Психоделика. Книга для мертвых

– Как ты видишь их?

– Поживешь с мое, научишься. Странно все это, очень странно…

– Надо было изображать циркачей, или артистов.

Гарольд фыркнул, а зря он вполне мог бы сойти за силача. Франциско выразил мысль, что когда-нибудь циркачи станут управлять нами. И профессия эта станет настолько почетна, что под музыку цирковых дудок запляшут короли и султаны. Я промолчал, но в который раз восхитился оригинальностью мышления нашего брата во Христе. А вот Гарольд сцепился с ним не на шутку. Даже пару раз сжал свои огромные кулачищи, в ответ на то, что оппонент заметил, что Гарольд был бы в этом искаженном мире – королем королей.

Гигант обиделся не на шутку, но сдержал себя и прекратил общаться с нашим философом.

Мрачность монаха куда-то испарилась. Эсперо даже уселся на крыше фургона и стал насвистывать легкомысленный мотив, напоминающий тарантеллу.

А я, наблюдая однообразный и уже довольно примелькавшийся пейзаж, задумался о том, что предстоит сделать нашей команде в ближайшем будущем.

По большому счету можно было расслабиться, свою часть контракта я выполнил, теперь только бы добраться до уже упоминавшегося выше Баит-Итаба, где ожидала меня награда. А потом… У меня были планы, и тех денег, что обещаны были мне должно было хватить на то чтобы завязать с опасным ремеслом. Правда, я не был уверен, что готов бросить свою теперешнюю жизнь и осесть где-нибудь в ожидании старости.

Да бред это все. Нет, не бред. Была у меня мечта. Старина Гэлуэй, был бы впечатлен, если бы однажды я вернулся в золоченой карете под видом богатого негоцианта. Он любил меня, как сына, но свято верил, что лишь на королевской службе можно добиться подобающего положения в обществе. Где-то он сейчас? Наверное со своим безумным Ричардом готовится к очередному Крестовому Походу. Да.

И тем не менее, мы едем.

Едем ну и ладно.

На миг появился Пьетро. Посидел немного с нами и снова уполз внутрь кибитки.

– Переживает о брате… – подытожил Гарольд.

– Близнецы, что сделаешь… кивнул Эсперо.

В этот момент что-то показалось вдали. Черные точки. Неподвижные. Мы пристально всматривались в них. Они оставались неподвижными по мере нашего приближения и вскоре…

x x x

Глава XXXIV

The Who “The Song Is Over”

Явь

– Знаешь из-за чего все твои проблемы?

– Ну.

– Вистуешь с жадностью, ты без жадности попробуй, по-человечески, понял?

– Та идешь ты…

– Вот. О чем я и говорю.

– Трус в карты не играет.

– Опять начинается. Пас.

– Вист.

– Ого! Ну-ну…

– Гну, восьмерочка…

Ага. Играли мы как-то в домино, я, Руколом, Гонибес, и капитан Алатристе. Шутю. В преф мы играли. Жестко. Премудрости этой старинной игры всегда привлекали меня своею вечною неразгаданностью, что ли. Я был в курсе, что сколько не играй, все равно все их не освоишь, и, тем не менее, предпочитал играть, будучи на сто процентов уверен, что простое шлепанье картами по столу не делает игру привлекательней.

Некоторые играли именно для того, чтобы пошлепать, и при этом ухитрялись получать от игры удовольствие.

Нет, кроме игры было еще и общение. И коньячок, ибо играть старались под него. Под водочку считалось дурным тоном, хотя иногда приходилось и под нее родимую. А че делать? Бюджет же не резиновый. Игра в похер является разновидностью игры в классический покер. Играют так. Один из игроков, а их должно быть четыре раздает по две карты. Сидящий слева(!) и это действительно важно! От него игрок вскрывает свои карты, демонстрируя их окружающим. Оставшиеся игроки, а вот тут важный момент! Согласно собственного желания могут посмотреть свои карты, а могут и не смотреть и тогда игра для них идет в темную, швыряют карты на стол и по очереди объявляют: «Мне похер!»

После этого сдающий собирает карты, кладет их в коробочку и игра на этом заканчивается.

Вот примерно так, многим нравится. С классическим покером у похера много общего, как-то количество игроков, наличие на карточном столе выпивки и сигар, задумчиво-сосредоточенное выражение лиц, общая атмосфера подлинного благородства и азарта.

С друзьями я играл по чуть-чуть, лишь бы интерес подогреть. В казино мы не ходили, хлопотно это, да и уровень доходов не позволял. А так, для себя в самый раз.

Так, что тут у нас. Ага, похоже у Вадика сильная пика на руках, а у меня черви неплохие. Поторгуемся, или подсадить?

Тут осторожненько надо. И еще – следить за лицом. Вот играли когда-то у Славика. Хорошо играли, душевно, под вермут. Сначала…

Вадик карты рассмотрел и говорит:

– Все решают за нас.

А он у нас вроде как из начальничков мелких, на фирме какой-то крутой работает, короче при бабках, хотя и не при огромных.

Мы на него смотрим с удивлением смешанным с непониманием, и Варяг Иванович, да, это имя такое, дедушка наградил в свое время, а мы уж по-дружески Ивановича Варей кличем, душевно, по-женски. Тем более он в нашей компании самый длинный и самый старый. В смысле опытный.

Так вот, опять отвлекся, Варя и говорит:

– Ты, блядь, про себя говори…

Вадик брови свои кустистые хмурит, в носу волосок выдирает с мясом и гундосит:

– Я и говорю…

– Что там за тебя решили, объебас покровский? Взял карту играй, мычишь, бля…

– Та играю, а ведь все равно. По жизни так и выходит, что рождаешься – тебя не спросили, помираешь, тоже, когда никто тебя не спрашивает…

– Дебил! – переглянувшись, мы вынесли свой окончательный вердикт.

– Да, дебил! – Вадик прикупил и опять надолго задумался.

Вот что за человек! Испортит настроение и ходи потом с ним, с испорченным.