Психоделика. Книга для мертвых

– Козлы! – выругался вдруг Варя, что было для него в целом не характерно, обычно он употреблял более крепкие выражения. Но, видимо из-за отсутствия более крепких, чем вермут напитков он несколько понизил градус беседы.

Мы поинтересовались, кто?

– Все, – объяснил Иванович, морщась допил свое вино и сказал, обращаясь к хозяину:

– Больше такого никогда не бери!

– Так у меня еще пять бутылок! – обиделся Славик,– куда его теперь?

Варя отмахнулся.

– Пойдет в дело, я не о том…

– А о чем Иваныч?

– Да, так… Ты вот скажи, на хрена нам все это? – Варя широким жестом обвел стол, игроков и все помещение в целом.

– В смысле?

– В самом обыкновенном. На хуя?

– Ну начинается, философия.

– Не пизди, а отвечай!

Варя встал из-за стола, подошел к окну и выбросил в форточку окурок.

– Сука, сбился из-за тебя! Нету никакого смысла ни в чем, никогда! Понял?

– Эт, точно, – веско произнес Роман, молчавший все это время и неплохо, кстати, просчитавший все варианты. Он вообще играл лучше всех и сейчас довольно что-то мурлыкал себе в усы составляя полный контраст со спорящими и уже надутыми друг на друга игроками.

– И никогда не бросай окурки в форточку! Там внизу может стоять и мирно писать хороший человек!

– Тьфу, дурак! Сбил!

– Мы разучились просто разговаривать с друг другом, а ты про философию, – Варя осушил рюмочку и недовольно поморщился синеватым и хищным носом, – улавливаете суть?

– Ну, началось…

– Продолжается, бля. Философы все бездельники, а мы работаем, так что слушай и молчи. Все мои умозаключения основаны на житейском опыте, а не просто высосаны из… Короче, парни, я вот что вам скажу, человеку по сути своей просто нравится рассуждать о жизни и смерти. Нравится просто трындеть ни о чем, худшие – все это записывают на бумагу. Это уже на уровне инстинкта.

– Как говаривал одна моя знакомая: «Будет спермотоксикоз заходите».

Он зашел с девятки снова наполнил свою рюмочку и повертел ее в руках.

– Был вчера на балке. Сколько там книг! И никто ничего не покупает, только пишут. А авторов сколько развелось, из ниоткуда! Я вам повторяю парни, человечество делает скачек, сознание меняется. Писать что-то на бумаге становится нормой.

– Это раньше грамотных не было, теперь полно, – я тоже вставил свои пять копеек.

– Вот именно. Суки.

– Выпьем! Еще две.

– Заебали уже со своими разговорами, мы играть сегодня будем?

– И выпивать тоже. Вперед!

Выпили. Потом Роман объявил мизер, и философская беседа сама собой сошла на нет.

x х х

Сон

Воздух горячей пустыни гудел от жары. Или этот гул был у меня в голове?

Она лежала, спрятав руки под себя, и казалась ужасно маленькой посреди всей этой пустоты, которая была и внутри меня и снаружи. Они убили всех и погонщиков и охранников, а охраняли девиц люди султана, и самих девиц. По разбросанным в беспорядке вещам и вскрытым тюкам, Было видно, что что-то усиленно искали, и я знал что. И видимо ничего не нашли, потому что убивали жестоко, применяя пытки. Это было видно по растерзанным телам. Более того искали не только внутри грузв, но и внутри тел. Половина погибших была выпотрошена, половина просто разрезана на фрагменты. Руфия умерла быстро, наверное, приняла яд. Надеюсь она уже ничего не чувствовала когда эти нелюди терзали ее плоть. Маленький флакон в виде фигурки Харибды из черного камня валялся рядом с телом, я поднял его и машинально положил в карман. Тихонько поскуливал Пьетро. Над телом брата. Тот был еще жив, но говорить не мог и глядел в небо пустыми невидящими глазами. Франциско что-то делал с его внутренностями, наверное, пытался засунуть их обратно, потом резко поднялся и подошел ко мне. Лицо его было совершенно черным.

– Ищи Клемент, Часы где-то здесь…

Я непонимающе поглядел на него. Он медленно качнул головой.

– Рыцарь…

Что-то блеснуло на шее Руфии, я нагнулся ниже и увидел медальон в виде монетки. Я снял его с шеи африканки. Это была вторая монетка из Крепости, я узнал ее.

Это ввело меня в совершеннейший ступор. Кто-то мощно хлопнул меня по спине. Гарольд.

Он сообразил раньше всех. Взяв тело Руфии на руки, он оттащил ее легко, как пушинку, немного в сторону и по-собачьи принялся разгребать песок под собой. Я принялся помогать ему, несмотря на душившие меня слезы.

Мы рылись в земле, словно два бешеных пса. Смешанный с кровью песок так и летел в разные стороны. Потом что-то блеснуло. Это были Часы. Руфия и тот, кто помогал ей, думаю, это был Паоло, закопала их, за то короткое время, что оставалось у них, после чего она накрыла тайник своим телом и приняла яд.

Я так ярко увидел все это, что слезы сами потекли из моих запорошенных глаз.

– Есть! – крикнул Гарольд и тоже закашлялся и отошел в сторону, отворачивая от меня лицо.

Мы подошли к братьям. Паоло бледный, с распухшим языком пытался что-то говорить. Франциско гладил его по щеке, Пьетро откровенно рыдал.

– Перестань! – Франциско выпрямился и требовательно протянул руку, я передал ему Часы.

– Малыш разобрался. – сказал Эсперо, – малыш будет жить. И еще…он просит монетку…

х х х

Глава XXXI

Hawkwind “Earth Calling”

Явь