Титановка. Дубль первый

– Точно? – нахмурив густые брови, уточнил Бабай.

– Точно! – выкатив ясные очи, ответил Василий.

Бабай сел в машину и молча покатил в сторону леса.

Выждав пару недель, Василий отправился к Бабаю.

– Перевод пришел! – радостно заявил с порога Василий, потрясая над головой для пущей достоверности липовой квитанцией.

Оформили договор купли-продажи тем же днем. Машину забирал Васька дня через три, когда организьм в норму пришел.

За службу свою верную, взял Васька с Бабая оплату семечками, от денег отказался наотрез.

– Смотри кто к нам пожаловал, – выплевывая недокуренную сигарету, процедил сквозь зубы Толик и засучил рукава. Жорик, заприметив незваного гостя, нащупал в кармане свинцовый кастет.Улыбаясь, таща на спине огромный мешок, направлялся к ним Васька. С нескрываемым недоверием Толик и Жорик проверили все мешки. Дважды взвесили. Трижды пересыпали. Вопросительно переглянулись. Устремили удивленные взоры на Ваську, не понимая в чем подковыка.

– Отборные! – сказал Толик, высыпая из ладони крупные, один к одному семечки.

– В прошлый раз-то что было паря? – убирая товар с весов спросил Жорик.

– Да-а, длинная история, чего зря время тратить, – пересчитывая мятые купюры, отозвался Васька.

– В следующий раз как-нибудь расскажу.

– Ладно, как тебя там? – прикуривая сигарету, отозвался Толик.

– Васька!

– Ладно, свидимся еще, Васька – Семечник!!!

ТАМ НА НЕБЕСАХ

Далекие раскаты грома все настойчивее звучали в затянутом дождевыми облаками небе.

Предчувствуя близкое ненастье, старый дворовый пес с поджарым, вечно пустым брюхом, вылез из будки и в который раз уже за день побрел к пустой эмалированной миске, ткнувшись носом в облупленное дно, потянул воздух. Едой еще пахло, но ее едва уловимый, тонкий, запах не принес псу облегчения, а напротив еще сильнее сдавил словно удавка и без того пустой желудок. Пес отошел к дому. Замер под окном, долго прислушивался к звукам, идущим из глубины дома. Уже в сумерках, жмыкнула засовом входная дверь. На крыльцо упал большой говяжий мосол с красными рваными лохмотьями мяса.

Пес лежал под окном, выложив на вытянутых лапах свое сокровище, и теперь его уже ничего не тревожило – он был абсолютно счастлив в этот момент. Где-то над домом, вспарывая пелену облаков, блестели молнии. Порыв ветра принес запах озона, и на клочковатую, свалявшуюся шерсть пса, упали первые капли дождя. Начинался ливень.

Выбивая из-под копыт комья глинистой земли, за забором пронесся навстречу грозе всадник. Пес поднял морду с лап ожидая тягучий, неизвестный запах, который всегда приходил вместе с человеком, позволяя читать незнакомца как раскрытую книгу.

Каждый запах – это история. Он раскроет все. Не солжет, честно расскажет, кто стоит перед тобой и стоит ли ему доверять.

Прошло несколько секунд, и пес почувствовал запах всадника. Пахло конем, овсом, стойлом и прелой соломой, теплом и человеком. Пес почувствовал запах дома и уюта…

Давно забытый запах. Тогда по двору бегали дети, и хозяйка была молода … Давно ушедший запах, навсегда ушедших дней.

От досады старый пес клацнул в пустоту зубами и забрав кость, забился в самый дальний угол под домом. Он боялся вновь ощутить любовь людей, ласку – забытое, сытое щенячье счастье. Все то, что ушло.

Жизнь научила его отступать, прятаться. Жизнь научила его бояться.

Некоторое время он еще слышал, как гулко удаляясь, бьют копыта по раскисшей земле. А затем усилившийся ливень стер все звуки.

