Одесское артиллерийское. 1913-2018. Исторический очерк

Несмотря на радикальную корректировку всех учебных планов, неоднократные изменения сроков обучения, вызывающие соответственно и изменения программ, расписаний занятий, сложности с организацией лагерных сборов и боевых артиллерийских стрельб, несмотря на все возрастающую дороговизну жизни и связанные с этим затруднения в содержании, обмундировании юнкеров и снаряжении выпускников, а главное, несмотря на ужасы войны, тревогу и беспокойство за судьбу Отечества, сильное душевное волнение, усугубляемое желанием и вместе с тем невозможностью принять непосредственное участие в войне, усердие, стойкость и усилия всего личного состава обеспечили ход учебного процесса без срывов.

Начальник училища генерал А.А. Нилус, вспоминая военный период, с восторгом отзывался о стойкости, такте и самообладании офицерского состава. «Пошатнись они, расстройся – разладилась бы вся жизнь училища. Но они устояли и с честью выдержали испытание. Не могу не отметить их самопожертвование, победу соблазна идти на войну».

Следует отметить, что с самого начала войны многие офицеры училища обращались с просьбой отправить в действующую армию.

На первые же рапорты был дан решительный отказ. Генерал В.Т. Чернявский сказал свое характерное «цыц» и предложил спокойно и энергично трудиться по ускоренному выпуску с сознанием, что исполняется не свое желание, а свой долг, а заявлений – ни устных, ни письменных было приказано не подавать. И это понятно, так как выгоды получения фронтом двух-трех десятков опытных и сведущих офицеров не окупились бы нарушением системы подготовки и пополнения армии двумя-тремя тысячами молодых артиллерийских командиров.

Следует отметить, что офицеры, служившие в училище, лишались больших преимуществ. Это и боевые награды, и слава, и быстрое продвижение по службе, и боевой ценз для дальнейшей карьеры, и финансовые выгоды. Но все-таки главным было моральное удовлетворение.

Многим офицерам приходилось «хладнокровно» наблюдать, как их обгоняют по службе в наградах и чинах не только сверстники, но даже и бывшие воспитанники – юнкера. Нередко сталкивались они и с незаслуженными, несправедливыми и неразумными обвинениями в уклонении от участия в войне.

Было же у них единственное утешение – результаты собственной деятельности: положительные отзывы начальства о службе бывших воспитанников училища, их честная доблестная работа, их отношение и привязанность к родному училищу, и многократно выражавшаяся на словах и в письмах благодарность ему. Сознание честно выполненного долга нередко служили офицерам училища единственной наградой.

Нелегко было в тех условиях и юнкерам, но держали они себя, по оценке начальника училища, блестяще и смогли стать подготовленными и достойными офицерами – венцом большого труда всего коллектива училища, его гордостью. Это они установили и своими делами поддерживали репутацию училища, высоко держали его честь.

Смертью героя на поле брани пал офицер 1-го выпуска кременчужанин Александр Антонович Цымбалюк. Первым он поступил в училище, первым был в учебе, первым его окончил, первым по предписанию начальника Михайловской артиллерийской академии был занесен на почетную мемориальную доску, одним из первых принял участие в боевых действиях, первым погиб и первым был занесен на траурную доску[10 - В училище была установлена траурная доска, на которую заносились фамилии офицеров выпускников, павших в годы войны.] училища. О подвиге подпоручика А.А. Цымбалюка сообщил в училище генерал-майор Мусхелов, командир артиллерийской бригады, в которой он служил после выпуска.

Так, 6 февраля 1915 года, сделав переход около 60 верст, бригада приняла участие во встречном бою с немцами. Батареи под непрерывным огнем противника заняли огневые позиции. Наблюдательные пункты были развернуты в передовых цепях пехоты в наскоро вырытых окопах. Подпоручик А.А. Цымбалюк вместе с командиром батареи был на наблюдательном пункте.

