Лоцман с «Аргуса». От создателей «Витязя специального назначения»

– Да, сэр!

– Слишком агрессивная внешняя среда, сэр!

Прилетевший через пару часов вертолёт принял всех на борт, и они уже с воздуха занялись поиском подходящего места для развёртывания лаборатории. После столь неудачного знакомства с местной живностью шастать по этим джунглям на своих двоих никому не хотелось. Особенно, когда один из пилотов проболтался, что вторая команда разведчиков напоролась на милые растения, вызывавшие полный паралич, трое пострадавших пополнили корабельный лазарет, а ещё двоих, ужаленных гигантскими шершнями, спасти так и не смогли.

Наконец, под брюхом геликоптера раскинулось открытое пространство. Совсем другое дело, тут нападающих будет, по крайней мере, видно. Место вполне подходящее и река с мутно-коричневой водой совсем рядом. Сообщив координаты, они приземлились на речной косе, перекусили, не выходя из салона, и попадали спать.

Разбудил их только лопочущий гул работающих винтов. Тяжело нагруженные вертолёты один за другим опускались неподалёку, выгружая людей и технику. Освободившись, они вновь устремлялись в небо и ложились на обратный курс. Ревя моторами, стронулись с места тягачи и бронетранспортёры и поползли в направлении леса. Взмыленные морпехи принимали безостановочно доставляемый по воздуху груз.

Когда прибыла ещё одна партия людей, пошла сборка корпусов из строительных блоков. Прямо на глазах вырастали стены зданий, возводились крыши и к закату солнца длинные корпуса новых казарм образовали замкнутый квадрат с лабораторией в центре.

…Наутро начались «большие гонки» по перетаскиванию оборудования в лабораторию.

– Что они такое набили в эти ящики? – Макс, пыхтя, пятился между высоких стеллажей. – Консервированные трепанги там, что ли?

– Почему трепанги? – удивился Марк, который, тяжело дыша, нёс другой конец ящика. – И почему именно консервированные?

– Я как-то грузчиком работал в магазине, – Макс, резко выдохнув, поднял ношу на грудь и задвинул её наверх. – Намучились мы тогда именно с этими трепангами.

– Вручную грузили? – поразился энтомолог. – У вас что там, каменный век?

– Да, ну! – отмахнулся Макс. – Просто хозяин был жлоб, экономил на всём. Ну, как здесь. Тоже вручную таскаем, и тоже всякую ерунду.

Он достал из кармана куртки сигареты и закурил. Марк, поморщившись, сделал шаг назад.

– Вы, что, не понимаете, как вреден никотин?

– Жить вообще вредно, от этого умирают.

Марк покосился на него. Странный народ эти русские. Он сам никогда не жил в России. Но его далёкие предки приехали именно оттуда. Потому, в семье Нобфлеров к России было традиционно тёплое отношение. Однако понять этих людей он не мог никогда. Они его одновременно восхищали и раздражали. В них всего было слишком – и безмерная отвага и спиртное совершенно дикими дозами.

Как-то раз, копаясь в архивах, он нашёл журнал издания XX века. В одной из статей рассказывалось про опрос американцев на тему «Правда и мифы о России». Результаты опроса насмешили его так, что он долго давился от хохота, ибо шуметь в библиотеке не полагалось.

В то, что в России медведи ходят по улицам, верило около семидесяти процентов населения, а в то, что русские пьют одеколон – не больше двадцати. Марк знал, конечно, об истинном положении вещей, всё-таки, его родители несколько раз ездили на родину предков, но наивность американцев вполне объяснима.

Когда-то, когда Марк ещё учился в лицее, его увлекла тема Гипербореи. И, чем больше он изучал первоисточники, тем больше убеждался, что достоверной информации об этой легендарной стране нет – одни слухи. Причём, слухи, как и о русских, сплошь противоречивые. Поневоле поверишь, что арии – их далёкие предки.

– Ладно, – аккуратно потушив сигарету, вздохнул Макс. – Пошли дальше твоих трепангов таскать.

– Они не мои, – раздражённо буркнул Марк. – Я же энтомолог, а не ихтиолог.

– А в чём разница? – простодушно уставился на него русский.

Учёный страдальчески возвёл очи горе. О, боже, ну, как можно не знать таких простых вещей?

– Я энтомолог, я занимаюсь насекомыми, – терпеливо пояснил он. – Трепанги в море живут!

– Я, что, совсем, что ли? – обиделся Макс, – Они же морепродукты! Это каждый дурак знает. Морские насекомые!

– Они головоногие! – терпение без пяти минут академика стало опасно потрескивать, грозя вот-вот лопнуть. – А я энтомолог! Я занимаюсь только насекомыми!

– Значит, в ящиках, по-твоему, насекомые? – недоверчиво хмыкнул русский.

