Титановка. Дубль первый

– Мамаш, ты чего ползаешь то? – раздался сверху чей-то сиплый, прокуренный голос и чьи-то сильные руки подхватили женщину и, крутанув в воздухе, поставили на ноги.

– Грибы собираю, – соврала Валентина и в доказательство достала из кармана кофты несколько подберезовиков, которые она не смогла просто так бросить в лесу.

– Ты это, мать… ты тут зэков не встречала? – спросил здоровый детина с крепкой как у быка шеей. Ищем мы их…

И только тут бабка Валентина заметила, что на детине была не тюремная роба, а армейская спецовка, раскрашенная в защитный зеленый цвет. А за его спиной, растянувшись по полю широкой цепью, внимательно осматривая каждый кустик, шли мужики в такой же форме.

– Ищите зэков?! Так вон тама они, – замахав руками, словно вертолет лопастями обрадовалась она.

– Иди-ка ты лучше домой, мать… от греха подальше, – сплевывая окурок в траву посоветовал детина.

Долго упрашивать бабку Валю не пришлось. Она ринулась домой по самому короткому из возможных путей – через густые заросли дикого терновника. Уже через час она стояла у своей калитки, в разодранной на лоскуты одежде, поцарапанная, но счастливая, что удалось живой и почти невредимой убежать от смертушки.

Переодевшись и переведя дух, бабка Валя бросила запаренного зерна курам, напоила корову, сунула кролям в клетки свежего сенца… и заскучала. Вспомнила об оставленных в траве корзинках, о ягоде. Жалко ей добра брошенного стало, да и просто грызло в груди, свербело ее простое бабское любопытство: "Как там служивые, повязали арестантов, или нет? Прихватив пустой рюкзак, чтоб ягоду разложить, Валентина отправилась в обратный путь.

– Боженьки мои! – всплеснув руками запричитала Валентина прячась за березку. Что же это в мире творится, куда все катится? Не иначе, Конец Света скоро.

На полянке бабка увидела черные робы зэков вперемежку с армейскими спецовками. Но это не было похоже на результат кровавого побоища. Да и крови видно не было. Зеки и вояки сидели вокруг большого костра и кашеварили. До бабки долетел приятный, щекочащий нос аромат. У нее, с ночи не евшей еще, предательски заурчало в животе.

– Жруть! – возмутилась бабка Валя.

Сержант боролся с кем-то большим и хитрым, кто попался на его крючок. Леска натянулась и от напряжения тихонечко взвизгивала, бегая из стороны в сторону по рябой поверхности речушки. По широкому веснушчатому лицу сержанта текли капли пота. Дежурный в одних семейных трусах бегал с сачком по берегу.

– Изматывай ее, изматывай… устанет сама всплывет, как пить дать, – советовал он сержанту, следя за ускользающей леской.

Но улов не хотел уступать сержанту и терпеливо выжидал, когда человек совершит ошибку, и тогда можно будет сорваться с крючка. Не было в его планах на ближайшее будущее стать заливным на праздничном столе полицейского.

В машине захрипела рация: " Угорь, угорь ответьте – это я, куница! "

Сержант и дежурный продолжали тактическое сражение на берегу.

– Угорь, ответьте, тут сигнал поступил о сбежавших зеках! Угорь!

–Ты давай тащи, я мигом! – дежурный полез к стоящей у обрыва машине.

– Куница? Вась? Слышишь меня, мы тут такое поймали! – забравшись в авто сообщил дежурный.

– Тут зэки сбежали… – потрескивая, сообщила тангета.

– Вась успокойся, я утром проверял, никто никуда не сбегал – это бабка заявитель видимо не тех грибов наелась, мерещится ей теперь чушь всякая.

– Я понял, а вы где ловите? – спросила тангета.

– На старом месте у Яра! Я побежал! – крикнул дежурный и рванул на берег.

Он не заметил как от его резкого толчка, поставленная на скорость коробка передачи щелкнула, смачно выплюнув рычаг скоростей на нейтралку. Уазик медленно пополз к кромке обрыва.

Сержант по прежнему боролся с уловом. Вот показалась над водой большая покрытая зеленым налетом, словно мхом спина рыбины.

– Ты видел! – прыгая от радости, заорал подоспевший дежурный, подставляя сачок.

Сержант открыл рот, но ответить не успел, довольную ухмылку смело с его лица. Он бросил удочку с уловом и прыгнул в заросли камышей. Дежурный тоже опрометью кинулся в сторону, уступая дорогу надвигающемуся автомобилю. Машина скатилась по склону и, уткнувшись мордой в берег, стала медленно погружаться в пучину.

