Аллегро с Дьяволом – II. Казань

– Я не обижаюсь, – ответил Аркадий и поблагодарил Бога: хорошо, что он не знал имени торговца, мог ведь и не сдержаться.

На месте Гасана торговал кто-то другой. Похоже, о драке за сараями знал весь рынок. Со Светой и Аркадием уважительно здоровались. Что-что, а силу здесь явно уважали.

Аркадий больше не ходил на базар, делать там было нечего.

Еще через три месяца Аркадий опять ушел в запой. Несмотря на защиту Ашота, его уволили из сапожной мастерской. Светлана стала все чаще пропадать у матери. Нетрудно догадаться, о чем они там шушукались. После очередной ссоры, когда Светлана опять ушла к матери, Аркадий собрал свои немудреные пожитки и улетел домой, в Казань. Через три года пришло извещение о разводе, беременная Светлана спешно выходила замуж. Аркадию стало грустно: несмотря ни на что, он продолжал в глубине души ее любить и был признателен за тот год, прожитый в Железноводске. Конечно, он уже не станет прежним, но за этот год, особенно за первые полгода жизни со Светланой, он почти смог вернуться к человеческому образу жизни. Это она, сама не подозревая, своей любовью научила его загонять темную часть души на самое дно. Согласитесь, после двух лет беспробудного пьянства и драк два запоя и одна серьезная драка за год – это «две большие разницы». Аркадий считал, что это целиком и полностью заслуга Светланы. Это с ней он, наконец, смог вернуться с войны. Дай ей Бог счастья, хотя бы с другим.

5

Вернувшись в Казань, Аркадий узнал, что Мамонта убили, и его бригада распалась. Однажды Мамонт приснился ему и стал в чем-то обвинять. Это так разозлило Аркадия, что он от всей души послал его по известному адресу. После этого Мамонт его не беспокоил.

Нужно было устраиваться на работу и пять месяцев, до первого запоя, он проработал стюардом. В его обязанности входил прием и сдача груза – работа непыльная. А еще там были стюардессы, симпатичные девчонки, с легкостью выпрыгивающие из трусиков как на земле, так и в воздухе, чем делали работу весьма привлекательной. Да… Если бы не запои, он вряд ли бы так быстро ушел оттуда.

Если бы… Если бы… Оставалось только сожалеть.

Во время одного из рейсов до Владивостока он и познакомился с Иваном. Аркадий во время полетов приторговывал водкой. Но в тот день, устроившись в свободном кресле в хвосте самолета, он вместо того, чтобы продавать ее, употреблял водочку в личное пользование. Аркадий выпил грамм сто пятьдесят, когда его одиночество было нарушено.

– О, водовка! А вроде же запрещено? – в проходе стоял и широко улыбался парень, не уступающий Аркадию в комплекции, пожалуй года на два-три помладше, с открытым и добродушным лицом.

– -Если нельзя, но очень хочется, то можно, – как всегда мрачно ответил Аркадий, но парня это, похоже, не смутило.

– Можно присоединиться? – нахально-добродушно спросил он.

Впоследствии Аркадия не раз удивляла эта способность Ивана добродушной улыбкой или нехитрой шуткой сглаживать серьезные и порой неприятные ситуации, не доводя дело до конфликта. При этом чаще всего добиваться своего Аркадий так не мог.

– Валяй, – последовал ответ, и присевший рядом парень получил наполовину налитый стакан.

– Пьем по поводу? – поинтересовался новый знакомый.

– Ага, чтобы долететь.

– А можем и не долететь? – спросил парень, поддерживая, как ему казалось, шутку.

– Можем, – спокойно ответил Аркадий, и по его глазам новый знакомый понял, что тот не шутит.

– За мягкую посадку, – произнес он, выпил, крякнул, закусил протянутым бутербродом и только потом спросил:

– А в чем проблема?

– Проблема в дефиците топлива, заправляют впритык. Ветер встречный, а до Владивостока далеко, запросто может не хватить, и тогда вариант «писятсемь», – ответил Аркадий и протянул руку: – Аркадий.

– Иван, – ответил новый знакомый, крепко пожав протянутую руку.

– А что за вариант «писятсемь»?

– А… старая летная байка. За знакомство! – произнес лаконичный тост Аркадий и выпил, потом налил Ивану.

– За знакомство! – поддержал тот его.

На этом бутылка кончилась.

– Еще есть? – разошелся, как потом оказалось малопьющий, Иван.

– Есть, – ответил Аркадий и назвал двойную по сравнению с магазинной цену.

Иван опять крякнул, потом почесал подбородок и наконец выдал:

– Ну, вообще-то все правильно: ты меня угостил, теперь моя очередь, – после этого достал кошелек, отсчитал нужную сумму, и они продолжили.

– Так что там за байка про вариант «пятьдесят семь»? – напомнил Иван, когда и вторая бутылка опустела наполовину.

– Не «пятьдесят семь», а «писятсемь». Короче так. Рухнул лайнер. Нашли черные ящики и стали расшифровывать. Последние слова командира экипажа – «писятсемь». Что за «писятсемь»? Не могут понять, хоть тресни. Высота? Скорость? Показание каких-то других приборов? Долго думали. Потом пришел дядя Сема, старый механик, и сказал: «Какие "писятсемь", нахер? "Писец всем!" – вот что сказал командир».

Иван засмеялся, а по-прежнему мрачный Аркадий закончил:

– Вот такой вот вариант «писятсемь».

