…Только точки, только точки,
После буквы «Л»
И ты поймешь, конечно, все,
Что я сказать хотел.
Сказать хотел, но не сумел!..
Любаша опустила голову, накрыла обоих пиджаком и жадно припала к губам…
…Волна нестерпимого жара поднялась откуда-то снизу, прошла по всему телу и обрушилась на голову, отключая сознание…
… – Серега, очнись, что с тобой!? – услышал он сквозь пелену затуманенного сознания.
Любаша тормошила его за нос. Открыв глаза, он увидел, что лежит на траве, над ним склонилась Люба.
– Ты меня напугал. Первый раз вижу, чтобы от поцелуя сознание теряли!?
А Сереге было так хорошо, как никогда в жизни. Это был первый поцелуй любимой девушки!
3
Родители Сергея не были коренными вытегорами. Отец любил прихвастнуть, что Нарофоминский уезд Московской губернии, его родовое дворянское гнездо. Были в этом сомнения, так как бабушка Сережи не раз приезжала к ним погостить и по правде сказать, столбовой дворянки в ней не просматривалось. Даже письма родственникам в Москву она просила писать под диктовку Сережу, что давало тому возможность усомниться в ее грамотности.
В сорок первом, отец участвовал в обороне Москвы, поймал осколок снаряда в голову и, после госпиталя, был комиссован. В послевоенные годы восстанавливал народное хозяйство, поднимал целину, строил Днепрогэс и Волго-Балт. На строительстве последнего и встретил маму. У отца было два брата, которые жили в Москве, но с ними отношения почти не поддерживались.
Мама родом из деревни Кондуши Вытегорского района. В ее семье еще были старшие сестра и четыре брата. В тридцатых годах семья переехала в Петрозаводск, где Полина Васильевна поступила в университет на факультет геологии. В сорок первом, будучи в гостях у брата в Ленинграде, попала в блокаду и находилась в ней до зимы сорок второго, испытав на себе все ужасы голода и холода первой блокадной зимы. В феврале, по льду Ладожского и Онежского озер, их вывезли в Вытегру. Старший брат умер от голода, двое средних пропали без вести на фронте, а, четвертый, дядя Костя, закончив в Ленинграде Военно-медицинскую Академию, воевал на Северном флоте и пал смертью храбрых в августе сорок первого года, о чем есть памятная надпись на академическом монументе.
Родился Сережа первого июня, в первый день лета, в День защиты детей. Он всегда считал день своего рождения удачным. Как правило, в этот день погода была отличной. Грело ласковое, теплое июньское солнышко, деревья и кусты покрылись ярко-сочной зеленью, пели и гнездились прилетевшие с юга птицы. Люди улыбались и были счастливы. Повсюду на летних площадках шли детские утренники.
Первое время их семья жила в съемной комнате на проспекте Ленина в здании райпотребсоюза. Затем были бараки, а когда ему исполнилось два года, маме от пристани выделили двухкомнатную неблагоустроенную квартиру в центре города, в двухэтажном доме по улице Вянгинской, построенном немецкими военнопленными.
Так как папа с мамой работали, а бабушек близко не было, до трех лет его воспитывали няни. Сначала старая и набожная бабка Мотя, уехавшая вскоре к сыну в Белозерск, а затем двадцатилетняя недалекая и причудливая девица Валя, которая затем вышла замуж за хромого сорока летнего билетера городского кинотеатра Володю (кстати, жили они дружно и счастливо), и Сергея отдали в ясли. Началось государственное воспитание.
Раннее детство свое Сергей помнил плохо – лишь несколько эпизодов врезалось в память. Это зимняя дорога в детский сад, когда мама везла его в фанерных санках, похожих на карету, смастеренных умелыми папиными руками. На улице было темно и холодно, полозья санок скрипели на морозе, а в «карете» было так тепло и уютно, что не хотелось высовывать даже нос на морозный воздух из-под оренбургской пуховой шали.
