Аллегро с Дьяволом – II. Казань

– Хм… Хорошо, я тоже не буду курить, – легко согласилась Нурия, как будто только и ждала, кто бы ей запретил.

Она выкинула и сигареты, и зажигалку в красную двадцатилитровую бочку со срезанным верхом, которая стояла рядом со скамейкой и довольно успешно изображала из себя урну. Тут вновь где-то далеко, но уже более отчетливо зазвучал свадебный марш, вгоняя Аркадия в тихую панику.

– Ладно, пошли. Я и не курила никогда всерьез, так, баловалась.

Солнышко соскочила со скамейки и потянула за руку Аркадия. Вставать тому, если честно, не очень хотелось, но куда денешься? Да и как ни крути, а шли они все же в сторону дома. А вот зачем Нурия садилась на скамейку, для него так и осталось загадкой. Просидела она не больше трех минут и вряд ли успела отдохнуть.

– А ты бросил или не курил вообще?

– Не курил, – ответил Аркадий и не дожидаясь дальнейших расспросов, пояснил: – Сначала спортом занимался, потом ранение, пуля легкое задела.

– В Чечне?

– Чуть пораньше, в Афгане.

– Да? А сколько тебе лет-то?

– Тридцать пять.

– А мне двадцать три. Ба, да мы с тобой две обезьяны по гороскопу.

– Мой дом, – проинформировал Аркадий, когда до подъезда осталось чуть больше десятка метров.

– А вон мой, – кивнула Солнышко в сторону девятиэтажки, стоящей с другой стороны эстакады.

– Пошли, я обещала тебя кофе угостить. Или ты хочешь меня врушкой выставить? – грозно спросила она.

– Ладно, пошли, – тяжело вздохнув, Аркадий смирился с неизбежностью. – Посмотрим, что за бурду ты там готовишь.

– Ах… Ты… – казалось, от возмущения Нурие не хватает воздуха.

– Мы знакомы с тобой всего пять минут, а ты меня уже, никак, в пятый раз оскорбляешь. Драки хочешь? – вдруг радостно догадалась «бедная и беззащитная».

– О нет! – горячо запротестовал «охальник». – Только не сегодня, сегодня я слишком устал. – И вообще, – добавил он иронично, окинув Нурию, мягко говоря, недвусмысленным взглядом, при этом задержавшись на груди несколько дольше, чем позволяли приличия. – Я с незнакомыми девушками не дерусь.

– Ой-ой! А мы уже познакомились, если что.

– А ты давно сюда переехала? – спросил Аркадий, когда они вошли в подъезд.

– Полгода. Мать с отцом долго работали на Оргсинтезе, получили акции, когда приватизации была. Мы их продали и поменяли мне бабушкину комнату.

Через десять минут они сидели на кухне, точнее, сидел Аркадий, а Нурия варила кофе, аромат которого наполнял воздух.

– Ремонт сама делала или купила уже отремонтированную? – спросил с профессиональным интересом Аркадий.

– Сама. Знаешь, сколько я в него вложила, в этот ремонт? Ой-ей-ей!

– В России нельзя вложить, в России можно только вбухать, – назидательно изрек он, пригладив краешек не очень хорошо приклеенных обоев. – Вот ты меня притащила к себе и даже не спросила, женат я или нет.

– А ты тоже не поинтересовался, может я замужем и сейчас ревнивый муж явится. С балкона прыгнешь? Тут невысоко, четвертый этаж, – ответила, скорчив рожицу, Нурия.

– Ага, сейчас, разбежался. Если хочет, пусть сам прыгает.

– Не боишься, значит. А я твоей жены тоже не боюсь. Отобью, не проблема. Жена это даже хорошо, как знак качества. Потому как хорошие мужья на дороге не валяются, – поделилась мудростью Нурия, подняв вверх пальчик.

– Ну, валялась-то как раз ты, – снова не удержался от укола Аркадий.

– Вот сюка, а? – бессильно опустила руки Нурия.

– А если дети есть, тогда как? – не дал ей долго расстраиваться Аркадий.

– Если дети – тогда плохо, детей сиротить нельзя. А у тебя есть дети? – всерьез обеспокоилась она.

– Да нет у меня ни жены, ни детей. Я же говорил, что все они ушли. Забыла? – откровенно ответил он.

– Ага, забыла. Вот и прекрасно! У меня тоже не жены ни детей. Ой! – махнула Нурия рукой, – ни мужа ни детей, я хотела сказать. А ты всегда такой?

– Какой?

– Подкалываешь постоянно, подтруниваешь над людьми.

– Нет, только с тобой что-то накатило, сам не пойму. Может мне нравится, как ты ругаешься?

– Сюка! – с готовностью ласково обругала его Нурия и посмотрела на него как-то не так. Хотя почему не так, именно ТАК и посмотрела.

– Только со мной, значит? – спросила она чуть изменившимся голосом.

– Только с тобой, – Аркадий встал и подошел к ней.

Она молча ждала его, а что говорить? Они были достаточно взрослыми, чтобы в таких ситуациях обходиться без лишних слов.

А на плите закипел кофе – ему было суждено не только выкипеть, но и основательно пригореть. Подхватив Солнышко на руки, Аркадий понес ее в спальню. Марш Мендельсона просто гремел в ушах, но это его уже не пугало.

– Не туда! – со смехом шепнула Нурия ему на ухо, когда вместо спальни он чуть не занес ее в темнушку.

– Туда, – кивком головы направила она его в нужном направлении.

Когда Нурия, наконец, смогла выбраться на кухню, дым там стоял столбом. Она выключила газ, открыла окно и проскользнула в душ. Вернувшись в спальню, она улеглась Аркадию на грудь и тихонько пробежала кончиками пальцев по шрамам.

– Расскажи, как ты поседел, – спросила она, погладив пальчиками седую прядь.

Аркадий долго не отвечал, молча уставившись в потолок.

– Если неприятно вспоминать, то не надо, – виновато пошла Нурия на попятную.

– Да нет. Ничего особенного. Я тогда только прибыл из учебки, дня три буквально. Наш взвод поставили в сопровождение. Мы на броне сидели, я сзади. Когда шли через кишлак, там поворот был. Из дома вышел старик с гранатометом. Видел его только я. Мы уже повернули, он сзади был, туда только я смотрел, а от тех, кто шел за нами, его дувал закрывал. Как мы потом узнали, первая машина ему часть дувала развалила. И вот я смотрю, как он гранатомет поднимает, понимаю, что сейчас по нам ударит – и все, хана. Всем хана, и мне, и ребятам. Надо или стрелять, или кричать на крайний случай, чтобы другие его завалили, а меня как парализовало. Вцепился в автомат и не могу ничего сделать. Он медленно так гранатомет поднял, как при замедленной съемке. Я всю-не всю жизнь вспомнил, но много это точно. Он выстрелил да промахнулся, старый видать, сил удержать не хватило. Граната совсем близко пролетела. Пацаны, естественно, старика завалили. Орут на меня, а я ничего не слышу, понимаю только – ЖИВОЙ! Сижу, улыбаюсь, а самого трясет всего, автомат мертвой хваткой держу. Только когда пару оплеух выписали да водой плеснули, немного пришел в себя.

Это была моя первая встреча со смертью, – закончил, чуть помолчав Аркадий.