Неизъяснимая прелесть первоисточника

Дашенька

Как-то он пошел в библиотеку и зашел в один зал. Зал был пустынный, пустынный, никого там не было, и что-то очень-очень страшно гудело… Ну все, тут-то он и все понял… Тут он и понял, с кем надо бороться. Начал думать-думать. И вдруг он услышал страшный пронзительный визг… А этот визг и был убийством. Он убил мозгов – злых мозгов!

Сашенька

Лю Дунбинь выхватил из-за спины меч, направил его в сторону нападавших и стал чертить кончиком меча в воздухе какие-то знаки, бормоча заклинания на китайском…

…черти …что-то ощутили, потому что как по команде повернули к нам головы, а затем целая их стая эскадрильей полетела к балкону, где стояли мы!

…горный дух выставил вперед огромные ладони и стал читать заклинание… Как вдруг нападавшие исчезли. Просто растворились в воздухе.

Пожалуй, на этом можно завершить сопоставление. Тем более, что в обоих произведениях одержана победа над злом, пусть и не окончательная.

Читатель безусловно не забыл прелестное четверостишье, содержавшее упоминание унитаза (См. «Не для?»). Автор предисловия к сборнику поэтессы характеризует ее творчество.

Поэзия… … насквозь женственна – и этим интересна.

Стихи… …буквально переполнены мелкими, но тем не менее чарующими бытовыми деталями, которые не заметил бы ни один поэт-мужчина! Своей пленительной витальностью ее поэзия напоминает только что пробившуюся из-под земли маленькую пальмочку.

Через пару абзацев критик внезапно и резко сменяет милость на гнев.

Книга… …вряд ли вызовет бурное волнение в озерце русскоязычной израильской словесности. Написана она с громадным количеством языковых огрехов и формально более всего напоминает интимный дневник склонной к рукоблудию семиклассницы.

До чего же переменчивы авторы предисловий!

А не замахнутся ли нам!

Автор заметки делится впечатлениями от просмотра постановки «Чайки».

Уйти… …с поля битвы между спорной режиссурой, вызывающей недоумение сценографией и бессмысленно громоздким чеховским текстом я не спешила. Я осталась до конца. Со сладострастным мазохизмом мы вместе с орущими на сцене актерами и икающими от стресса зрителями два с половиной часа пробирались через словесные завалы. Которые так умел нагородить покойный Антон Палыч, велеречивый и пафосный певец бездействия. Поколения людей, способных проговорить и выслушать предложения, в которых на одно существительное приходится пять прилагательных, вполне объяснимо исчезло еще до начала Гражданской войны. Современный человек не способен воспринять длинный монолог, не несущий смысловой нагрузки, пусть даже украшенный лингвистическими воланчиками.

В одном флаконе автор щедро дарит читателям и словесные завалы, и велеречивость, и пафос, и длинный монолог, украшенный воланчиками, и безразмерное количество прилагательных. А также сладострастный мазохизм в качестве бонуса.

На рубеже тысячелетий наиболее авторитетным критиком в нашем нешироком, но многоголосом литературном озерце считался Миша Пундик.

Миша Пундик о времени и о себе.

…Негодование подступает к моему горлу, пепел сожженных рукописей стучит в сердце. Дилетантство переходит все рубежи, дилетантство захватывает русскую речь…

…Сначала понятие «русская литература» незаметно подменяется термином «русскоязычная литература», а оттуда уже рукой подать до хейфецев….

…Дело в распространенном заблуждении, согласно которому любой человек, прошедший сквозь горнило всеобщей грамотности и выучивший тридцать три буквицы современного русского алфавита, уже может составить осмысленную фразу и только поэтому заслуживает быть причисленными к сонму писателей и поэтов….

…Кому как – может быть, сирым и бездарным литературным парвеню подобная литература «поистине необходима». Но мне, галахическому лингвисту, в семье которого из поколения в поколение русская речь передавалась в качестве профессионального инструмента, подобные утверждения от имени «всех, приехавших на родину» кажутся спекулятивными….

…Я, галахический лингвист Пундик М. С., беру на себя отныне (и присно, и во веки веков) функцию Главлита за неимением последнего в наших палестинах….

Исполнение лингвистом функции Главлита заслуживает самой высокой оценки. В прессе неоднократно отмечались характерные черты мишиного творчества: тщательный и подробный анализ текста, благожелательное отношение к автору, спокойный, выдержанный тон.

