Рок. Шаги в вечность. Книга 4. Том 2 «Уход Льва»

– После того, как Ферон лишился чувств – три. – Ответил Орест.

– Хорошо. Молодец. – Улыбнулся Стратег.

– Я всего лишь выполнял поставленный приказ. – кротко улыбнулся Хост. – Ничего я такого геройского не совершил…

– Ладно-ладно! – улыбаясь, перебил его Гамилькар, – Я теперь знаю, что у меня есть ещё один, очень способный военачальник. Буду иметь это ввиду и впредь. А теперь, иди отдыхать, Орест! Все свободны. Завтра, после отдыха построй корпус. Я сам отблагодарю воинов. Иди!

Орест, приложив кулак к груди, покинул, со своими воинами тысячи, ставку Гамилькара. Стратег, проводив его взглядом, повернулся лицом к тем военачальникам, кои остались в его ставке.

– Что прислал Теоптолем? – он посмотрел на заместителя своего друга.

– Теоптолем передаёт, что противник потерял свои передовые колонны. У него огромные потери. Выбранная тактика – прорыва отдельных колонн, в нескольких направлениях не принесла результата. Соглядатаи передают, что в ставке врага недовольство. Брино Корбуло уже высказывает своё возмущение царю Абабе в открытую. Если, сегодня, Сапфон и Теоптолем уничтожат преследователей колонны Ферона, это же недовольство проснётся и у кельтов других Вождей. Есть мнение, что враг прекратит попытки преодолеть холмы разрозненными корпусами.

Гамилькар кивнул, разделив это мнение.

– Если будет так, то это даст вероятность того, чтобы он (враг) снова объединился и спустился на равнину у Толето. – Гамилькар взглянул на карту Иберии, лежащую у него на столе. – Здесь огромная, пересечённая равнина, подходящая для развёртывания их огромной конницы. Но и нам она подходит. Что же, сила на силу! Как в старые добрые времена.

– Но там, у Толето, есть вероятность их обхода нас, Стратег?! Ведь у них конницы в три раза больше, чем у нас?! – военачальники напряжённо посмотрели на карту.

– Да. Вы правы. – Спокойно отреагировал Гамилькар, – Но у нас есть слоны. Они у нас есть.

Это последнее утверждение Гамилькара, как бы уверило его военачальников, что у их Стратега, как всегда есть свой план сражения. И разница в численности армий, совсем не волнует его. Его волнует качество армии и его духовная крепость…

Гамилькар, ещё какое-то время, вглядывался в карту… Потом поднял голову.

– Что есть от вождя Андалузии Сарбона?

– Пока ничего. Диархон тоже не прислал своих гонцов.

Гамилькар, немного подумав, произнёс:

– Видимо, там тоже интересная ситуация. Что же, подождём. Кто пойдёт со мной проведать Ферона?

Военачальники, все встали. Гамилькар улыбнулся.

– Ну что же, пойдём!..

Через часть времени, они шли через весь лагерь в место, в котором располагался госпиталь для раненых. Гамилькар, имеющий огромный боевой опыт, сам выбрал место под него. Госпиталь, занимал довольно большую площадь лагеря. Барка, часто заходил сюда, чтобы справляться о его надобностях и поговорить с воинами, кои нуждались в его поддержке. Хотя, крупных сражений ещё не было, но раненых было достаточно много – каждый день происходили стычки порубежного характера. Отряды врага, натыкались на отряды, оставленные специально для этой цели. Гамилькар, воюя в Сицилии целое десятилетие, отработал тактику войны в горах и холмах, до совершенства. Лекари не сидели без дела и «работы» им хватало… Гамилькар, двигаясь вместе со своими военачальниками, то и дело останавливался и вёл беседы с теми ранеными, кого хорошо знал в лицо. Беседовал он с ними просто, без тени малейшего величия. Как простой их товарищ по оружию. Ни его титул, ни авторитет, ни регалии Протектора, никак не проявлялись в этих разговорах. Воины и Стратег, смеялись, отпуская различные шутки по разным поводам военной жизни. Все знали, что Гамилькар, много лет командовавший армиями наёмников, кои были «детьми» различных народностей и выходцами таких же различных стран, с различным же менталитетом восприятия особенностей той или этой военной компании, всегда находил со всеми общие темы для разговора. Эту особенность Стратега знали все и она особо ценилась воинами. Они знали, что Гамилькар, может высказаться о их давно забытых тревогах, ранах, щепетильных ситуациях, в кои они попадали! И за это особенно любили Гамилькара. Он, для них был «отцом» и «матерью» одновременно. И поэтому, они готовы были идти за ним хоть в сам, коварный, тёмный Аид, куда опять же, если кто и знал дорогу, то этим человеком был, наверное, только Гамилькар Барка. За всю свою огромную карьеру полководца, Гамилькар Барка не понёс ни одного, даже, даже самого мелкого, незначительного поражения и враги, кои были разбиты им, много раз были поражены его благородством, кое он демонстрировал в обхождении с ними. Гамилькар не был мстителен и тщеславен. Очень часто, он прощал разбитого врага, заключая мир, на тех условиях, кои были совсем не кабального, и не непомерно тяжёлого, характера. Много врагов, после этого, становились его друзьями, но были и такие, кто пользовался его снисхождением в своих целях…