Да помнилась зеленая лужайка на участке детского сада, посредине которой пробегал небольшой, но довольно глубокий ручей, разделяя участок на старшую и младшую группы. В этом ручье детвора ловила разных жучков-паучков, и Серега, как-то раз поймав огромного черного жука-плавунца, похвастался им всем ребятам и выпустил обратно, долго за ним наблюдая, гордясь, что это его жук.
В детском саду он был под крылом мамы, проработавшей воспитателем сорок лет.
Первый школьный день как-то не запомнился. В памяти остался лишь огромный букет из пурпурных георгин, подаренный им своей первой учительнице Зюмовой Ленине Андреевне, теплые отношения с которой он пронесет через всю жизнь до сегодняшних дней.
Одноэтажное, деревянное здание начальных классов средней школы номер один, как и шестьдесят лет назад, стоит на улице Дедушки Крылова. Буфета в школе не было, поэтому завтраки носили с собой в черных матерчатых мешочках, привязанных к ранцам. Как правило, это был бутерброд из двух кусков хлеба, промазанных тонким слоем масла и чуть присыпанным сахарным песком. Запивали завтраки молоком, которое раздавалось в школе бесплатно, в неограниченном количестве, сколько выпьешь.
Навсегда в памяти остался запах новых учебников, первые прописи, чернильница – непроливайка, «промокашка» в каждой тетради.
Один из месяцев школьных летних каникул Сергей обязательно проводил в пионерском лагере. Четыре раза был в «Юном канонерце» во Всеволожске, под Ленинградом. Несколько раз, вынужденно, посещал городской лагерь, а один раз, был даже на Черном море, под Туапсе, в «Орленке».
Больше и красочнее помнится подготовительная приподнятая суета перед поездкой и дорога в лагерь, нежели само пребывание там, так как первые две недели съедала тоска по родине и родителям. К тому же, местные ребята обычно задирались и иногородние держались обособленно. На расходы Сереге мама давала всего три рубля, а на них месяц не шиканешь. Деньги он берег и брал на них только мороженое, которое сильно любил и, которого, у них в Вытегре не было.
А однажды последний рубль украли из чемодана. Три дня он плакал от безутешного горя. Когда ребята на экскурсиях ели мороженое, Серега только сглатывал слюни и дико им завидовал.
Но шло время, появлялись друзья и только бы надо повеселиться и покуражиться, а уже надо собираться домой. Зато с самого раннего детства он изъездил весь Ленинград вдоль и поперек, знал все его достопримечательности.
Одной из забав пацанов были сплавы весной по бурным и разлившимся ручьям на корытах. Они с бешеной скоростью неслись вниз по течению ручья Вянги, отталкиваясь палками от берегов. Особенно страшно, проходить под мостами, когда приходилось виртуозно уворачиваться от бревен и досок, чтобы не набить лишних «шышек» на голову. В конце концов, переворачивались в холодную паводковую воду, бежали мокрыми домой, где их ждали с вицами и ремнями мамы. Попадало, будь здоров, а если и корыто упустишь, то домой лучше не приходи.
Гордостью Сереги были, сделанные папой, финские санки (в виде резного стула из карельской березы на железных полозьях) и самокат с рулем от «Волги» Газ-21. Летом, вечерами, устраивали на самокатах гонки по недавно появившимся асфальтированным улицам. Вместо колес стояли большие подшипники, поэтому визг, лязг и грохот железа от несущейся армады самокатчиков разносился по всему городу. Зимой же, на перегонки, катали с гор девочек на санках.
Основным детским увлечением была, конечно, рыбалка. Разве может быть по-другому в крае тысяч рек и озер? Эта детская забава со временем перешла в основное хобби на всю жизнь. Носились на велосипедах по близлежащим водоемам с удочками и донками, или бродили с бреднем по затокам. Рыба на столе была каждый день.