До Владивостока они все же долетели, но Аркадию очень не хотелось узнавать, сколько граммов топлива осталось в баках. Через некоторое время последовал очередной запой, и его уволили. Занимающийся ремонтами квартир Иван взял его к себе напарником. Работали вместе они года четыре. Регулярные запои Аркадия часто ставили Ивана в затруднительное положение, и в конце концов они перестали вместе работать, но продолжали поддерживать дружеские отношения. Иван теперь занимался установкой дверей. Он на одной из фирм, занимающейся изготовлением дверей, получал оклад в одну тысячу рублей и постоянные заказы. Рассчитывались клиенты непосредственно с ним, график свободный, какой-никакой – но соцпакет. В общем, устроился Иван неплохо. Аркадий продолжил работать один, точнее, у него была сначала пара подсобников, а не так давно он набрал уже бригаду.

В жизни Аркадия появлялись и пропадали разные женщины, но до женитьбы, и тем более до детей, дело как-то не доходило. Аркадий уже стал свыкаться с мыслью прожить остаток жизни холостяком. Жизнь стала пресной и бесперспективной, и он опять, как всегда в моменты депрессии, стал жалеть, что рано вылез тогда из танка. Ну зачем, спрашивается, это нужно было?

Но осенью 2003 в его жизнь вошла Нурия. Точнее, ворвалась и тут же по-хозяйски в ней расположилась, полностью заполнив ее и вытеснив все остальное.

Аркадий осмотрелся. Да вот именно тут, у первого дома от перекрестка Чистопольская-Ибрагимова, она обогнала его, звонко процокав своими каблучками…

6

Аркадий работал тогда в поселке Высокая Гора. Чтобы ездить без пересадки и не тратить лишний червонец на дорогу, он доезжал до Энергоинститута на «сотке» и шел оттуда домой пешком. Трезвый он всегда очень рачительно относился к деньгам, но во время пьянок совершенно не считал и мог за три дня промотать двух-трехмесячный заработок, отложенный на покупку чего-либо. Поэтому всю мебель и аппаратуру он стал покупать в кредит. Во время запоя он мог вызвать на всю ночь двух-трех проституток, а так как в этом состоянии и одной на ночь было многовато, если честно, они просто болтали большую часть времени. Потом он их заставлял мыть посуду, гладить, стирать и убираться в квартире. Отказов, конечно же, не было.

Звонил он всегда по одному номеру, и однажды с девушками пришла «мамочка». Ее звали Виктория. Крепкая бабенка тридцати пяти лет, выглядела она вполне привлекательно и в постели оказалась большой мастерицей. Так вот, у Виктории была «крыша», куда она отстегивала часть выручки, и при крупных неприятностях, если кто-то не оплатит или в случае «наезда» ей было куда обратиться. Но охраны как таковой не было. При их работе очень неудобно: в подъездах в вечерне-ночное время с девушками могло случиться всякое.

– Ладно если изнасилуют, девчонкам не привыкать, потерпят, но вот нарикам или алкашам это, к примеру, ни к чему – им деньги надо. И опять же ладно если просто ограбят, а вдруг ножом пырнут? Давай, Аркадий, ко мне, будешь девочек по квартирам развозить. Тебе надо будет девочек до квартиры доставить, посмотреть что за клиенты, а потом приехать за ними. Разборки с клиентами в случае неприятностей не твоя забота. Ты будешь чисто провожатый. Деньгами не обижу, девчонку пару раз в неделю бесплатно обещаю. Да ты и сам с ними сможешь договориться, не откажут. Машина моя.

Аркадий тогда чуть было не согласился, но поразмыслив решил: чем дальше от криминала, тем меньше шансов попасть в тюрьму. К тюрьме он по-прежнему испытывал не самые теплые чувства.

Итак, Нурия. В тот день у него с утра было плохое настроение, впрочем, дело для него обычное. Утром он закупил и завез материалы на новый объект – цемент, направляющие, сухие смеси, гипсокартон, крепеж и так по мелочи. Водитель «ГАЗели» был молодой, крепкий и очень разговорчивый парень.

– Не, ты прикинь! – начал он возбужденно, едва они поздоровались. – Сейчас еду, меня «буханка» внагляк подрезает. Я за ней. Смотрю, там номера неказанские и солдафон какой-то сидит. Я ему машу: «Тормозни, поговорим», а этот козел мне «фак» показывает. Ну, палец этот американский, – зачем то пояснил он Аркадию. – Сейчас уже и не показывает так никто, не модно. А он мне, мне показывает, представляешь?! – искренне возмущался горящий праведным гневом водитель. – Ну, я его все-таки догнал, дорогу перегородил, из машины вытащил и пару раз по рогам съездил. Солдафон чертов. Да сейчас нормальные пацаны вообще считают западло в армию идти, одни черти идут. Да что там делать?

Парень продолжал тараторить всю дорогу, порядком надоев, но уже после этих слов Аркадий его не слушал, с трудом сдерживая раздражение. Завидев подъезжающую машину, ребята – а их было у Аркадия в бригаде уже семь человек: четыре мастера и три подсобника-разнорабочих – вышли из дома. Они быстро выгрузили материал на бетон около ворот, чтобы быстрей отпустить машину, и стали заносить в дом.

– Сколько я тебе должен? – сухо спросил Аркадий.

– Три часа – это четыреста пятьдесят будет, – ответил тот, прибавив почти полчаса.

Аркадий достал деньги.

– В расчете? – уточнил он, когда парень пересчитал деньги.