиданно с большими корзинами цветов пришли родственники Раиты. Ничего не говоря, они стали помогать с приготовлением похорон Джинти. Мать и сёстры Раиты стали заниматься телом Джинти, которую нарядили и обложили красивыми яркими цветами. Двое мужчин пошли на кладбище копать могилу, а отец и брат Раиты стали помогать Тому мастерить гроб, и трактирщик увидел, что они неплохо поладили в работе. Впрочем, маори знали толк в дереве. Джиллу стало намного легче, и он заметил про себя, что отец Раиты не казался уже таким диким и неприятным, как в день их первого знакомства, а её брат, которому, по-видимому, было лет восемнадцать, и вовсе оказался смышлёным и ловким парнем.

Наконец, все приготовления закончились…

На похороны Джинти собралось много народу. Хотя Окленд, как правильно считала Джинти, маленький город. Просто пожилых людей здесь наперечёт и каждая смерть считалась событием. Да ещё такая. Джинти, может и казалась никчёмной женщиной, но все сожалели о случившемся. Об убитой вспоминали хорошее. И правда, Джинти это заслужила. Вспоминали, что она отличалась щедростью и не было ни одного нищего, кому бы отказала в тарелке супа. В церковной общине её считали истинной христианкой.

Пастор Джон прочитал молитву и вместе со всеми по-доброму помянул Джинти. Лишь после этого Раита подвела детей. Маленький Томми не понимал почему мама такая красивая и молча лежит, не открывая глаз. Он спрашивал: «Когда мама встанет?» Дэви обнял сестру и отвернулся. Эйлс мужественно перенесла расставание. Джилл по-дружески простился со своей служанкой: поцеловал её в лоб и не сдержал слёз. Перед тем как закрыли гроб, Том осторожно положил в него какой-то сверток и что-то тихо произнес по-шотландски. Маори спели свою песню, очень грустную, вероятно, погребальную…

Том и Джилл возвращались с кладбища вместе.

– Ну вот, Томми, она и уехала. Как и хотела, в ту самую красивую страну, где ей будет хорошо.

– Да, приятель… Окленд для неё был слишком маленьким. Зачем только она так?