Странная жизнь и труды Эндрю Борда, тайного агента, врача, монаха, путешественника и писателя

«Я не люблю трудиться, а особенно – копаться в земле», – признается житель Уэльса в стихотворном представлении, – поскольку мои пальцы тонки, как веточки липы, а я джентльмен, хотя и хожу босиком. Я люблю поджаренный сыр (cawse boby), а моим богатством является арфа. Она изготовлена из лошадиной шкуры, а ее струны – из лошадиных волос; когда я пою, то кажется, что жужжит пчела, а в это же время моя жена возносит молитвы Деве Марии» (рис. 18).

Cawse boby – название традиционной валлийской закуски, известной как «Уэльский реэбит» (Welsh rarebit). Она представляет собой запеченные кусочки хлеба, смазанные смесью из расплавленного сыра, масла, яиц, горчицы, перца или других специй, и в России именуется как «Гренки по-Валлийски». Этимология слова rarebit неизвестна, но есть предположение, что оно является искаженным rabbit (кролик). Иногда вместо pobi используются похожие слова – bobi, boby или bobe.

Впервые упоминание о «поджаренном сыре» встречается в анонимном сборнике шуток и анекдотов «Сотня веселых рассказов» (1526), в одном из которых говориться:

«Господь по доброте своей очень страдал из-за того, что множество людей пытались проникнуть в Царство Небесное, вовсе не заслуживая этого. Однажды на Небесах собралось много валлийцев, которые громко кричали и пререкались друг с другом. И Бог сказал св. Петру, что они утомили Его, и Он хотел бы, чтобы они покинули Небеса. На что тот ответил: «Милостивый Господь! Я ручаюсь, что они скоро уйдут». Затем он вышел за Небесные ворота и громко объявил: Cause Bobe! Cause Bobe\, и этого было то же самое, как если бы он крикнул «Поджаренный сыр» (Rosty’d chese)\ Услышав эти слова, валлийцы в большой спешке покинули Небеса. Когда св. Петр увидел, что они внезапно устремились прочь, он вернулся и закрыл ворота, избавив Господа от всех валлийцев».

«Валлийцы – крепкие, сильные и красивые люди», – продолжает свой рассказ Борд – дух их возвышен, они много внимания уделяют родственным связям, верят предсказателям; большинство из них добродетельны, отличаются мягкосердечностью и преданностью. Но среди них есть много неотесанных и грубых мужланов, которые для обогащения занимаются воровством (хотя в последнее время их становится все меньше).

Кроме того, в ряде местностей валлийцы ведут себя развратно, и известно немало незаконнорожденных людей, не скрывающих свое происхождение (причем среди них много сыновей священников, особенно, в северном Уэльсе). Однако такое положение в настоящее время изменяется в связи с ограничениями, введенными королевскими Законами и гласящими, что священники не должны иметь конкубин[67 - Конкубина – наложница (лат. concubina, от лат con – вместе, и лат cubare – лежать).]…».

Ирландия

Со времен Средневековья Ирландия была лаковым куском для английской Короны, и в конце XII века король Генрих II (1133–1189), получив благословение римского папы, захватил ряд областей страны, раздал земли ирландских кланов английским баронам, ввел английские законы и систему управления. Весь остров оказался разделенным на две части, фактически самостоятельные, как в экономическом, так и в политическом отношении.

Одна из них, та, что находилась под владычеством Лондона, получила название «Английской Ограды» или «Пейла»[68 - Pale – букв, ограда, в данном контексте – огороженная территория.]. Вторая, свободная от англичан, именовалась Непокоренной (Irihry) или Дикой (Wild) Ирландией. Обе части практически находились в состоянии непрерывной войны, а упорно проводимая англичанами дискриминация ирландцев еще более обостряла вражду между ними. Полностью завоевать страну удалось Генриху VIII, который в 1541 году провозгласил Ирландию королевством, а себя – её королём. Всем ирландским подданным Короны было предписано под угрозой конфискации их земельных наделов и заключения в тюрьму пользоваться только английским языком, одеваться только в английские одежды, следовать только английским обычаям, носить английские имена и так далее.