– Мужики не уезжайте я еду к вам! – радостно сообщила тангета и скрылась вместе с машиной под водой. Из камышей вылез сержант.

– Ты ви – ви – видел? – заикаясь спросил он дежурного.

– Нет справедливости в мире, – думала по дороге домой бабка. – У кого помощи просить?

С этими мрачными мыслями она не заметила, как подошла к своему дому.

– Здорово, баб Валя! – раздалось у самого уха.

Свесившись через соседский забор, ей улыбалась усатая довольная физиономия.

– Славик! – обрадовалась бабка.

– Я вот в гости к бабе приехал, – сообщил усатый Славик. Меня тут повысили, теперь полковник. К забору подошла баба Зина и погладила внучка по лысеющей макушке.

– Он какой у меня внук важный стал… полковник, – гордо похвасталась Зинка.

– Видим, как же, – отозвалась Валентина, опуская тяжелую ношу. Она собиралась уже пойти в дом, но тут ее словно молнией ударило.

– Полковник!!!

Вызванная Славиком из города подмога, через час стояла колонной "Уралов" на центральной улице деревни. Славик запрыгнул в первую машину и колонна тронулась в указанный бабой Валей на карте квадрат. В опустившихся сумерках баба Валя прислушивалась, сидя на крылечке дома к далеким раскатам грома. Ей мерещилась сцена схватки бравых десантников, идущих в рукопашную на озверевших зэков. В ожидании возвращения героев бабка Валя уснула.

Проснулась она ночью от сильного рева. Это гудели двигатели тяжелых машин. Колонна возвращалась домой. Бабка Валя выбежала к калитке встречать победителей. Машины одна за другой, не останавливаясь, проследовали по улице и скрылись в ночи, оставив обескураженную старушку в глубоком недоумении.

– Не может быть, – шептала бабка. В скрывшихся в ночи машинах она видела веселых подвыпивших солдат, обнимающихся с пьяными зэками и еще довольные лица охранников…

Последние две машины везли ягоды и грибы.

Валентина, наконец поняла, как оказались заключенные в лесу, и что там делала охрана и....

Решила тогда от обиды на весь белый свет баба Валя помереть. Зажгла лампадку в углу под святым Сергеем и легла на кровать, скрестив по обычаю руки на груди. Лежала долго – минут пять. Не умирается ей – свет от подглядывающей в окно луны мешает. Встала бабка Валя, пошла ставни закрывать. Вновь легла на перину – часы в зале напольные умереть мешают: громыхают шестеренками, скребут стрелками по стеклу. Оттащила старушка часы в сени. Легла, а тут опять напасть – в животе революция. Не хочет желудок умирать голодным. Легла вновь бабка Валя и чувствует: на сытый желудок умирается веселее. Скрестила руки, закрыла глаза и уснула. И не слышала она сквозь мощный храп, как к дому подъехала машина и двое охранников поставили у ступенек ее крыльца две большие корзины. Одну с грибами, а другую с ягодами и ящик водки в благодарность бабке Вале, что помогла вовремя доставить отправленную на заготовки группу заключенных и охранников.

ВАСЬКА-СЕМЕЧНИК

Сколько помнил себя Васька сызмальства, столько занимался он всякого рода коммерческими делами. Будучи в садике обменивал стеклянные, разноцветные шарики принесенные его отцом со стекольного завода на машинки, жвачки, конфетки. Однажды в холода поменял свои тоненькие варежки на теплые, подбитые мехом рукавички. Рукавички хотели вернуть, но куда там… опоздали, холода отступили, и Васька сразу обменял их на что-то более ценное.

В школе тоже торговал, выменивал – выгоду везде и во всем искал. Перед выпускными экзаменами решил долги собрать. Должники, в счет долга, помогли Ваське сдать экзамены. Он получил аттестат зрелости за среднюю школу и покинул alma mater под радостные возгласы педагогического состава.

Вознамерился было Васька в торговый техникум поступить, да куда там. Срезали на первом же экзамене. – А все почему? – догадался Васька. – Все потому, что не успел я еще должников в техникуме завести!

Решил Васька год обождать, завести знакомства в техникуме, а покамест делом заняться, деньжат заработать. Коммерция была для Васьки как открытая книга. Он знал о ней все, хоть и не прочитал ни одной книги, не посетил не одного бизнес тренинга.

– Важно что? – размышлял Васька. – Предельно дешево купить и максимально дорого продать. А еще лучше, если это что-то вообще тебе даром досталось.