Психоделика. Книга для мертвых

В целом караван у нас пестренький получился, с одной стороны египтяне, с другой наши паломники. С одной стороны хорошо, свои не нападут, даже паломников защитить помогут, а турки и прочие местные задумаются, а стоит ли братьев мусульман резать. Хотя мусульмане они тоже разные бывают, и тогда наша кажущаяся защищенность из преимущества превратится в слабость. Ладно, поживем, увидим.

х х х

Глава XIII

Sun Dial “Fly Into The Sun”

явь

Когда стали приходить сны… Точнее – пришел Сон. Именно так с большой буквы. Сколько уже это длится? Зачем это мне? Сегодняшний сон был настолько реальным, что просыпаться просто не хотелось, екарный бабай. Нет, у меня, как думаю, и у всех случались сновидения, из которых хотелось бежать без оглядки. Случалось… Да мало ли что.

Втайне я подозреваю, что когда-нибудь настанет момент, что проснуться не удастся. Теперь то, что все мы называем реальностью, разделилось для меня на две половины. Бодрствующую и отдыхающую. Да, как смены в караульном помещении. Те, кто служил в роте охраны, прекрасно меня поймет, кто не служил, пусть поверит на слово.

И самое смешное, сны мои совершенно не вяжутся с окружающей действительностью, похоже я был на грани умственного помешательства. Или нет? Или это нормально, весь этот Ближний Восток? Временами мне кажется, что истинная реальность – это сон, а тот бред, которым я занимаюсь в обычной жизни, всего лишь эфемерное отражение потока бесконечных сновидений. И даже не моих. Чужих сновидений. Особенно, когда пьян, или сильно пьян. В умат…

А еще мне кажется, что я – связующее звено между двумя мирами. Только не знаю только между какими. С одной стороны сны – это, наверняка, чье-то прошлое. Может быть даже мое. Скорее всего, мое, или той сущности, частью которой я являюсь. А с другой стороны, с учетом целесообразности природы, в чем все мы уже неоднократно смогли убедиться, глупо предположить, что во снах своих, я просто переживаю заново, какую-то из своих прошлых жизней. Глупо это и бессмысленно. Но опять же, свобода выбора, воля, в конце концов…

В сновидениях всем вышеназванным я обладаю в полной мере. А тут еще эта «невыносимая легкость бытия». Это состояние эйфории, что ли, ощущение того, что все понарошку, все ненастоящее и можно при случае проснуться. Даже тогда, когда меня атаковали эти трое, в темном лесу не было даже краешка мысли о смерти, о страхе я не говорю вовсе.

И эти мысли при пробуждении: «Ах, вот если б так в жизни!» Одолел бы я ту троицу в нынешней реальности? Фига! Усрался бы, от страха в первую очередь, и от неуверенности в своих силах во вторую. И кто-то по-другому бы поступил? Сомневаюсь.

Нет, я читал и об информационном поле Земли, про ноосферу и прочую литературу. Очень и очень плотно интересовался исследованиями о жизни после жизни, но все-таки… Однозначного ответа о том, что с нами бывает После, никто не давал. Наука, религия… В современном мире все уже настолько плотно переплелось между собой, что мои подозрения о том, что истина как всегда находится где-то между имели под собой достаточно серьезные основания.

Потом мне попалась интересная фраза, насчет того, что каждому воздастся по вере его. Во как. По Вере. И если принять за факт, что сознание или осознание себя как личности после смерти никуда не исчезает, а всего лишь сбрасывает ненужную более, отжившую, телесную оболочку, и попадает при этом в иную область, либо выходит на другой более тонкий, высокий, кому как нравится, подчеркните, уровень на котором не действуют привычные нам законы. Время и пространство ведут себя, как им заблагорассудится, расширяя наши возможности. Так это вроде бы и неплохо.

А вот Вера… Получается так, что личность, не имеющая ее, зависает где-то в неких подпространствах, ибо за время пребывания на земле, душа ее не набрала необходимого опыта жизни после… Или. Вот тут уже голова начинает идти кругом и не только у меня.