Рис. 18. Валлийцы

Вот в такой стране оказался Борд. В своем описании Ирландии и ее жителей он в большей степени основывается на мифологии и бытовавших в Англии предрассудках, чем на собственных наблюдениях. Общим тропом в Средневековье и в раннее Новое время было представление ирландца как «дикого волосатого человека», наполовину человеческого существа, наполовину зверя, живущего в лесу и часто совершающего бессмысленные и жестокие поступки; он не имеет имущества, не обрабатывает землю, он проклят Высшими Силами и является символом грубости. Таков был портрет типичного ирландца в представлении таких выдающихся английских писателей как Эдмунд Спенсер

, Уильям Кэмден

и Бафаэль Холиншед

. Последний в книгу об истории Британии включил главу: «Характер и манеры простых ирландцев, обычно именуемых дикими ирландцами».

А вот отрывки из стихотворной характеристики жителя страны, сочиненной Бордом:

Я – ирландец, рожденный в Ирландии,
Мне нравятся носить рубашки цвета шафрана,
Даже если они порваны.
Мой гнев и вспыльчивость не сильно досаждают мне,
И я не могу от них избавиться,
Поскольку они проявляются снова и снова…
Хотя я беден, но имею лошадку, тележку и садик.
Я умею шить хорошие рубахи и женскую одежду,
Делать виски[69 - aqua vitae.] и выпекать квадратики из теста.
Порой мне досаждают вши,
И вынуждают трещать их костями…
Я не стремлюсь к богатству,
Ибо мне достаточно иметь мясо и выпивку.

Здесь необходимо пояснить, что шафранные (ярко-желтые) рубашки с незапамятных времен были традиционны для Ирландии и некоторых районов Шотландии. Назывались они так потому, что для окрашивания материи, из которой их шили, использовался шафранный краситель (высушенные цветы крокуса), придававший ткани ярко-желтый цвет. Некоторые английские авторы (в частности, Ф. Морисон

, Э. Кэмпион

, Т. Моффет

) утверждали, что ирландцы отдают предпочтение таким рубашкам потому, что их цвет «отгоняет вшей». Колонизируя Ирландию и стремясь уничтожить любые традиции «варваров», английский парламент в 1537 году принял «Закон об Английском порядке, Обычаях и Языке», запрещавший, в частности, жителям страны носить злокозненные рубашки.

Теперь перейдем к прозаической части рассказа Борда:

«Ирландия – это королевство, принадлежащее королю Англии. Оно находится в западной части мира, и делится на две части. Одна из них называется «Английской Оградой», другая – «Дикой Ирландией». Первая – благодатная страна, здесь много рыбы, мяса, дичи и зерна. В ней расположены хорошие села и города, как, например, Дублин и Уотерфорд; здесь такие же, как и в Англии, мясо, напитки, другие съестные припасы, и такие же жилища. Люди в этой части страны хорошо воспитаны и говорят на английском языке; но они от природы вспыльчивы, особенно если их чем-то раздосадовать. Надо к этому добавить, что в обеих частях Ирландии можно найти множество доброжелательных и добродетельных людей, у которых Божественная благодать возобладала над их природой.

В «Дикой Ирландии» много шотландских наемников

… Эта часть страны занимает очень большую территорию, в ней много болот и гор и мало полей с зерновыми посевами; у населения имеется достаточно мяса, но отсутствует эль, а также мало или совсем нет хлеба. Это оттого, что люди здесь ленивы и не считают необходимым засевать свою землю».

Последнее утверждение противоречит свидетельству Гиральда Камбрийского (ок. 1146-ок. 1223) – британского историка и церковного писателя, побывавшего в Ирландии в конце XII века. В книге «Топография Ирландии» (1188) он отмечал главные особенности хозяйственной жизни страны: «Пахотные земли очень богаты, поля дают большие урожаи злаков». Много позднее Э. Спенсер также писал, что в Манстере (провинция на юге Ирландии) «много зерна и скота».