Пара примеров:

Что присуще их, извините, творчеству? Самодовлеющая слюнявая сентиментальность, малообразованность на грани наглости, обилие гебраизмов…

…собралась группка аутсайдеров и решила поэпатировать честную публику (возможного читателя). Но кроме как безвкусно поматериться всласть и скудоумно повосхвалять прелесть каннабиса (и его заменителей) не позволило элементарное отсутствие общей культуры.

Последняя фраза прекрасно иллюстрирует и малообразованность на грани наглости, и элементарное отсутствие общей культуры.

Пусть детишки (а детишкам этим, судя по всему, в районе тридцати лет) веселятся, стебаются, оттягиваются во весь рост – и исполать. У нас же все-таки демократия, а не хрен собачий. Одно только: если вы детки, претендуете на роль эдаких наркокультуртрегетов, то о культуре надо все же понятие иметь. А не довольствоваться переиначиванием общеизвестных (и от культуры далеких) мест, выдавая это за «русскую литературу» и «прозу литературного подполья». Это не культура подполья – это культура мусорной кучи. Где, взошедшая на говне, пышно цветет конопля…

Вот такие стили и образность присущи малограмотному, но переполненному апломбом явлению, которое именуется «творчеством»… (фамилия нами опущена)

….Впрочем, за малыми исключениями вся израильская русскоязычная гутенберговщина такова. И только ради этих исключений я – подобно крыловскому пернатому – разгребаю навозные кучи, вычищаю авгиевы конюшни. Правда, подобных сойферов и дихтеров (так в тексте) все прибавляется и прибавляется – несмотря на то, что я их душил-душил, душил-душил…

Пундик постоянно радеет о повышении качества русского литературного языка, культурного уровня авторов. Именно с этой целью лингвист на страницах критического обозрения, метко названного им «Маргиналии», время о времени проводит мастер-классы. Блистательные, искрометные, запоминающиеся.

Я буду постоянным напоминанием о том, что в русском языке существует шесть падежей (как минимум), три вида склонения существительных, два вида спряжения глаголов, что «жи-ши» пишется с буквой «и», а к деепричастным оборотам им лучше вообще не приближаться без предварительного повторного курса родной речи за 3-6-й классы.

Для другого занятия маэстро предпочел менее традиционную форму. Ученикам, т.е. читателям, предлагается быстро произнести несколько литературных терминов:

Анапест, Дактиль и Хорей…

Еще быстрее! Несколько раз подряд! Скороговоркою!
Ну что, услышали благозвучность?

Если да, то можно наслаждаться достигнутым эффектом.

Вот сижу я в этом райке, смотрю на ужимки актеров-дилетантов и хохочу взахлеб. Как над «пиздактилем» (простите, анапестом и дактилем).

Оценки, щедро раздаваемые Мишей поэтам и писателям, – яркое свидетельство его безупречного литературного вкуса.

Не люблю ссылаться на Маяковского, к которому отношусь к неприкрытой гадливостью…

…какое отношение имеют к литературе Игорь Иртеньев и Владимир Вишневский – на эту тему можно поспорить…

…А коль скоро говорим о римэйках и центонах – то зубоскалы Иртеньев и Вишневский на подметки не годятся тому же Тимиру Кибирову…

…Тщание переплюнуть малохудожественные вирши барда Высоцкого…

…И даже до уровня филатовского «Федота-стрельца» (при всей невысокости филатовского литературного уровня наш… не дотянулся

«Уж по мне – так эта штука затмевает столь нелюбимого мною Есенина…»

Не думаю, что есть смысл делать большое предуведомление о жанре т. наз. «песенной поэзии» – достаточно помянуть праотцев сего жанра, который с натяжкою, но все же может быть причислен к литературе. Эти праотцы – Михаил Анчаров, Булат Окуджава, Александр Галич, Александр Городницкий…

В великолепном рассказе мишиного тезки – Булгакова есть фраза: «Счета женщины гасил человек столь вознесенный, что у него не было фамилии.» Это же на какую высоту вознесен начальник подотдела очистки, если дано ему право так говорить о Маяковском и Есенине, Окуджаве и Галиче, Высоцком и Филатове!

Русскоязычному автору чрезвычайно трудно удостоиться хотя бы неотрицательного отзыва критика, парящего столь высоко, и обладающего вкусом, столь утонченным. Тем не менее, отдельным счастливцам изредка удается заслужить его благосклонность.