Находясь под непрерывным ураганным огнем артиллерии противника, подпоручик А.А. Цымбалюк отважно наблюдал за противником и за разрывами своих снарядов, чем оказывал огромную помощь командиру батареи. Неоднократно под губительным огнем противника он выходил из окопа и сращивал телефонные провода для восстановления связи. Все работы подпоручик А.А. Цымбалюк производил спокойно, в веселом настроении духа, с улыбкой на лице. Дважды он был ранен осколками, но выполнял поставленную задачу, пока не был отправлен на перевязочный пункт. 8 февраля в 5.50 утра подпоручик А.А. Цымбалюк скончался на главном перевязочном пункте 9-й Сибирской пехотной дивизии от ран в шейный позвонок. Тело подпоручика А.А. Цымбалюка было похоронено в цинковом гробу в Ломже – небольшом польском городке между Варшавой и Белостоком.

«Со своей стороны могу засвидетельствовать геройское мужество и беззаветную храбрость подпоручика Цымбалюка, – писал генерал-майор Мусхелов. – Подпоручик Цымбалюк представлен мною к награждению орденом св. Великомученика и Победоносца Георгия IV степени».

Обращаясь к юнкерам, солдатам и офицерам начальник училища отметил, что подпоручик А.А. Цымбалюк явил собой «пример, которому мы все должны следовать и подражать. Не каждому дано быть всюду первым, но каждый может и обязан стремиться быть как можно лучшим. Счастлив видеть и отовсюду слышать, что выпущенные впервые из нашего училища офицеры верно служат и этому завету и этому примеру. Уверен, что и все последующие выпуски офицеров родного нам училища окажутся также на высоте своего воинского призвания и честно выполнят свой долг».

И юнкера учатся, юнкера участвуют в практических стрельбах у Ланжерона, несут службу, тренируются в оказании первой помощи раненым, завидуют тем, кто воюет. Правда были и другие. Только в январе 1915 года были отчислены из училища – три юнкера за пьянку, один – за драку. Велась решительная борьба с самовольными отлучками, которые, как правило, сопровождались пьянством юнкеров. И не только жесткими мерами вплоть до исключения из училища, как было, например, с тремя юнкерами, вернувшимися нетрезвыми из городского отпуска.

Не могли не действовать и слова увещевания: «Если противен вид пьяного простолюдина, то вид пьяного военного – отвратителен. Он свидетельствует о низком уровне интеллектуального развития пьющего, разрешающем ему не дорожить личным достоинством, позорить честь мундира и бросать тень на репутацию училища». И в конце начальник училища выражал надежду, что подобные проступки впредь больше не повторятся. Отчисляли и за неуспеваемость.

В одном из приказов начальник училища привел список 26 юнкеров 1-го ускоренного курса, имеющих неудовлетворительные баллы и не выполняющих необходимых условий выпуска в офицеры. Он высказал требование позаботиться о ликвидации задолжности в течение недели. В противном случае будут предприняты строгие меры.

Не нарушая хода учебного процесса, училище готовится к предстоящей встрече царя. 14 апреля 1915 года в 08.30 учебный дивизион прибыл на Куликово поле в составе 54 рядов в каждой батарее для участия в смотре войск гарнизона.

11 мая получена телеграмма от генерала В.Т. Чернявского с требованием «свыше» срочно увеличить и ускорить все очередные выпуски училища. Августовский выпуск переносился на июль. Обязательный прием определялся в 275 человек, продолжительность обучения не более 5 месяцев.

Для детального обсуждения новых требований и выработки программы действий начальник училища провел расширенное заседание всех офицеров учебного, строевого и административного состава.

Между тем динамика событий стремительно возрастала.

25 апреля 1915 года была проведена первая практическая стрельба юнкеров 1-го ускоренного курса из 107-мм орудий.

29 апреля юнкера, выпускаемые в береговую артиллерию, выехали на двухнедельную стажировку в Севастопольскую крепость. Начальник училища потребовал рассматривать эту поездку не как экскурсию, а как серьезное и ответственное дело. Во время стажировки ежедневно, не исключая и воскресений, в два приема – утром и вечером проводились занятия, чтобы молодые офицеры могли достойно проявить себя с первых дней службы в боевых частях. Для осмотра достопримечательностей города и крепости отводился один день.

Стажировку в лейб-гвардии тяжелом артиллерийском дивизионе в Петрограде проходили 4 юнкера (Макаров, Слушко-Цяпинский, Губер и князь Дабиж).

5 мая все юнкера обоих ускоренных курсов участвовали в боевых стрельбах у села Ольгино.

14 мая после получения телеграммы о производстве в офицеры юнкеров 1-го (восьмимесячного) ускоренного курса, все училище было построено в юнкерской столовой. Были зачитаны поздравления и пожелания прославить на поле брани родное училище от Великого князя Сергея Михайловича, генерала В.Т. Чернявского. Всего из училища было выпущено 121 человек, 45 человек поехали служить в тяжелую артиллерию 40 – в сухопутно-крепостную, 27 – в тяжелую осадную, 7 – в береговую и 2 – в гвардейский тяжелый артиллерийский дивизион.

Следует отметить, что уже 18 мая 250 юнкеров 3-го ускоренного курса после представления начальнику училища приступили к занятиям. 28 июня они были приведены к присяге, а 6 октября участвовали в своей первой боевой стрельбе у села Ольгино.

88 юнкеров 2-го ускоренного курса, получивших назначение в осадную и крепостную артиллерию со 2 июня в течение всего месяца находились на стажировке в лагере Очаков под командованием генерала И.М. Леонтовского. Лагерь обслуживали 52 солдата. Те, кто назначался в тяжелую полевую артиллерию, стажировались в Одессе. Артиллерийские стрельбы с ними также проводили в Очакове.

131 юнкеру 2-го ускоренного (восьмимесячного) курса 10 июля было присвоено офицерское звание. На выпуске присутствовали генерал В.Т. Чернявский, горячо поздравивший выпускников от себя и от имени шефа училища.

Еще раньше, 1 июля, на 4-й ускоренный курс принимается 209 человек, 30 августа у них была присяга. 25 сентября 1915 года в день храмового праздника была торжественно отмечена 2-я годовщина Сергиевского артиллерийского училища. Прозвучали многочисленные поздравления и пожелания успешной работы на пользу родной артиллерии – залога победы над врагом.

12 октября 1915 года в училище был объявлен траур по подпоручику Воробьеву. Это была вторая жертва немногочисленной семьи сергиевцев, принесенная на алтарь войны. Имя подпоручика Воробьева было занесено на траурную доску рядом с его товарищем А.А. Цымбалюком.

1 ноября состоялось производство в офицеры 232 юнкеров 3-го (пятимесячного) ускоренного курса, а 3 ноября в училище были приняты 280 человек (в том числе 46 одесситов) на 5-й ускоренный курс.

7 ноября 1915 года юнкера встречали императора по пути следования от вокзала до кафедрального собора во время его очередного приезда в Одессу и были представлены ему. Молодцами вели себя воспитанники 5-го ускоренного курса, поступившие в училище всего несколько дней назад, но уже успевшие принять воинский вид. Не случайно они заслужили благодарность начальника училища.

14 декабря училище посетил новый начальник Главного артиллерийского управления генерал-лейтенант Маниковский. Присутствовал он и на боевых стрельбах из 6-ти дюймовых крепостных гаубиц, которые с октября ежедневно проводились с юнкерами-выпускниками, кроме воскресений. Поблагодарив за отлично налаженное дело подготовки офицеров в молодом училище, генерал особо отметил боевые успехи бывших питомцев училища, активно действовавших в различных видах артиллерии. В короткий срок, за две–три недели службы в войсках они становились командирами батарей.

Вот некоторые отзывы начальников о боевой деятельности выпускников училища. Поручик Александр Чирков – выпускник декабря 1914 года (1-й выпуск), попал в крепость Ковно, через месяц назначен командиром батареи, награжден орденом св. Святослава III степени. За бои с 25 июля по 2 августа 1915 года представлен к очередной награде. Исполнителен, заботится о подчиненных, в бою служит примером самоотверженности, мужества и храбрости для подчиненных.

Подобная характеристика была дана и поручику Александру Федоринскому, тяжело раненому в бою в июле 1915 года на наблюдательном пункте и представленному к награде.

Офицер-наблюдатель прапорщик Александр Банкет, окончивший 1-й ускоренный курс в мае 1915 года, корректируя огонь своей батареи, проявил мужество, распорядительность, хладнокровие, благотворно влияющее на подчиненных, которые вместе с ними стойко держались под огнем противника. 7 ноября 1915 года он был произведен в подпоручики.

15 декабря 1915 года были приведены к присяге юнкера 5-го ускоренного курса, а 22 декабря – 184 юнкера 4-го ускоренного (пятимесячного курса) принимали поздравления высшего артиллерийского руководства в связи с производством их в офицеры.

Стремительно шли дни, развивались события: прием, учеба, присяга, учеба и боевые артиллерийские стрельбы, выпуск и вновь прием уже новых воспитанников…

6 января 1916 года 217 молодых людей были приняты на 6-й ускоренный курс, 19 февраля приняли присягу.

4 марта закончились теоретические занятия на 5-м ускоренном курсе и начались усиленные тренировки: полуинструментальная, глазомерная, теодолитная и маршрутная топографическая съемка, подготовка к боевым стрельбам, боевые стрельбы.

30 апреля после прощания со своим боевым товарищем состоялось погребение павшего на поле боя бывшего питомца училища прапорщика Онипко. для отдания воинских почестей была выделена полубатарея в пешем строю от 2-й батареи юнкеров 5-го ускоренного курса и 1 орудие в конном строю, лафет для перевозки тела, оркестр.

10 мая юнкера училища в четвертый раз встречали императора. Николаю II в Ставке было скучно. «Ежедневно в 11 часов утра, – вспоминал генерал А.А. Брусилов, – он принимал доклад начальника штаба и генерал-квартирмейстера о положении на фронте, и, в сущности, на этом заканчивалось его фиктивное управление войсками. Все остальное время дня ему делать было нечего, и поэтому, мне кажется, он старался все время разъезжать – то в Царское Село, то на фронт, то в разные места России, без какой-либо определенной цели, а лишь бы убить время. В данном случае, как мне объяснили его приближенные, эта поездка в Одессу и Севастополь была им предпринята главным образом для того, чтобы развлечь свое семейство, которому надоело сидеть на одном месте, в Царском Селе».

10 мая в день смотра войск гарнизона юнкера и солдаты училища в 9 часов утра уже стояли вдоль забора в форме военного времени при караульной амуниции. При проезде автомобиля, в котором следовал государь, они отдавали честь, оркестр в это время исполнял народный гимн. Начальник училища был общим руководителем войск, построенных по пути следования Николая II от вокзала до стрельбищного поля (в районе улицы Генерала Петрова), где был раскинут царский шатер.

Сопровождал царя командующий Юго-Западным фронтом генерал А.А. Брусилов, который накануне прибыл в Одессу.

Поздравления, произведенным 14 мая 1916 года в офицеры 245 юнкерам (5-й ускоренный курс), прислал Великий князь Сергей Михайлович: «Поздравляю молодых офицеров 6-го производства (1-й выпуск и 5 ускоренных. – Авт.). Уверен, что они как их старшие товарищи проявят чудеса храбрости на поле брани».

Генерал-лейтенант В.Т. Чернявский пожелал им «быть Родине честными, неутомимыми, славными защитниками».

21 мая в училище осуществлен очередной набор юнкеров (7-й ускоренный курс). 267 юнкеров были разбиты на 10 классных отделений и 23 мая приступили к занятиям. 26 июня они были приведены присяге.

29 июня состоялся очередной – 6-й ускоренный (пятимесячный) выпуск, 198 молодых офицеров ушли в войска, а 4 июня начались занятия с новым – 8-м набором. В их числе было 9 юнкеров, ранее окончивших различные высшие учебные заведения.

1 июля 1916 года приказом начальника училища была назначена комиссия из семи человек под председательством генерал-майора И.М. Леонтовского для разработки эскиза нагрудного знака училища и составления устава общества бывших юнкеров училища.

7 июля в училище прибыл начальник Михайловской академии и артиллерийских училищ генерал-лейтенант В.Т. Чернявский. Он ознакомился с ходом учебы, встретился с офицерами и юнкерами.