Борд продолжает поносить ирландцев:

«Во многих местностях ирландцы не заботятся о том, чтобы обзавестись горшком, кастрюлей и чайником, а также стать владельцем матраца, перины и других хозяйственных предметов… Им не хватает хороших манер и честного поведения, они невежественны и грубы. Эта грубость и их меланхолическая сущность являются причинами их беспричинного злобствования и вспыльчивости».

А вот об «Английской Ограде» наш автор отзывается восторженно («здесь столько истинно верующих и добрых людей, сколько я никогда не встречал в других странах») и продолжает уничижительный рассказ о «диких ирландцах»:

«При приготовлении пищи они обходятся без посуды: крепят к деревянным столбикам звериную шкуру, в которую наливают воду и кладут мясо. Затем разводят под шкурой, между столбиками, большой огонь и следят, чтобы вода не переливалась за края шкуры. Сваренное мясо ирландцы едят, сидя на земле. После того, как мясо съедено, они выпивают мясной отвар. В этой части Ирландии мужчины и женщины спят вместе, вповалку на соломе, надев длинные рубахи (mantles)».

Рис. 19. Ирландцы

Население скотоводческих районов на западе и севере страны в XVI веке вело полукочевой образ жизни. По словам Э. Спенсера, кочевавшие ирландцы составляли небольшие группы, которые передвигались со своими стадами по мере истощения пастбищ и жили в убогих хижинах, построенных из сучьев и дерна. Ирландец «живет и спит со своими животными в одном жилище, в одной постели, на соломе, вернее на вонючем навозе. Охапка травы заменяет ему стол».

Неуважительное отношение Борда к «дикарям» проявляется даже в гравюре, иллюстрирующей главу: ирландка ищет вшей в голове мужа, а он беззастенчиво запускает руку ей под юбку (рис. 19). Удивительным для Борда является тот факт, что в Ирландии нет ни стрекоз, ни змей, ни жаб, ни ящериц и тому подобных. Впрочем, его вполне устраивает объяснение местных жителей, которое он оставляет без комментариев: «Я видел камни, которые имеют форму змей и других вредоносных червей (venimous worms). Люди рассказали мне, что эти камни действительно были червями, но Божественная сила и молитвы святого Патрика[70 - Святой Патрик – христианский святой, покровитель Ирландии.] изменили их».

Шотландия

«Поэтический запев», которым Бор начинает главу о Шотландии, звучит так:

Я рожден в Шотландии, но предан Франции[71 - true I am to France.],
И поэтому в любой из этих стран меня ждет успех.
Я горжусь собой, я привык хвастать и задаваться,
Мне нравиться везде и всегда Являть свое превосходство.
Я, естественно, не могу любить англичан,
И поэтому готов нанести им любое оскорбление,
А мой господин после этого поспешит сделать
То же самое, но еще в большей степени,
Но когда это произойдет, я не знаю.
Я, шотландец, – большой лицемер,
У меня нет привычки держать данное слово.
В прошлом я промышлял воровством и убийствами,
Но затем поверил в Бога,
И перестал заниматься подобными делами.
И что бы я не говорил, будь то радостные или шутливые слова,
Я всегда завершаю свою речь ругательством…
Скажу также, что никогда не изменю стиль своей одежды,
Поскольку даже француз не одевается столь модно, как я.

На рисунке, предваряющим главу, шотландец выглядит более элегантно, чем полуголый англичанин (недаром традиционный недруг южного соседа тяготел к Франции): он представлен в позе, в которой европейские художники нередко запечатлевали знатных особ. И это не случайно: хотя Шотландия находится на большем расстоянии от континентальной Европы, чем Англия, она была теснее связана с культурными центрами Ренессанса (рис. 20).