– Опять! – раздался раздраженный голос в доме. На пороге появился высокий, жилистый старик, повязанный поперек торса шерстяным платком – хозяин пса. Он несколько мгновений колебался стоя под козырьком навеса, наблюдая, как сплошным потоком струится с крыши вода. А затем, сунув ноги в калоши, побежал к покосившейся баньке. Схватил пару оцинкованных тазиков лежащих подле дровницы и, сыпя на ходу проклятия на непогоду, стремглав бросился обратно к дому. Уже под навесом старика одолел кашель. Пытаясь совладать с раздирающим горло недугом и восстановить дыхание, он вошел в дом. Взглянул на расплывающееся посреди комнаты водяное пятно, привычным движением сдвинул цветастый ковер в сторону. Сперва бросил один таз на пол. Прищурившись, посмотрел на ржавый от застаревших дождевых потёков потолок и, выбрав очаг протекания побольше, швырнул туда второй. Держась за спину и кашляя, вышел на порог. За его спиной звонко застучали о дно тазиков дождевые капли.

Старик сел на верхнюю ступеньку, вытянул свои худые, словно жерди ноги под дождик и полез в карман брюк. Достал из кармана полную пригоршню табачной стружки, несколько ломанных, раскисших сигарет «ПРИМА» и аккуратно сложенную газетку. Оторвав от нее клочок, с наслаждением стал сворачивать «козью ножку». Было слышно, как ручьем бежит в доме с худого потолка вода. Человек махнул рукой и, достав из другого кармана коробок, чиркнул спичкой. Старик несколько раз глубоко затянулся и его кашель немедленно прекратился.

Пес с опаской вылез из-под дома и подкрался к крыльцу. Заметив собаку, старик улыбнулся.

– Вот таки та- та Алтай! Прохудилась наша крыша окончательно, хватать не за что, латать! Надо чинить, да куда мне с такой спиной?

Пес прижал свою морду к колену хозяина. Он понял, что они сами стали, как эта текущая крыша. Латай не латай! Одинокие, старые, никому не нужные. Старик погладил пса по морде, и, посмотрев тому в глаза, впервые в жизни сказал:

–Идем Алтай в дом, сыро здесь. Пошли.

СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Поселковое сельпо. Глубокая ночь. К темному силуэту здания в ночи приближалась пара сигаретных огоньков. Послышался глухой звук падающего тела.

–Ой! – жалобно раздалось в тишине. – Подожди!

–Тихо ты! Собак поднимешь! – шепотом предупредил другой, хриплый голос.

–Споткнулся я, упал! – оправдывался первый. – А-ай! Больно-то как!

–Вставай! – обрывает хриплый.

На фоне звездного неба на крыше сельпо суетились, разматывая веревку, две мужских фигуры.

– Опускай веревку! – не скрывая раздражения, скомандовал хриплый. – Живее, а то скоро петухи уже петь начнут.

***

В дверь настойчиво постучали. На пороге при параде стоял участковый Михалыч. Вместо приветствия задумчиво стукнул носком сапога по дверному косяку. Пряча взгляд, начал издалека:

–Сегодняшней ночью не слышал ничего странного? Или, может быть, соседи чего говорили?

Хозяин дома, почесывая взлохмаченные волосы, отрицательно покачал головой:

–Не-ет. Я, как с вечера лег, так до твоего прихода и спал. Слышу сквозь сон, в дверь колошматит кто-то. Ежели б не милиция при исполнении, – он окинул участкового сонным взглядом. – Угостил бы от души. – Он перевел взгляд на свой увесистый кулак и вдруг закашлялся.

–Чего хрипишь?

–Простудился.

–Войти можно? – оставив напускное добродушие, серьезно спросил участковый.

–Да чего уж, входи, раз пришел. Гостям завсегда рады, – хозяин посторонился.

Сняв фуражку, участковый, пригибаясь, шагнул через порог.