Аллегро с Дьяволом – II. Казань

– А что случилось? – спросил смотрящий преданным взглядом Чекушка. Похоже, у него подошло время очередного вливания – он очень хотел оказаться полезным и получить честно заработанную выпивку.

– Понимаешь, – сказал наконец после некоторого раздумья Аркадий, – один мой знакомый неожиданно и спешно уехал. Бросил работу, семью и уехал. Вот я и подумал, может он видел что-нибудь, чего не надо?

Чекушка задумчиво почесал подбородок.

– Да нет, ничего такого, ради чего стоило бы бежать сломя голову, не было в районе давно, а уж в парке-то тем более. Так, шпана подралась немного, нарики машины чуток потрясли, квартиру обокрали, – задумчиво перебрал Чекушка события последних дней, и сделал окончательный вывод: – Нет, ничего серьезного не было.

Чекушка был явно расстроен, так ведь выпивка могла и мимо пройти.

– А ты к Графине сходи, – внезапно осенило его.

– К кому?

– Она же ясновидящая. Экстрасенс. Если ты ей глянешься, она тебе все про пропавшего парня расскажет.

– Ясновидящая? – недоверчиво спросил Аркадий, – Что-то я про нее не слышал.

– Точно говорю! Она меня от смерти спасла! – разгорячился Чекушка. – Лет десять назад, я еще работал тогда. Мы у нее гуляли, она и говорит мне: «Чекушка, не ходи завтра на работу, ни в коем случае не ходи!» Я и не пошел, а что? Нам только повод дай, вообще можем не работать, – хохотнул Чекушка. – Так вот, в тот день моего напарника послали в бетономешалке лопасть заварить. И то ли из-за сварки что коротнуло, то ли мудак какой по ошибке включил. Короче бетономешалка включилась и все. Не мужик – мешок с переломанными костями остался. Вот так вот! И еще Рыжего тоже спасла. Только ему впрок не пошло, через месяц машина сбила… Так что ты сходи. Только вот капризная она, зараза. Понравишься – все скажет! Нет – бесполезно, ни деньги, ни уговоры не помогут. К ней и бизнесмены, и братва приезжали, много денег давали и ничего. Молчит как рыба об лед, не любит она эту богатую шушеру.

– Ну давай, попробуем сходим, – без энтузиазма ответил Аркадий. В наличии алкашки-ясновидящей он сильно сомневался.

– Пошли! – бодро сказал Чекушка и повел его мимо школы в глубину квартала.

– А она что, голубых кровей, Графиня твоя?

– Ага, мутно-самогонных, – оскалился Чекушка и пояснил: – Она в молодости буйная уж больно была, вот ей в одной драке графином по черепушке и съездили. С тех пор она Графиня. Вон ее окна. Ты только сначала у нее самогоночки возьми, а уж потом спрашивай, – наставлял Чекушка Аркадия, когда они дошли последнему подъезду одного из домов, что стояли за школой.

– Разберемся, – отрезал Аркадий, которого всегда немного раздражала излишняя суетливость Чекушки.

Он вошел в подъезд, оставив провожатого на улице. В подъезде было темно и воняло кошками и чем-то кислым. Аркадий постучал в обшарпанную дверь.

– Открыто, – донесся из-за двери скрипучий голос, и Аркадий распахнул дверь в квартиру.

Прихожая освещалась слабым светом, который падал из зала. Кислый запах резко усилился. «Бражка», – догадался Аркадий. Мало того, в давно и основательно прокуренной квартире стоял тошнотворный запах табака.

– Проходи, Пастух, что встал-то? – раздался снова тот же голос.

Аркадий почувствовал, как мурашки запрыгали по спине. Он вдруг отчетливо понял, что эта торгующая самогоном Графиня, живущая в провонявшей брагой и табаком квартире, знает о нем ВСЕ, хоть и в глаза его еще не видела. Настроение, с которым он входил в комнату, сильно отличалось от того, с которым он несколько секунд назад входил в подъезд. Самоуверенности сильно поубавилось.

Комната давно не видела ремонта, лет двадцать точно. Выцветшие, сальные обои, серый потолок, полы и оконные рамы с облупившейся краской, в углу на облезлом комоде беззвучно мерцал черно-белый телевизор. В тусклом свете дешевой люстры, на которой горела единственная лампочка, за овальным дубовым столом, помнящим сталинские времена, сидела полная женщина лет шестидесяти с гаком. В огромном халате, надетом поверх кучи другой одежды, в меховых чунях, она походила на вилок капусты. Из-под всклокоченных, с проседью волос на Аркадия уставились два серо-мутных глаза. Во рту самым кончиком, каким-то чудом держалась тонкая дамская сигарета.

«Ну и чучело», – брезгливо подумал Аркадий.

На столе стояла пластиковая полуторалитровая бутыль с мутной жидкостью, пара пластиковых стаканов, нарезанные куски сала да разрезанная на четыре части нечищенная луковица.

