Учительница нежная моя

Ярослав заставил себя взять их в руки. Чуть не задохнулся от лютых спазмов и скорее понес к Леше. Скучающий Леша Лукашов листал «Красную звезду» и не сразу среагировал. А когда вскинул глаза, было поздно. Ярослав сунул ему в нос портянки Кандыбы.

Леша чуть не грохнулся с тумбочки, роняя газету. Надрываясь спазмами, позеленел и понесся в туалет.

Путь из казармы был свободен.

Даже трехминутная пробежка по морозному воздуху не до конца выветрила чудовищный шлейф Кандыбиных портянок. Казалось, они все еще здесь, с ним. Даже в яму Ярослав спрыгивал с ощущением, что на свидание с Ирой он пришел не один, а с Кандыбой.

Она уже была там.

– Ты почему озираешься? – спросила встревоженно.

– На всякий случай.

Он зажег фонарь.

– За тобой следили?

– Нет, все в порядке.

Он коснулся ее ледяной руки. И обхватил ее, принялся мять, растирать, дуть.

– Бедная, давно ждешь? Извини, не сразу смог выбраться из казармы. Полезли скорее в тепло…

Роберт Ачиян был черняв, эффектно носат и молод. Ему было от силы лет тридцать. «А уже полковник-полковник», – ревниво подумал подполковник Больных.

Он поймал взгляд Караваева, в котором метался беспокойный вопрос: «Вариант надежный?»

Переговоры с армянами шли через десятые руки. И хотя эти руки были проверенные, а каналы отработанные, Роберт Ачиян майора смущал.

«Изящен, как лорд. Набриолиненная башка. Пробор, как демаркационная линия!» – напряженно думал Караваев, наблюдая, как вошедший, артистично отбросив полу шинели, садится в УАЗ-469, как он небрежно извлекает из дипломата бутылку, пятизвездочный армянский коньяк.

– Надеюсь, бокалы у вас найдутся, уважаемые партнеры? – лукаво прищурился он.

Больных уважительно пригрел руки. Караваев ее тут же отобрал.

– Товарищ полковник, вы уполномочены? – спросил сухо.

Ачиян достал из внутреннего кармана бумагу и подал Караваеву. Тот долго и внимательно ее изучал. Мял, морщился. Что ж, подпись Ашота. И печать вроде бы не липовая.

Он вернул бумагу.

– В таком случае, товарищ Ачиян, предлагаю приберечь коньяк для момента, когда мы заключим сделку.

– Согласен. Только зовите меня просто Роберт. Надеюсь, нас ждет долгое сотрудничество. Хотелось бы подружиться, – сверкнул он зубами.

«Не хотелось бы мне с тобой дружить, лощеная тварь», – улыбаясь, подумал Караваев.

К подобным типам он относился с настороженной опаской. Очевидно, что блатной. Чей-то сынок, племянник, двоюродный или черт знает чей родственник. Штабной бездельник, словом.

«Под пули бы тебя куда-нибудь в Кандагар», – сузил глаза майор, вспоминая Афган.

Очнувшись от недолгого отлета в прошлое, он увидел, как Больных радостно жмет ему руку. Армянин ронял ритуальные междометия, Больных косноязыко выпутывался из какой-то сложно-подчиненной фразы.

– Товарищи офицеры, – громко прервал их расшаркивание Караваев. – Время позднее, поэтому предлагаю приступить к делу.

– Отлично, – откликнулся Ачиян. – Но имейте в виду, нам нужны не только восьмидесятки, но и шестьдесятчетвёрки. И кроме БМП, еще десантные машины – двушки и трёшки. А ещё арт-самоходки – 2С7, 2С9. Если есть, то и девятнадцатые возьмем.

– Тогда прошу следовать за нами в специальное помещение штаба, где мы сможем обсудить все детали.

Они вылезли из УАЗика и вошли в штаб. На пути к секретному подвалу нарцисса Злыднева миновали два коридора. Когда начали спускаться по сумрачной лестнице в подвал, Караваев с преувеличенным любопытством спросил:

– Как ваши дела на карабахском фронте?

– Ситуация непростая, – насупился Ачиян. – В прошлом месяце азеры порядком потрепали нашу оборону под Мардакертом. С боеприпасами напряженка.

– Найдем все, что вам нужно, – пообещал Караваев.

– Найдем-найдем, – поддакнул Больных.

– А самолеты?

– Будут вам и самолеты.

Армянин, кажется, искренне удивился.

– Интересно, как вам это удается? Танковая часть, а торгуете всем подряд.

Эту реплику Караваев пропустил мимо ушей. Они пришли. Он открыл первую дверь, извлек из кармана ключ от второй. И замер.

Ему вспомнился бой в окрестностях Баграма, когда осколок перебил ему ключицу. Тогда он точно так же застыл на секунду, переваривая боль.

А теперь он переваривал страх. Из-за двери сочился монотонный женский голос.

– Витя-Витя, чего не открываешь-открываешь? – прогудел за спиной Больных.

Караваев обернулся и беззвучно нарисовал губами три слова: «Там кто-то есть». И прибавил: «Не засада ли?»

«Чья?» – съежился Больных.

– Товарищи офицеры, долго мы будем в темноте торчать? – осведомился Ачиян.

– Одну секунду, – просипел Караваев.

Он теперь слышал за дверью смутную возню и смешки…

Ярослав настраивался на сумбурную любовную схватку. Но Ирина вдруг затеяла ролевую игру. Зачем-то протянула ему тетрадку, вытащила из сумки книгу.

– Ты мой ученик, садись писать диктант.