Terra Insapiens. Книга первая. Замок

– Оба промахнулись?

– Нет, оба попали.

– Два трупа?! Вы кровожадный писатель. За что вы так с нашими классиками?

– Да нет же! Все остались живы. Обе пули друг в друга попали.

– Вот те раз! Вы понимаете, что вероятность такого события близка к нулю?

– Вероятности – это к Ньютону. Меня интересуют возможности. Подобный вариант возможен? Возможен. Значит, я его беру.

– Скажите, а почему вы соревнуетесь с Прустом? Почему не с Фёдор Михалычем?

– Законный вопрос! – кивнул Писатель. – Я намеревался сначала написать продолжение «Преступления и наказания». Раскольников выходит на свободу больным, но не сломленным человеком, и женится на Сонечке. У них рождается мальчик, он вырастает и становится знаменитым писателем. Писателю я бы придал свои черты, свой характер, свои мысли. Это был бы своего рода автопортрет. Вот такая у меня была идея. Но обдумав всё, я от неё отказался. Оставил Фёдора Михайловича в покое. Тогда я прочитал все тома «В поисках утраченного времени» и загорелся сделать нечто подобное, но лучше.

– Вы читали Пруста? – он подозрительно посмотрел на Артура. – Каждый писатель обязан прочесть Пруста.

– Но я не писатель, – оправдался Артур.

– Всё равно, если вы не читали Пруста и Джойса, значит, вы не интеллигентный человек.

Артур пригорюнился и даже тихонько вздохнул, переживая, что он не интеллигентный человек. Писатель принял его расстройство за чистую монету и успокоил Артура.

– Ну не переживайте. Если вы здесь задержитесь, я вам дам книги. Вы сможете прочитать их и повысить свою образованность. Только запаситесь терпением. Оно вам понадобится при чтении этих авторов. Я вам советую начать с «Улисса». Если осилите «Улисса», можете подступить к «Свану».

Напоследок Артур поинтересовался:

– Как я понял, действие вашего романа происходит в России?

– Там будут и европейские главы, – Писатель задумался, – может быть, даже Индия. Но… Интересней всего жизнь в России. Я бывал в Европах – там скучно. Вы знаете, в Цюрихе нет мух – они все сдохли от скуки.

Вернувшись к Паскалю, Артур решил развеселить друга.

– Сколько будет дважды два? – лукаво прищурившись, спросил он.

– Это что – шутка такая? – недоумённо уставился на него Паскаль.

– Нет, просто, как оказалось, на этот счёт есть разные мнения.

– Дай догадаюсь. Особое мнение очевидно у Писаки?

– Да, его раздражает таблица умножения. Она нарушает его свободу воли. Ему хочется, допустим, чтобы дважды два было пять, а таблица умножения говорит: «Фигушки! Дважды два – это четыре, хоть ты тресни!»

– Ну, это полный бред! «Дважды два – четыре» – это не какая-то истина, это просто договорённость о словах. Две двойки назовём четвёркой – вот и всё.

– Вот уж кто здесь справедливо находится, так это Писака, – горячился Паскаль. – Он мне тоже поначалу вручил свою рукопись. Я начал читать и наткнулся на фразу: «на улице шёл мокрый дождь». Всё! Дальше я читать не стал.

– А что здесь неправильно? – посмеялся Артур. – Разве дождь был сухой? Чисто формально всё логично.

– Ну и чем тебе Писака помог? – поинтересовался Паскаль.

– Ничем он мне не помог. Посоветовал почитать «Улисса».

– Святый Боже! – с нескрываемой иронией ужаснулся Паскаль. – Зачем тебе это мучение? «Улисс» – это «Камасутра» для писателей. Читателям там делать нечего. Их там не ждут.

Артур достал из кармана «визитку» и протянул её Паскалю.

– Попробуй, может быть, получится. Вся надежда на тебя.

Паскаль, заглянув в лицо Артура, взял «визитку» и положил в карман. После чего друзья отправились обедать.

После обеда Андрон позвал всех на проповедь.

Мессия стоял задумчивый, и начал говорить, глубоко вздохнув. Он начал спокойно, но постепенно выпрямлялся, загорался и голос его креп.

– Я хотел рассказать о работе, порученной нам Богом… Но понял, что вы не готовы… Нет смысла говорить с неверующими. Вы не враги мне. Вы враги сами себе.

– Кто-то может искать свои тайны в анатомическом атласе, – он посмотрел на Андрона. – Кто-то будет искать механическую справедливость и бумажный закон, – он посмотрел на Судью.

– Я буду говорить с теми, кто считает себя верующим. Даже если их здесь нет. Я буду говорить о тупиках человечества.

– Приходят последние времена. Об этом свидетельствует культура, об этом нам говорят: постреализм, постмодернизм… Пришли времена пострелигии.

– Земные церкви слишком земные. Они приспособились к изменившимся обстоятельствам. Они корнями вросли в землю, они утратили связь с небом.

– Стоит ли винить стадо, если виновны пастухи? Были времена, когда церковь была храмом небесным, теперь это храм земной.

– Когда же это произошло? Тогда ли, когда золото появилось в храме? Золочёные ризы священников, золотые кресты на их груди, золочёные купола церквей – как всё это утяжеляет душу! Как ей взлететь под этим грузом?!

– Золото церквей, как тяжёлые камни, привязанные к ногам утопленника, тянут их на дно, на самое дно. Им никогда уже не увидеть Неба. Всуе они вещают от имени Бога – это бог утопленников, это бог идущих на дно…

– Если пастыри, как вековые деревья, вросли в землю, чего ждать от паствы? Даже те, кто считает себя христианами, забыли основы своей религии. Пресловутая «свобода личности» превращается в содомию. Уже забыто для чего Бог создал мужчину и женщину. Уже стираются всякие границы между ними.

– Выходят на улицы с разноцветными флагами, пляшут и поют. Величают ли так они Бога, празднуют ли Его возрождение?.. Нет! Своё отречение от Бога празднуют они. Свою радость Дьяволу выносят они на улицы.

– Кривое они называют прямым, уродливое называют красивым, больное называют здоровым. «Да! Так будет отныне!» – говорят они.

– Величием они именуют свою низость, гордостью величают своё падение, любовью называют своё скотство.

– Человек хочет быть свободным. Свободным – от кого? – от Бога? Разве это возможно?

Он выпрямлялся, и голос его поднимался вместе с ним. Испуганный голубь вспорхнул с его плеча и сел на подоконник.

– Поистине! – «свобода» написано на знамени Дьявола. Вот чем купил он вас. Свобода и деньги – вот его оружие.

– Я посмотрел на их деньги и увидел надпись: мы верим в Бога.

– Я посмотрел на их Бога и увидел надпись: я верю в деньги.