Психоделика. Книга для мертвых

– Теперь все по-другому… – опрокинув пластиковый стаканчик вовнутрь себя, сказал Петя-слесарь с другого участка, немолодой вислощекий мужичек с кругленьким животиком под полосатым свитером.

– Всегда все по-другому, это только в немецкой порнухе все одинаково, – я попробовал пошутить.

– Не скажи,– степенно вступил в беседу, строго глядя на нас сквозь очки, работающий пенсионер Силантьич, разворачивая конфетку синими пальцами,– не скажи…

Он сунул конфетку в рот, причмокнул и погрозил нам пальцем.

– Ну да, ну да,– рассеянно отозвался Витя-электрик, все время куда-то торопящийся, в своей призвезденной кожаной кепочке над хитрыми узенькими и вдобавок голубенькими глазками.

Силантьич откашлялся и произнес:

– Желает ли многоуважаемая публика, чтобы я развлек ее анекдотом?

– Желает,– отозвался я, больше никто не возражал.

– Так вот. Приходит как-то до попа одна старушка. Набожная…

Я отключил мозг и закурил, ловя момент кайфа от первых ста граммов прошедших по пищеводу. Анекдоты Силантьича были притчей во языцех, ибо рассказывать их он не умел, но любил, и подолгу со смаком и только ему ведомым садизмом. Причем все они были не смешные.

Включил мозг я только тогда, когда пришлось заказывать по второй, каждый платил за себя, потому что в нашей сборной команде грузчиков все были в основном с разных участков и угощать никто никого не собирался. Я тоже не был исключением, чай не премия и не получка.

Когда я снова включился в реальность, народ вокруг вежливо хихикал, наверное, из-за анекдота. Я тоже милостиво скривил губы в подобии усмешки и похлопав Силантьича по плечу сказал:

– Ну, Силантьич уж как расскажет, так расскажет. Повторяем и разбегаемся?

– А то.

Так и сделали. Попустило на время…

х х х

Сон

Теперь мы снова ехали по пустыне. Пейзаж был довольно однообразен. Погода стояла знойная.

Мы двигались по направлению к Тиру. Франциско определял направление по солнцу и звездам, и мы ему верили. Во время короткой битвы при безымянном оазисе, Гарольду удалось поймать несколько сарацинских лошадей, с хозяевами, от последних пришлось отказаться и теперь у нас появились сменные кони. Все-таки к верблюду я так и не привык. Там же мы вдоволь напились и пополнили запас воды.

Странные Чина не появлялись, хотя я до рези в глазах всматривался в песок в ожидании того, как воины с драконами на доспехе станут выпрыгивать на нас из-под земли. Но ничего такого не происходило, и мы беспрепятственно продвигались вперед.

Наконец, ближе к вечеру нам встретился христианский патруль. Он представлял собой небольшой отряд из пяти всадников, судя по флажку, прицепленному к одной из пик, это были французы, и мы объяснили соотечественникам, что движемся из Иерусалима, куда совершили паломничество вместе с монахами, но прослышав о том, что христианские монархи затевают крестовый поход, желаем теперь примкнуть к объединенному войску и поучаствовать в нем, дабы освободить Гроб Господень из рук неверных.

Командир выслушал нас и представился как Люк де Грасси, мы наконец-то попали к друзьям. Француз любезно предложил нам сопровождение, и мы не менее любезно согласились.

Спустя какое-то время впереди показался военный лагерь. Здесь вовсю готовились выступить в поход. Если бы мы ехали через эту местность немного позже, то наверняка никого бы здесь уже не застали. До недавнего времени французы патрулировали этот район, занимаясь охраной паломников и грузов, а теперь получив известие о том, что король Ги собирает разрозненные войска и направляется к Тиру чтобы навестить засевшего там Конрада де Монферра собирались выдвинуться на соединение с основным войском.

Я переглянулся со старшим из Эсперо и тот успокаивающе кивнул головой.