Всё это знали и в Карфагене. И лавры покорителя Иберии, не давали покоя тем, кто сидел в советах высшей власти Карфагена. Поэтому, в такие визиты в госпиталь, охрана и военачальники, окружали Стратега, опасаясь за его жизнь, коя была слишком «открытая», незащищённая в нём и могла быть совершена ещё одна попытка его убить…

Группа военачальников, подошла к трём шатрам, в одном из которых находился раненый Ферон. Их встретил один из лекарей госпиталя с которым Стратег, сразу же поговорил о здоровье того, кого они все пришли проведать.

– … Что я могу сделать для него? – спросил Гамилькар.

– Ничего, Стратег. Я сам слежу за его самочувствием. Но… – лекарь пожал плечами, – он потерял очень много крови. Я осмотрел рану… сделал всё, что мог! Я накладываю ему каждые три часа, новый бальзам, который вытягивает энергию разрушения тела. Я думаю, что горячка спадёт скоро… Но, здесь ему будет тяжело поправиться… Сырость… лес, дышащий ею рядом. Ему, надо в Кастулон. В наш госпиталь в городе, там есть все условия для выздоровления. Если есть такая возможность, его надо переправить туда. Боги, увидев его в родном городе, обязательно помогут ему… Скажу только то, что я не понимаю… Как он, не отпустил шею врага, который вогнал ему в бок кинжал, непонятно?! Он сломал шею врагу, будучи уже раненым?! Ты умеешь подбирать людей, Протектор! Эта особенность у тебя с Сицилии…

Барка выслушивал своего лекаря в молчании, но на последней фразе того, перебил его:

– Ты говоришь, Филон, о Кастулоне? Ну что же, мы сделаем и это! Моя дочь в городе. Она поглядит за Фероном. Мы доставим его прямо в мой дом. Этот вариант подходит?

– Конечно же, Стратег! Это лучший из вариантов! Это сделаем после того, как спадёт бред. И снизим порог боли, при перемещении.

– Хорошо. Но мы сейчас, хотим проведать или хотя бы увидеть самого героя. Можно это?

– Почему нельзя. Но он спит. Поговорить с ним не удастся. Заходите. Я дал ему отвар, унёсший его в мир намного спокойней и размеренней, чем наш…

Филон, откинул полог шатра.

Гамилькар и военачальники, наклонив головы, вошли в шатёр. В нём царил полумрак. В нос ударило несколько резких запахов, готовившихся снадобий. На одном ложе, кои были в шатре, лежал тот, ради которого они совершили путешествие через весь лагерь. Он был накрыт покрывалом, лишь бледное лицо, делало его узнаваемым для тех, кто пришёл к нему в этот полумрак. Гамилькар шагнул к нему и нагнулся к лицу, будто бы вслушиваясь в его дыхание… Стратег, послушав, положил ему на лоб свою ладонь, будто что-то испуская из её центра в чело Ферона.