– Там биологический материал! – забыв про все подписки, брякнул Марк. – Личинки инсектоидов!

– Марк, ты сам-то понял, что сказал?

Его ухмылка окончательно вывела энтомолога из себя.

– Инсект – это насекомое! Здесь личинки генно-модифицированных богомолов. Представь богомола с тебя ростом, но с челюстями, как у термита-солдата! Ничего зверушка, а?

Сохраняя маску полного простодушия, Макс сделал вид, что представляет, но только пожал плечами.

– Только, смотри, никому об этом, – спохватился Марк, вспомнив, наконец, данную им кучу подписок о неразглашении.

– Могила, – заверил его опер, сохраняя самое серьёзное выражение лица. Внутри же он ржал, как лошадь Пржевальского.

То, что он хотел узнать, он узнал. Теперь можно было спокойно таскать ящики. Значит, инсектоиды, говорите…. Вот уроды! Он представил себе гигантского инсектоида со жвалами термита и «пилами» богомола, и ему стало не по себе. Такую зверушку остановить – это надо очень постараться. Теперь осталось узнать, с помощью чего они этими тварями «рулить» собираются. Ну, это уже, как говорится, дело техники.

…Ночью они дважды вскакивали по сигналу тревоги. Первый раз на территорию пытались проникнуть длинномордые твари, трусившие неровной цепочкой от джунглей. Их булькающий вой предупредил караул и, при свете вспыхнувших прожекторов, морпехи успели их рассмотреть во всём их уродстве.

Под короткой шерстью перекатывались мощные, как шатуны машины, мышцы, а стремительные движения сухих поджарых тел не оставляли сомнений, что это именно хищники, а для особо тупых убедительным аргументом служили саблевидные клыки.

На что они способны, было продемонстрировано, когда одна из особей попыталась достать караульного на наружной вышке наблюдения. Словно разжатая пружина, взвилось вверх тело хищника, оставив на досках настила две глубокие борозды от клыков.

Даже отсюда Макс мог разглядеть белое лицо солдата, шарахнувшегося на середину площадки и замершего там в столбняке. Повторить попытку помешали ударившие «штерны», предсмертный визг нескольких попавших под импульсы сородичей отогнал стаю подальше, но они настырно продолжали кружить вокруг.

– Умненькие. Смотри, как дистанцию держат, – дал оценку Марк. – Моментально нужную для выживания информацию переварили. Они ещё опаснее тех бегемотов будут.

– Эти шустрики, похоже, родственники нашим гиенам, только намного крупнее – я их на диске «National Geographic» видел. Только, у здешних морды узкие и длинные, – сказал куривший в кулак морпех из соседней казармы.

– Многие здешние твари, как я заметил, имеют защитные панцири. А саблевидные клыки, скорее всего и приспособлены для добывания мяса из-под этой брони, – задумчиво сказал Марк.

Усилив караулы, дали отбой тревоги, и морпехи рассыпались по казармам досыпать. Теперь в затянутые москитной сеткой окна то и дело врывался свет от прожекторов, методично вспарывавших чернильную темноту по периметру лагеря. Очередной вопль тревожной сирены сбросил солдат с постелей уже на рассвете. Выскочив, они словно нырнули в белую муть густого тумана, видимость не превышала расстояния вытянутой руки, а дальше ни черта не видно. Зато хорошо было слышно рёв, от которого, казалось, вибрировал череп.

Такая глотка могла принадлежать только огромному хищнику, да и подрагивающая под ногами почва свидетельствовала о том же.

– Отец Иегова, спаси и сохрани рабов твоих! – словно завороженный, Марк, вытаращив глаза, смотрел на видневшуюся в тумане тёмную массу неясных очертаний, нависшую над крышей казармы. – Этого не может быть!

– Отставить бормотание, Марк! – команда сержанта моментально вывела его из ступора. – Что за зверь?

– Ти-рекс, сэр! Динозавр, сэр! Самый крупный и опасный хищник, которые были на земле. Пока не вымерли.

Моментально вспомнился виденный в далёком детстве популярный фильм – «Парк юрского периода». Выпущенный в лалёком XX веке, он и поныне был востребован у мальчишек. А здесь плывущая сквозь туман тень живого хищника, сотрясая почву, уже добралась до вышки. Вопль непереносимой боли и ужаса перекрыл визгливый рёв монстра. Они, словно зрители в театре теней, видели, как огромная голова твари заглатывала человеческое тело. Часовой то ли не выстрелил, то ли импульс не произвёл на хищника особого впечатления.

– Оружие к бою! Бейте ему в голову, мальчики! Огонь!

– Придётся и здесь их вымиранию поспособствовать, – оскалил зубы Лёха, утапливая спусковую тангенту. – Поупражняемся, пока «Гринпис» не видит.