Лагерь был не огражден и представлял собой, по сути, палаточный городок, десяток рыцарей и полсотни слуг и оруженосцев. Не скажу, чтобы наше появление кого-нибудь сильно впечатлило, тем не менее, к нам подошел обвешанный оружием воин и поприветствовал де Грасси, одновременно нас с любопытством разглядывая.

– Мы уже заждались вас де Грасси, – произнес он гулким голосом большого церковного колокола.

– Вот, у нас пополнение…

Мы представились, я назвался Клементом Португальским, Франциско – Антонием Ассирийским, а Гарольд не долго думая брякнул Гарольд из Любека… Все трое искатели лучшей доли борцы за дело Господне и проще говоря наемники. Внимательно осмотрев наши приятные бородатые лица, барон остался доволен и даже предложил экипироваться, так как лишнего железа у них было в достатке. Отряд время от времени нес потери в стычках с разбойниками, но в этих же сражениях получал и некоторые трофеи, так большая часть этих стычек оканчивалась в пользу франков.

– Барон де Лузиньяк командует здесь, – пояснил де Грасси, – это его люди.

– Гасконец?

– Разумеется, – сверкнул зубами рыцарь, – мы все здесь гасконцы в той или иной степени…Мммм… Почти.

Однако, найти посреди пустыни человека с неплохим чувством юмора – это ли не Чудо Господне?

– Не доводилось ли вам де Грасси знавать достойного Обраньяка из Менга…

– О да! Вы знакомы?

– Когда-то я чуть было не женился на его племяннице. Но не успел. Принял обет безбрачия…

Де Грасси помолчал немного, а потом прыснул в кулак и хлопнул меня по плечу.

– Де Вольт! – на призыв откликнулся длиннющий носатый и давно нестриженный парень в кожаной расстегнутой на груди куртке. – Этот человек знает старика Обраньяка.

Тот, кого назвали Девольтом, хищно раздул волосатые ноздри и довольно покрутил гигантским носом своим. Одновременно он салютовал нам железной своей шляпой.

– Пойдемте друзья, у меня припрятана пара галлонов анжуйского для особого случая, небольшой подарочек с последнего каравана, а так как мы выступаем сегодня, и приняли в наш скромный отряд такое пополнение, не вижу повода не распить их…

– Во славу Господа! – теребя бороду, вставил Гарольд,– это была единственная знакомая ему французская фраза, но вставлял он ее всегда ко времени, как и на сей раз.

– Спроси у него, немцев здесь нет? – на всякий случай поинтересовался германец.

Я спросил.

– Нет, – отвечал де Грасси.

– Жаль, – тут же погрустнел он.

– Гарольд…

Германец шумно выпустил воздух и насупился.

– Обидно, что и говорить, но твои соотечественники уже наверняка под Акрой или под Арсуфом, правда, брести нам туда еще несколько дней.

Гарольд кивнул и ничего не сказал.

К вечеру мы выступили. По мере продвижения, к нам присоединялись еще люди, небольшими отрядами и группами. Я насчитал два таких же патруля как у де Грасси, десяток горластых фанатиков вооруженных длинными рогатинами и несколькими мусульманскими клинками не особо хорошими надо отметить, и с огромной хоругвью, которую они перли, как выяснилось от самого Иерусалима. Брели они на своих двоих, питались неизвестно чем, но приложившись к святым мощам, воспылали теперь страстью немедленно вступить в бой с неверными. И преуспели в этом, потому что продемонстрировали пяток обритых сарацинских голов, от которых невыносимо смердело, и которые фанатики тащили с собой в мешке. Я видел, что барон поморщился, осматривая эти трофеи, и даже поставил условие предать останки земле и только тогда позволил присоединиться к своему отряду. Думаю тела поверженных противников они сьели. А что, и такое бывало. Подобные этим представителям рода человечьего, неверных за людей не считали вовсе, а с другой стороны чем-то же они питались во время своих скитаниях? Новенький костяной нож за поясом предводителя только подтверждал мою догадку.

Главарь фанатиков посмотрел на барона недобрым глазом, но приказ выполнил. При этом, я был просто уверен, в случае чего он немедленно обвинит барона в недостаточной преданности Делу Христову при первом удобном случае.