– Волны, исходящие от него – ровные. – Произнёс Гамилькар. – Танат не приближается к нему. Но, ты прав, Филон. Сил очень мало. Очень. Извёл себя. Поэтому, Танат недалеко. Надо быть начеку. – Гамилькар снял ладонь со лба Ферона. – Выздоравливай, Ферон. Я верю в тебя. Ты в силах перебороть то зло клинка, который поразил тебя. Ты ещё молод. Совсем молод. Умирать в таком возрасте рано. Я тебе говорил, что хочу погулять на твоей настоящей свадьбе! Позовёшь?..

Гамилькар улыбнулся, произнеся эти слова.

– Да. Мы оба с тобой одиноки. В этом наша схожесть. Но тебе с меня не надо брать пример. Ты должен продолжить род Феронов-воинов. Фероны-торговцы есть. А Феронов-воинов пока нет. Поработай над этим. У тебя ещё масса времени. Выздоравливай. – Гамилькар медленно повернулся к выходу из шатра, будто бы задумавшись о чём-то.

Военачальники, в молчании окружившие ложе Ферона, смотрели на раненого, бесчувственного воина. Многие из них, знали его, когда тот был ещё мальчишкой Карфагена. На ложе же, теперь. лежал, несмотря на своё ранение, бывалый, опытный воин. Его мощная шея выделялась, из-под накрытого покрывалом тела. Самые наблюдательные из военачальников, поняли почему Гамилькар, вдруг помянул про свадьбу Ферона. На его шее они увидели любопытные следы… Такие следы, носили и они, в период своей молодости, когда проводили ночи в обществе своих избранниц. Ферон, видимо, тоже, перед самым походом, имел свидание с одной из своих тайных возлюбленных, и эта, внезапно открывшаяся новость, полностью перечёркивала тот миф, что Ферон, якобы, дал обед безбрачия, после смерти своей второй жены. Следы на его шее, явно, говорили об обратном. Одним, из военачальников, стоящих вокруг Ферона, был начальник личной стражи Протектора – Ариссий. Он, едва, заметно улыбнулся, когда заметил взгляды своих соратников, устремлённых на шею Ферона. Он не произнёс ни слова. Но, догадки, кои были в его голове, явно активизировали мыслительный процесс Ариссия.

– Пошли, Ариссий! – произнёс Гамилькар Барка, увидев, что тот о чём-то задумался.

– Да-да, Протектор! – Оживился Ариссий, – Пусть выздоравливает наш герой. Я думаю, что то, что ты пожелал, Протектор, может стать большой неожиданностью для нас всех!

Гамилькар повернулся к нему.

– Брось, Ариссий! Ферон, вправе жениться в третий раз. Род его не продолжен. Я сам приложу к этому свои усилия, после его выздоровления.

Ариссий снова едва заметно улыбнулся.

– Да. И его выздоровление, я уверен в этом, гораздо быстрее пойдёт в Кастулоне. Оттия поможет в этом.

Гамилькар разделил с ним эту улыбку, кою заметил на губах Ариссия.

– Я вижу, что ты что-то знаешь, Ариссий. Но не буду «пытать»! тебя! Такая уж у тебя служба – знать больше других. Одно радует – про меня ты ничего такого не знаешь! Ведь так?!

Ариссий поглядел на Гамилькара с укором.

– Я никогда не заглядывал туда, куда меня не просят, Протектор. Что касается моего Протектора, то меня гораздо больше волнует сколько он навесил на себя сегодня мечей, чем то, сколько он мог бы бросить взглядов на местных красоток.

Гамилькар, как бы прося прощение, за свой намёк, похлопал того по плечу.

– Знаю, знаю, мой друг! Это я так, к слову! – поторопился он загладить свои слова, – Мне иной раз кажется, что случись мне умереть в битве, я с удовлетворением бы почувствовал в этот момент локоть моего старого друга, Ариссия. Это было бы для меня счастьем!

Ариссий, вновь, непонимающе взглянул на Гамилькара.

– Не понимаю, откуда мысли о смерти у моего Полководца?! Впереди битва, в коей надо одолеть врага. Это первая задача Полководца. Мысли о смерти отдаляют победу. К тому же, ты если умрёшь, то только после меня, ибо моя задача, не дать смерти приблизиться к моему Полководцу, и я с ней до сих пор справлялся…

– Ладно, Ариссий. Беру свои слова обратно. Будем думать о победе…