Многие говорят в этом месте: «Да ну его, не морочь яйца. Наливай, да пей!»

Это уход от проблемы. Типа все образуется само собой. Может и так, а может быть и нет. Во время чрезмерных излияний я часто впадал в состояние «Ощущения крайней важности происходящего».

Хотелось придумать себе, что-то и чтобы это что-то непременно сбылось. Там, после… На уровень какой-то перейти. Ну, не может быть, чтобы жизнь человеческая, любая была просто так. Каждый день видим доказательства обратного, в том смысле, что все что происходит на Земле, строго подчинено неким законам бытия, и до смешного целесообразно. А посему проживание в коммунальной квартире некоего субъективно метафизического Васи, глубоко целесообразно, даже если и прожил он всего лет тридцать и потом на голову его свалился конкретный кирпич. И проблема не у кирпича, а у Васи в том, что прожил он дурак-дураком и ничего про свою жизнь так и не понял.

Потом возможны варианты – либо его переводят куда-то, и он продолжает выполнять свое предназначение, либо вставляют душу в новое тело и ставят те же задачи, которые он выполнить не успел.

А скорее всего это происходит автоматически, и вообще очень напоминает некую компьютерную игру. Про многожизненность. Такое впечатление, что кто-то очень могущественный, в свое время придумал ее, запустил некий механизм и теперь все это крутиться, крутится, крутится. А может и сам уже давно перешел на другой уровень, и все это никому на хрен не нужно, а просто вертится по инерции. Кто знает? В дерьмовую погоду мне кажется, что все именно так и есть. На нас давно плюнули, и мы тут похоже многого не решаем, просто живем и играем в нее не зная правил Игры, которая уже давно никому не нужна.

Такой подход подразумевает эту пресловутую Предначертанность… О! Как много у меня получается сегодня заглавных букв. Хрен с ним, действительно пора налить чего-нибудь и выпить. За здравие.

– Глиняная армия императора Цинь-Шихуанди, – важно прочел Петрович из газеты и поправил очки на кончике носа, подозреваю, что они ему на хуй не нужны эти очки, однако ж носит для солидности старый баклан.

– Чего хуй? – пошутил Санек. Петрович строго посмотрел на него из-под очков.

– Молчи упыреныш, слушай и развивайся. Так, что тут…Униальный, сука, памятник древности. Представляет собой огромное число выполненных из обожженой глины фигур воинов, лошадей и колесниц в натуральную величину. Находится в окрестностях Сианя. На стройке работало 700 тысяч осужденных (с ударением на второй слог) и других рабочих.

–А слесаря там были? – не унимался Санек.

– Тьфу, зараза, сооружали ммм… 246 год до нашей гребаной эры. Когда император еще пацан был, а когда он умер то начались гражданские войны. Интересно. Ага… Потом восставшие ворвались в гробницу и подожгли ее предварительно хорошенько пограбив. Крыша понятно прогорела и рухнула, разбив многие фигуры. Армия изображена на марше, солдаты в походных колоннах, разбиты на отделения во главе с офицерами.

– А у нас в армейке ефрейтора отделениями командовали…

– Да заткнись ты, Санек. Читай Петрович. Интересно.

– Хмх… Фигура каждого воина проработана до мельчайших деталей, вплоть до портретной индивидуальности. Хера там, китайцы все одинаковые. Все, как там… ага… терракотовые фигуры, даже кони были первоначально раскрашены в яркие цвета…

О, грузит Петрович не по-детски, я стал задремывать. Армия терракотовая.