Приловчились и к ловле раков. Рачевню Сергей смастерил сам. Натянул на проволочный круг диаметром в метр кусок старой сетки. Приспособил на двух дугах веревку для спуска, и рачевня готова.
Для приманки, приворовывал у мамы маленькие кусочки мяса. Ловил раков прямо в центре города у старого милицейского моста. Залезал на причаленные к берегу деревянные лодки и с кормы бросал рачевню в воду. Глубина метра полтора. Из расположенного поблизости парка культуры и отдыха доносилась музыка. Играли пластинки. Заброс длился в одну песню, а это четыре-пять минут. В поднятой в лодку рачевне было два-три рака с ладошку. Наловив их полный бидончик, Сергей спешил домой, чтобы сварить их к приходу папы. Николай Иванович очень любил полакомиться раками.
Возле дома располагалась пожарная часть с настоящей каланчой. Серега часто помогал пожарникам мыть машины и разматывать для просушки пожарные рукава, за что был награжден значком ЮДПД (юный друг пожарной дружины), который всегда носил на лацкане школьной гимнастерки рядом с октябрятской звездочкой.
В школу ходили строго в форме: серые брюки, гимнастерка, фуражка, кожаный ремень, черные ботинки. На медной бляхе ремня и кокарде фуражки – школьная эмблема, большая буква «Ш» в обрамлении дубовых ветвей.
В дворовую компанию, кроме пацанов входили и девчата. Людка Бунгова, Люська Лапсакова, Нинка Гулева, Надька Насонкова, Зинка Круглова. С ними обычно ходили в июне по ягоду на болото, в сосняк за кладбищем. Собирали морошку, чернику и бруснику. Норма – трехлитровый бидончик. Комарье и мошка, помнится, заедала в усмерть. Осенью же делали набеги на гороховища.
Летом вечерами, сидя на крыльце, играли с девчатами в кольцо. «На золотом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной. Кто ты будешь такой? Говори по скорей не задерживай добрых и честных людей…» – Так начиналась игра.
Отгадывали фильмы по одной букве. У девчат этими фильмами были исписаны целые блокноты. Они, естественно, и выигрывали.
Когда наступали сумерки, девчата-проказницы, тащили нас через дорогу на участок городского детского сада №1, где в тени беседок отрабатывали на нас навыки целования через соломинку.
Встань пораньше, встань пораньше,
Встань пораньше,
Только утро замаячит у ворот.
Ты услышишь, ты услышишь,
Как веселый барабанщик,
В руки палочки кленовые берет…
По радио детский хор пел «Песню о веселом барабанщике».
Сегодня день принятия в пионеры. Первый красный галстук, не ситцевый, как у многих, а настоящий шелковый, который сумела таки достать мама, торжественно повязали Сереге Сибирцеву на белоснежную рубашку. После школьной линейки весь отряд строем повели на экскурсию в краеведческий музей, размещенный в бывшем здании церкви на Красной горке, пожалуй, самом красивом и высоком месте Вытегры. Музей был гордостью города, сюда обязательно заходили туристы и экскурсии с круизных судов путешествующих по Волго-Балту. Экспозиции размещались в четырех больших залах и рассказывали как о природных богатствах края, так и историю его развития от незапамятных времен до сегодняшних дней.
Первый зал посвящен местным умельцам. В центре располагалась экспозиция художника Твердова. Под известными картинами, написанными маслом, расположился большой деревенский погост с церквями и колокольнями, изготовленный из обыкновенных спичек. Здесь же висели картины маслом Анатолия Круглова, старшего друга Сергея. Толик этим очень гордился, хоть и не показывал вида. И вообще, Анатолий был разносторонне развитым парнем. Под его руководством в Вытегре создали первый ВИА.
Второй зал рассказывал о местной фауне и флоре. В центре его стоял огромный бурый медведь. Дальше шли исторический зал и небольшая выставка достижений народного хозяйства района.
Когда проходили возле чучела огромного медведя, Вовка Старков засунул руку тому между мохнатых лап.