– Проходи, Пастух, проходи. Выпей со мной – с чучелом, не побрезгуй, – проскрипела с улыбкой старуха.

«Так ты еще и мысли читать умеешь, что ли», – подумал Аркадий и вздрогнул. То ли случайно, то ли отвечая на его мысленный вопрос Графиня, прикрыв глаза, кивнула головой.

Пить ему, только что вышедшему из запоя, совсем не хотелось, но отказаться, если честно, просто не хватило духу. Он налил себе полстакана. Графиня налила себе полный и, сделав приглашающий жест, залпом выпила, закусив луком.

Аркадий поднял стакан, но прежде чем выпить, спросил:

– Графиня, а ты вообще-то кто?

– А какая тебе разница, Пастух? Ты пришел за Ивана узнать? Узнаешь. Пей.

Самогон огнем обжег глотку.

«Вот уж действительно "огненная вода". Градусов 60, не меньше», – решил Аркадий, занюхав куском лука. Есть он все же побрезговал.

– Семьдесят пять градусов, – подтвердила его догадку Графиня. – У меня спиртометр есть, двойная перегонка. Это не на продажу, для себя гоню. Давай еще по стаканчику, а уж потом поговорим. Ты присаживайся давай. Что стал как статуй?

Аркадий выпил еще раз и обернулся в поисках стула. Около окна стояло два табурета и скамейка. Когда он взял наименее испачканный из них, у него вдруг, впервые за много лет, сработал «сторож». Он резко обернулся и на мгновение, на долю секунды перехватил взгляд Графини. Нет, не тот мутный, а как он понял – настоящий, не замаскированный взгляд. Перехватил и чуть не утонул в темной бездне не мутно-серых, а совершенно черных глаз, пронзающих его насквозь. Аркадия обдало прямо-таки арктическим холодом. Но бесконечное мгновение, наконец, прошло. Графиня прикрыла глаза, а когда через пару секунд опять открыла их, на Аркадия вновь смотрели два мутно-серых глаза.

Придя в себя, Аркадий вновь спросил:

– Так кто ты все-таки, Графиня?

– Осторожней, Пастух, осторожней, – проворковала, откинувшись на спинку жалобно скрипнувшего стула, старуха. – Если ты спросишь меня в третий раз, я вынуждена буду ответить. Ты уверен, что хочешь знать правду? – спросила Графиня, уставившись на него вполне трезвым взглядом, навалившись грудью на стол.

«Кто ты?» – хотел было спросить ее Аркадий и в третий раз, но не тут-то было: челюсть не двигалась, несмотря на все его усилия.

Графиня с удовлетворенной улыбкой вновь откинулась на спинку стула, который в очередной раз жалобно заскрипел.

– Настырный, – сказала она почему то довольным голосом. – Ты не бойся, говорить ты можешь, только спросить в третий раз не сможешь. Ну не хочу я отвечать на этот вопрос, понимаешь? Не хо-чу! – кокетливо пояснила Графиня, разведя руки. – Можешь относиться к этому как к женскому капризу. Должна же быть во мне хоть какая-то загадка, – проскрипела она и затряслась в беззвучном смехе.

Аркадий смотрел на смеющуюся Графиню и с трудом сдерживал раздражение.

– Ты про Ивана обещала рассказать, – напомнил он.

– Не беспокойся. Вернется твой Иван в начале мая. Живой и здоровый. Ты даже удивишься, насколько здоровый. Поможет тебе с Крановщиком разобраться.

– Что еще за Крановщик?

– А помнишь, десять дней назад наркоманов в подъезде отоварил? Мужчина солидный, с телохранителями там был, помнишь?

Начавший догадываться Аркадий молча кивнул головой.

– Так вот это и был Крановщик. Бизнесмен, как сейчас говорят. Наркотики – одна из сторон его бизнеса. Хотя к Кощею он приходил не по наркотикам, они хотят… Впрочем, какая тебе разница до их дел, ты же не мент, – справедливо рассудила Графиня. – Так вот, ты ему челюсть сломал, он тебе счет предъявит. Солидный счет. Он свою челюсть любит. Иван поможет, но втянет тебя в историю, по сравнению с которой вся эта возня с наркоманами покажется тебе детским садом.

Графиня оценивающе посмотрела на Аркадия, и опять угадав его мысли добавила:

– Отказаться не сможешь, дело того стоит, поверь. Да… он денег тебе за помощь предложит – не стесняйся, бери сколько надо. Деньги для вас больше не будут проблемой. Но вот только воспользоваться ты ими не сможешь, – добавила Графиня после небольшой паузы.

«Почему?» – хотел, да так и не смог спросить Аркадий, впрочем, и так было понятно.

Графиня вновь наполнила стаканы. Выпив, Аркадий задал вопрос, который в свете последних новостей стал его волновать его особенно сильно: