Одесское артиллерийское. 1913-2018. Исторический очерк

1 июля и 15 августа были произведены очередные выпуски 226 и 216 офицеров соответственно. Проведен набор на 11-й ускоренный курс, в том числе и солдат, имевших боевой опыт. Среди них 10 Георгиевских кавалеров, 9 юнкеров имели высшее образование.

15 сентября начались занятия на 12-м ускоренном курсе.

По предписанию нового начальника Михайловской артиллерийской академии и училищ (генерал В.Т. Чернявский в начале июня ушел из академии, оставшись членом Военной совета), очередные выпуски офицеров были намечены на 20 февраля и 1 июня 1918 года, а прием на 13-й курс – в феврале. Занятия с ними было приказано начать 4 марта. Число юнкеров должно был быть доведено до 510 (в том числе вольноопределяющиеся). Следует отметить, что 13-й курс был уже набран в годы Гражданской войны.

При выполнении программы строевой подготовки юнкеров обращалось особо серьезное внимание на следующие виды обучения: стрельба, материальная часть, занятия на местности. В курс тактики артиллерии был введен новый раздел для ознакомления юнкеров с наставлением по борьбе за укрепленные полосы.

Претерпели изменения и учебные планы. В курсе законоведения был введен раздел о социалистических учениях и партиях.

Серьезное внимание обращалось на методическую подготовку будущих офицеров. При основательной специальной подготовке вполне достаточной для того, чтобы быть полезным для службы в артиллерии на младших командных должностях, у выпускников по вполне понятным причинам не было методических навыков в обучении и воспитании солдат. И только в процессе службы, беря пример с более опытных, старших по службе товарищей, они в большинстве случаев становились хорошими учителями и командирами своих солдат не только по форме, но и по существу. Для восполнения этого пробела подготовки будущих офицеров к педагогической деятельности, проведения занятий с солдатами не только по грамоте, но и по истории, географии, отечествоведению, земельным и другим вопросам, в училище был введен курс методической подготовки.

Активно действует организованное более года назад общество вспомоществования бывшим юнкерам училища. Его капитал насчитывал немногим более 1,5 тысяч рублей. Выпускники обращались в общество с просьбой о высылке им выпущенного нагрудного знака училища.

25 сентября 1917 года в день училищного праздника был объявлен приказ Временного правительства о назначении генерала А.А. Нилуса инспектором при товарище министра, ведающим боеснабжением армии.

Сдавая дела, генерал А.А. Нилус продолжал командовать училищем, контролировал ход учебного процесса и решал все вопросы жизнедеятельности вверенного ему коллектива, в новых условиях умело взаимодействовал с училищным и курсовыми коллективами и судом.

Андрей Александрович в одном из последних приказов, больше похожем на прощальное и проникновенное письмо самым близким людям, подвел итоги своей деятельности по созданию училища.

«ПРИКАЗ[12 - Стилистика приказа тех лет сохранена.] по Сергиевскому артиллерийскому училищу № 330 14-го октября 1917 года, город Одесса ПО ЧАСТИ СТРОЕВОЙ

Получив другое назначение, с глубокой печалью и грустью я вынужден покинуть родное Сергиевское артиллерийское училище, которому всецело посвятил более 5 последних лет моей службы и моей жизни; которое при мне родилось, отстроилось, организовалось, произвело 11 выпусков и вместе с обучающимися теперь двумя – дает Родине без малого 3000 молодых артиллерийских офицеров.

За это время я так сросся с училищем, так сроднился с его личным составом, с которым вместе пережил столько и радостей, и горя, что не могу расстаться с ним без глубокой скорби и сожаления. Я отрываюсь от него лишь с мясом и кровью, оставляя в нем большую часть своей души и сердца, и помыслов.

Оборачиваясь назад и вспоминая трудный, но дружно пройденный нами путь, я вижу, что во всей нашей горячечной деятельности мы пережили три главных периода жизни училища: строительный, военный и революционный.

Временная строительная комиссия по постройке и оборудованию училища, и поныне не прекратившая еще своей деятельности под моим председательством, приступила к своей работе 26 июля 1912 года. Основной задачей комиссии было: во что бы то ни стало в следующем же 13-м году – открыть училище.

Приступая к выполнению этой задачи, комиссия на первых же шагах встретила такие затруднения, которые при ином отношении к делу могли бы привести в отчаяние. Прежде всего, намеченный для расположения участок земли, бывший тогда под огородом, оказался училищу еще не принадлежавшим; требовалось получить разрешение на владение им от Министерства внутренних дел, которое даже не было еще о том запрошено. Это грозило большой задержкой работ. Но комиссия рискнула не ждать конца канцелярской волокиты и, несмотря на отказ в разрешении приступать к работам на не принадлежащем ей участке, – к работам приступила и хорошо сделала, так как разрешение последовало лишь в сентябре (1912 г. – Авт.).

Установленная Инженерным ведомством цены на рабочие руки и материалы, которых должна была придерживаться комиссия, оказались настолько низкими, что строить по ним никто из подрядчиков не соглашался. На объявленных торгах, они заявили цены не только без уступки, но еще и на 7-10% выше сметных. Первые торги были безуспешны, вторые – не состоялись. Приходилось или требовать доассигнований, вводить казну в лишние расходы и затягивать дело, или повести его самим, хозяйственным способом. Комиссия рискнула на последнее, и не имеет повода раскаиваться, так как, несмотря на последовавшие затем повышения рыночных цен, сумела закончить дело без дефицита.

Климатические условия осени 12-го года были исключительно неблагоприятны: шли непрерывно дожди, обратившие огородную почву училищного участка в невылазную грязь; не было возможности доставлять материалы; подводы вязли в грязи, не доезжая до места. В октябре ударили морозы, дошедшие 15-го октября до -9°. Взявшийся за работу подрядчик Васильев, выложив лишь два фундамента казармы и служительского флигеля, отказался от подряда, опасаясь разориться. Зима 13-го года застала комиссию почти неприступившей к началу своей задачи.

В таком, по-видимому, безвыходном положении комиссия, однако не пала духом и не утратила своей энергии. Она нашла-таки хорошего подрядчика, дав ему большие льготы без ущерба для казны: она упросила подрядчика взяться за работу, которая пошла [за то] с тех пор чисто американским темпом; к ней было приступлено 18-го марта; 22 июня состоялась торжественная закладка Главного здания училища, а 25-го сентября 13-го года последовало его открытие во временном помещении 3-х этажного флигеля, для служителей, где пришлось и учить, и учиться, и молиться. Задача была выполнена.

Помимо строительства и главное – одновременно с ним, для выполнения нашей задачи требовалось преодолеть немало затруднений при установлении всего уклада вновь зарождавшейся жизни первого и единственного в своем роде Крепостного артиллерийского училища.

Во многом подражать было нечему: приходилось быть оригинальным; самостоятельно установить все учебное и строевое дело; разработать все детали и в короткий срок выработать свой учебный план, свое расписание строевых занятий, свою инструкцию; пригласить преподавателей; подготовить все к первому приему с конкурсными экзаменами. Оборудовать училище, организовать лазарет, завести хозяйство, канцелярию, набрать штат команды и наладить ее работу. Набрать и направить штат служителей. Завести конский состав, выездить его и обеспечить ветеренарным уходом, фуражем и проч. Всего не перечтешь.

Теперь легко об этом говорить, легко критиковать, но чтобы ощутить всю трудность всей совокупности этого большого дела, надо было самому все это пережить. И мы дружно это пережили.

На помощь комиссии пришли новые силы; каждый занялся своим делом, почти для каждого новым. Без предварительной, по-видимому, подготовки, своей кипучей деятельностью, неутомимой энергией, знаниями, инициативой, каким-то верхним чутьем и главное – дружным напором были преодолены все препятствия и с первых же дней открытия колесо училищной жизни завертелось так равномерно и плавно, как будто бы оно вертелось уже давно.

Расставаясь с училищем, не могу не вспомнить этого пережитого, исключительно трудного первого периода нашей совместной жизни, не могу не испытывать одновременно и чувство гордости и глубокого чувства искренней благодарности всем (неразборчиво)… своей энергией, неутомимостью, бодростью духа и неукротимым рвением в ежедневном непрерывном труде, с раннего утра до позднего вечера, способствовавшим совершить сей (неразборчиво) подвиг.

Всему прикосновенному к строительству училища материальному и духовному, всем преодолевшим со мной "лиху беду начало" – мой низкий поклон и горячее душевное мое спасибо. Без такой дружной, согласованной работы и чисто американского образца действий нельзя было бы выполнить нашу задачу так экономно, скоро и споро.

Тот же характер деятельности продолжался и дальше: в 1914 году удалось устроить лагерный сбор в Очакове; сделать 2-й прием, организовать 2-ю батарею и перебраться в Главное здание дружной семьей, с почти полным штатом личного состава.

Но не удалось нам и года прожить моральной и сколько-нибудь покойной жизнью: разразилась война, и наступил 2-й период училищной жизни – военный.

Решено было приступить к ускоренным выпускам, увеличить штат юнкеров с 300, сначала до 450, а потом и до 500 юнкеров, без расширения едва законченных помещений и главное почти без увеличения штата офицеров и классных чинов. Считаю, что и эти нелегкие задачи были выполнены нами успешно: несмотря на радикальную ломку плана всего учебного и строевого образования, неоднократных изменений сроков обучения, вызывавших соответственно частые изменения программ, расписаний лекций, репетиций и строевых занятий; затрудения при устройстве лагерных сборов в самой Одессе и организации стрельб; несмотря на все возрастающую дороговизну жизни, и связанные с этим затруднения в содержании, обмундировании юнкеров и снаряжении выпускников, а главное, несмотря на ужасы войны, тревогу и беспокойство за участь Родины, сильное душевное волнение, усугубляемое желанием и вместе невозможностью принять в войне непосредственное участие. Усердием, стойкостью и напряжением, дружными усилиями всего личного состава удалось направить течение училищной жизни в новое русло без остановки и перерывов.

Теперь, вследствие наступивших еще более острых переживаний, воспомининие о нашей морально беспокойной и мучительной работе этого второго периода, быть может, несколько стушевалось, но забыть ее я не могу, как не могу не оценить по достоинству скромную, молчаливую, самоотверженную, регулярную, планомерную и по-прежнему настойчивую и дружную работу всего личного состава. Были редкие моменты, когда хотелось кричать от радости и делиться ею, но было гораздо больше таких, когда приходилось стонать от горя. Иной раз казалось, что сердце не сможет выдержать волнующих ощущений, всю душу терзающих переживаний, а надо было спокойно читать лекции, репетировать, вести строевые занятия, направлять, воспитывать молодежь, подавать им пример спокойствия, выдержки, одевать, кормить, и выпускать и принимать, принимать и выпускать… юнкерам учиться, солдатам – служить и волнонаемным – работать.

Вспоминая этот уже забытый период, не могу не восторгаться стойкостью и выдержкой, тактом и самообладанием прежде всего – всего офицерского состава училища, служба которого ближе всего связана с жизнью юнкеров и состава классных чинов. Пошатнись они, расстройся, растеряйся – разладилась бы и вся жизнь училища. Но они устояли и с честью выдержали испытание. Не могу не отметить их самопожертвование, победу соблазна идти на войну.

На первые же рапорта с такой просьбой был дан решительный отказ, а затем мне было категорически запрещено даже принимать такие просьбы. Генерал Чернявский сказал свое характерное "цыц". Выгоды получения фронтом двух-трех десятков опытных и сведущих офицеров не окупились бы растройством дела снабжения его двумя-тремя тысячами выпускных; легко можно было зарезать курицу, несущую золотые яйца.

Считаю безропотное подчинение личного состава отказу от участия в войне самопожертвованием, так как, избегая небольшого сравнительно риска жизнью, при малом относительно проценте потерь в артиллерии, приходилось лишаться больших преимуществ: славы, боевых наград, быстрого производства по службе, боевого ценза для дальнейшей карьеры, денежных выгод и главное – морального удовлетворения. Приходилось, напротив, хладнокровно смотреть, как обгоняют по службе, в наградах и чинах не только сверстники, но даже и бывшие воспитанники-юнкера, и главное – рисковать, натолкнуться на незаслуженные, несправедливые и неразумные обвинения их в якобы уклонении от участия в войне со стороны близоруких лиц, не понимающих и не видящих подневольного положения.

Да послужат Вам утешением результаты Вашей деятельности: блестящие отзывы строевого начальства о службе наших бывших воспитанников, их честная и доблестная работа, их любовное отношение, память и привязанность к училищу и многократие на словах и письмах, выражавшаяся ему, благодарность. Из-за этого стоит потрудиться и потерпеть. Чистая совесть и сознание честно исполненного долга да послужат Вам наградой! Я же от лица службы позволю себе повторить мою искреннюю, глубокую, душевную, особую признательность.

При тех же тяжелых условиях военного времени блестяще держали себя наши юнкера, превратившиеся в этот период в достойных, дельных и сведущих офицеров – венец наших трудов и наша гордость. Нелегко им было, и тем более отрадно вспорминать и видеть их работу. Они установили и поддержали репутацию училища, высоко держа его знамя, и остались верными нашим заветам. Честь им и слава, безвременно погибшим вечный покой и вечная память. Как бы я не выражал им свою благодарность, она будет ничем по сравнению со столь заслуженною ими благодарностью Родины, которая рано или поздно воздаст ее.

В обучении наших орлят принимала участие и наша команда солдат, без которых училище не могло бы справиться со своим делом. С первых же дней своего прибытия в училище они дружно, тихо и скромно принялись за свою ответственную и тяжелую работу. Несмотря на то, что штат команды оказался недостаточным, а в ходатайстве моем об увеличении его до конца войны было отказано, они безропотно несли свою тяготу, не выражая ни жалоб, ни претензий и много помогли нам в успешном выполнении нашей задачи в этот период деятельности училища. Молодцам солдатам нашим от лица службы большое русское спасибо и низкий поклон!

Большое спасибо и всем вольнонаемным. Они тогда еще не состояли на учете. Получали незначительное содержание и, несмотря на это, работали честно и усердно, помогая нам обслуживать наших птенцов и вести дело в чистоте и порядке.

Но и войной не закончились испытания Родины, а с нею и новорожденного нашего училища. Наступила революция, отречение, перемена образа правления в государстве и как неизбежное их следствие – общественная, военная и продовольственная разруха, близкая теперь к анархии.

Брошенные на произвол судьбы, предоставленные самим себе без всяких указаний, директив и руководства свыше, в исключительных условиях критического перелома в жизни государственной и общественной, в этот третий период нашей работы – личный состав училища оказался на должной высоте. Он дал возможность совершить этот редкий период спокойно, плавно, без всяких потрясений и даже почти без перерыва обычных занятий; усердно, энергично и попрежнему дружно ведя свое дело и ни на один день не задержав ни одного срока выпусков.

И теперь, как скала среди бушующего моря, твердо стоит на своем посту родное училище: ни боевые неудачи, ни ужасы анархии, ни ожидание, быть мо-же, еще горших испытаний, лишений и душевных терзаний не потрясли его основ, очевидно, твердо заложенных и доброхотно поддерживаемых. Все рушится, все гибнет кругом; утрачен авторитет власти, пала дисциплина, нет должного повиновения; вся жизнь кругом окутана безпросветной мглою; враг грызет уже голову России; анархия раздирает ее на части. А училище, введя у себя все новые реформы, приспособившись к новому укладу жизни и разумно совмещая требования служебной и воинской дисциплины с правами свободного гражданина, продолжает спокойно вершить свое дело, являя собой высокий образец и достойный подражания пример разумного и честного исполнения своего воинского и гражданского долга.

Честь Вам и слава господа!

В данный момент Родина и народ в своих тяжелых переживаниях не могут видеть достоинств Вашей работы, не могут должным образом оценить ее.

Но не из-за этой оценки, не из-за наград и благодарности Вы честно делаете свое дело. Вы работаете за совесть и эта чистая совесть, и сознание исполненного долга Вам будут пока единственной наградой. Со временем их оценят по достоинству и Родина, и народ, и история.

Общество и начальство видит Вас, однако, и теперь, хорошо сознавая, что наш маленький мирок представляет собою один из тех не многих мирных оазисов, который не засыпан еще песком Самума. Недаром общество с такой охотой и доверием вверяет нам своих сынов и относится к Вам с таким уважением и любовью.

Недаром начальство в своей приветственной телеграмме называет Вашу деятельность – безупречной.

Я же горжусь тем, что мне выпало на долю счастье быть Вашим начальником и бесконечно Вас всех благодарю.

Благодарю всех офицеров и классных чинов за оказываемое мне всегда доверие, уважение и поддержку, за примерное совмещение службы и дружбы; за стойкость, такт и усердие в работе.

Благодарю моих молодцов юнкеров за поддержание училищных традиций, за прививку их вновь прибывающим, и за господство восприятия их со стороны последних – это главный залог успеха. Благодарю за соблюдение должной дисциплины, за умелое и разумное пользование свободами, за сознательное отношение не только к своим правам, но и к своим обязанностям, за распорядительность во внутреннем укладе жизни, за Ваш внешний облик и поведение вне стен училища, за умелую работу, столь утомительную при нынешних условиях, и за оказываемое нам и друг другу уважение, доверие и помощь.

Особенно благодарю училищный и курсовые комитеты и суд, шедшие с нами рука об руку, ни разу не заставлявшие меня жалеть об утрате личной власти и прибегать к обжалованию их постановлений. Благодарю за поддержание репутации училища.

Благодарю команды солдат, фельдшеров и писарей за то, что они не стали теми распущенными, неряшливыми, грубыми бездельниками, каких мы во множестве видим кругом, на улицах; за то что, оберегая свои права и предъявляя свои справедливые претензии, они делали это в корректной форме, не забывая своих обязанностей; за то что они дорожат званием солдата-Сергиевца; за их сознательность и дисциплину, так выгодно отличающую их от многих других…

Благодарю их за тяжелую работу, за труд и помощь, которую они нам оказывают в важнейшем теперь деле обучения будущих офицеров нашей доблестной артиллерии.