А я вот странного человека видел сегодня, причем дважды, во-первых внешность запоминающаяся, не знаю как описать, но мне подобные типы были всегда особенно неприятными. Я бы назвал этот типаж: скучающим пидорасом на отдыхе… Как-то так. Такое себе чмо представьте, сухонький, аккуратненький и с понтом под зонтом. Личико птичье остренькое и кожа как у лягушки, в пупырышках припудренная. Так самое интересное, что мы на машине ехали со Славянской до Артемовской. Эти на разных линиях станции по прямой ехать минут десять трактором, а вот если на поезде, да с пересадками, ну как пассажиры нормальные ездят, так минут 35 получается, это если еще интервал божеский. Так представьте, мы в аварийку грузились, он по-близости крутился, вроде как скучал, и зыркал по сторонам еще. Мы еще поржали с него, малехо. А потом переехали и выгружаться стали, а он с пешвыхода выруливает. Опять на нас зырк-зырк и ушел, я только вслед глазами прохлопал и забыл потом за него напрочь. А сейчас вот отчего-то вспомнил. Это ж надо такому, как он раньше нас добрался, ума не приложу. А может и не он, а другой пидорас, или пидорас-близнец. Развелось их понимаешь…

х х х

сон

Напали на нас ближе к вечеру, когда все еще было жарко. Отряд состоял из трех десятков оборванцев самого жуткого вида с лицами скрытыми тряпками. Нет, тут многие так ходили, это не вызвало удивления, состояние лиц его вызвало. Но об этом после…

Они напали стаей, выскочив из-за нагромождения камней, представлявших собой развалины какого-то строения, толи незаконченного, толи разрушенного после, неведомо. Когда мы увидели его, я еще успел подумать:

«А неплохое место для засады», – и хотел обрадовать этою нехитрою мыслью германца. Но не успел, потому что вокруг нас засвистели стрелы, и куча разбойников с заунывным мычанием набросилась на караван.

Но правда делали они все как-то неумело, что ли. Гарольд зычно заорал на охранников, отдавая команды и строя их за остановившимися повозками. Я же без труда определил главаря, и объехав начавшуюся свалку сам напал на него и его помощника, пытавшихся руководить нападением.

После того, как два трупа свалилось к ногам моего коня, и я стал присматривать себе новые жертвы, все уже практически было окончено.

Германец блистательно справился с поставленной задачей, он замечательно владел двуручником, то втыкал его в землю и враг сам натыкался на лезвие с разбега, то умело подставлял под меч собственное плечо, приседал, рубил, вобщем, разбойники нарвались на достойный отпор с нашей стороны, и теперь улепетывали, лишившись своего руководства, что называется, в разные стороны.

Вооруженное легкими луками и длинными ножами воинство, ничего не могло поделать со строем, возглавляемым Гарольдом, а лишившись командира, поняли всю бесполезность своих действий по захвату добычи, и теперь с прежней скоростью спешило к спасительным развалинам, теряя бойцов падающих под стрелами египтян и болтами арбалетав, коими предусмотрительный Зибанежад снабдил своих погонщиков.

«Отбились», – тоскливо подумал я, все происходящее все менее и менее нравилось мне. Случайное нападение? Здесь это не редкость, вот только я не настолько наивен, чтоб думать так. О миссии знали и не только герцог. На мне уже впору было бы сделать большими буквами надпись, что-нибудь вроде: «Вот рыцарь, ищущий ценную Реликвию. Убейте его немедленно».

Нас весьма очевидно прощупали и в следующий раз нападут небольшой армией.

Возникло сильное желание вернуться в порт и передать герцогу привет через представительство. Смысл продолжать путь, если исход предприятия ясен?

Когда все более ни менее завершилось, мы остановились над одним из поверженных наземь врагов и Гарольд лезвием меча приоткрыл ткань, закрывающую лицо разбойника.

Окрик Ахмеда остановил его:

– Это прокаженные, саиб, не стоит касаться их.

Гарольд замер словно проглотил оглоблю, потом чертыхаясь, стал втыкать лезвие в песок, чтобы стереть заразу.

«Прокаженные, ну-ну, – подумал я, – мои новые «друзья» имеют хорошую фантазию, к чему самим марать руки, когда можно все сделать чужими?»

– Полно, пойдем, – я успокаивающе потянул германца в сторону, и тот умерил несколько свой пыл и последовал за мной.

– Постой саиб,– остановил меня Ахмед,– там мои люди допросили одного из этих несчастных, прежде чем он отправился на встречу с Аллахом.

– И?