Свободные пьесы

СЛАВА. Здравствуйте, глубокоуважаемая.

ДУНЯ. Дуня, просто Дуня. Без бабы Дуни или тети Дуни, без этого вашего «уважаемая». Да, я глубоко пожилая, а с уважением потерпите, плиз. Окей? (Оглядывает комнату, подходит к стулу, двигает его. Идет к креслу, садится, примеряется, встает, идет на диван, присаживается с краю.) Я тут пристроюсь и ноги вытяну. Пешком шла, следы путала. Интересно по лесу ходить, слышно, как птицы поют и камеры поворачиваются, гул стоит. Шла по тропинке через усадьбу, видела, как в журавли летят. Думала, что нет их давно уже, в смысле, они не могут сами без направляющего и руководящего лететь. А вот погляди, не переделать природу, сами ровно летят на восток, как будто им там медом намазано. Нет бы на запад или на юг. Природа. Удивляюсь. Не смотрите так на меня. Как вас зовут, девушка?

ЛЮДМИЛА. Людмила. Я ответственная.

ДУНЯ. Людмила, вы еще молодая, не знаете той прелести возраста, когда его не надо выдумывать, ни прибавлять, ни убавлять. Все на лице написано: ты мудрая. Дожила до мудрости, а смирения нет. Не могу смириться с происходящим, но, кажется, смирилась с прошедшим. А вас как, молодой человек?

СЛАВА. Слава.

ДУНЯ. Слава, какое у вас поручение?

СЛАВА. Я не могу пока сказать. Есть правила и вы должны их знать. Правила ограничения информации для безопасности. И если вы помните, нужно обязательно пройти идентификацию. Вы должны ответить на несколько вопросов.

ДУНЯ. Слава, вы очевидно правы я по инструкции, как вы говорите, по правилам, должна ответить на некоторые вопросы. Но я давно решила, что никому ничего не должна. И если хочется услышать, что я думаю, то меня приглашают, я могу быть полезной. Моя репутация, а вы, наверное, об этом слышали, не требует, идентификации. Я так давно сопротивляюсь режиму, что все привыкли. Меня даже изолировать нельзя. Потому что уже поняли: изоляция это грубая провокация. Расслабьтесь и послушайте, о чем взрослый человек, умудренный, вам рассказывает. Я шла вдоль проселочной дороги, потом рощей. Такая простота в этой прогулке, столько спокойствия, в какой-то момент я подумала, ради всего этого они настраивают систему. Чтобы стало спокойно и просто, чтобы старушка гуляла вдоль поля и думала: «вот она, родина, так она и должна выглядеть» —в этом старушкино счастье. Ага, хер им. Счастье это когда ты знаешь что никто никому не угрожает. Мне уже ничего не угрожает, даже болезни, они уже со мной. А этой бабе угрожает многое. Молодость могут загубить, и раком поставить.

СЛАВА. Давно я такого не слышал.

ДУНЯ. Вы из творческого класса мальчишка. Телевизор не смотрите, от риторики правящего класса отвыкли. Помните только классическое «в сортире мочить». Нет, Славик, то давняя история, теперь все в удовольствие должно быть, то есть трахнут, унизят и высокомерно сохранят жизнь – новейшая стратегия. Они тебе добра желают.

ЛЮДМИЛА. Теперь понимаю, почему вас под круглосуточным наблюдением держат. Мы тут, как Миша сказал сканеры не смогли блокировать, но у нас есть немного времени, пока они не расшифровали.

ДУНЯ. Нехорошо. Хотелось полной иллюзии свободы. Орать лозунги, надавить на имена. Сказать – «пора реально их послать». Ну что, будем ограничивать себя. Милочка?

ЛЮДМИЛА. Пожалуйста, Людмила. Я настаиваю.

ДУНЯ. Простите меня, бабку старорежимную. Какое наблюдение, меня давно списали, в смысле создали мне имидж ненормальной, меня никто серьезно, кроме группы банкиров не воспринимает. Я для создания видимости толерантности в реестрах числюсь. Я от них пенсию получаю, не брезгую. Отношу в приют для кошек, покупаю наполнитель для туалета. Чтобы радостно было. Пусть киски сикают. Хорошо как! Нагулялась, намолчалась. Вы сильно не задумывайтесь о том, что я несу. У меня миссия.

СЛАВА. Как скажете. Людмила, а вы обладаете информацией о процессе, о регламенте? Я пока не понимаю всего целиком.

ЛЮДМИЛА. Вам всю картину не нужно представлять. Выполняйте свою задачу. Вам общество доверило.

СЛАВА. Я хотел разобраться, каким обществом. Как мне известно, мы собираемся первый раз. Значит, это не могло быть коллегиальным решением. Так каким обществом?

ЛЮДМИЛА. Тайным.

ДУНЯ. Я знаю, как заканчивают тайные общества. Обычно печально. Помню, в Баден Бадане, принимала я участие в одном съезде недовольных довольствием. Интересная компания, казалось, правильно устроена сеть осведомителей, легальные кружки по миру. Финансирование налажено, даже закон под это дело ратифицировали. А скажи я сегодня, кто там был в комиссиях и секциях – вы ужаснетесь. Сгинули все или на старости лет заседают в других собраниях и помалкивают. Одних купили, других продали.

ЛЮДМИЛА. Дуня не нагнетайте, все идет по плану, ваши воспоминания еще понадобятся на суде.

СЛАВА. На страшном суде. Что-то мне зябко от таких шуток.

ДУНЯ. Так не шути – и не шутИм будешь. Ладно, пупсики, пора сигнал подавать. Итак, второй сигнал – дым из трубы. Будем считать, я все проверила. Дала разрешение, поджигайте. Только проверьте, чтобы белый дым, а не черный. Идите, Слава, работайте, а вы, Людмила, встаньте у окна да поглядывайте. Эх, хорошо как, и легко на душе.

(Слава выходит.)

ЛЮДМИЛА. Это, от того, что вы с нами.

ДУНЯ. Ага, от того, что просто дурра, не сидится старушенции на месте. Хочется в центр внимания, а где он сегодня?

ЛЮДМИЛА. Вы считаете, что мы сейчас в самом центре событий, мы решаем? Да, мы ответственны за историю.

ДУНЯ. Ох, какая вы напыщенная и самовлюбленная. Центр это следственный изолятор, а нам до него еще четыре шага.

ЛЮДМИЛА. Каких еще четыре шага? Идет кто-то. Темно, не пойму пока.

ДУНЯ. Первый шаг это всем собраться. Второй шаг – предательство. Третий…

ЛЮДМИЛА. Какое предательство?

ДУНЯ. Обыкновенное предательство, историческое предательство. Такое предательство – броня просто, а не предательство. Такое, от которого мороз по коже, предательство от того, от которого не ждешь, от самого близкого и любимого. Встречайте, Людмила, гостя. Кто его знает, может это он.

ЛЮДМИЛА. Кто? Предатель?

ДУНЯ. Нет, председатель.

(Входит Арам).

АРАМ. Здравствуйте. Как обстоят дела? Все идет по плану, только по вашим лицам вижу: вы не любите друг друга. Заметно, что вы, как только встретились, сразу не полюбили друг друга. Вы, Дуня, могли бы её полюбить, да не решаетесь, вас сомнения одолевают всё время. Вы, Людмила, любите время и мужчин. Мужчин любите сильных, смелых, безрассудных. Не любите давать им время на размышления. Итак, к делу. Людмила, докладывайте по процессу. Можете звать меня Арам. Я подписывал инструкции и депеши от имени общества.

ЛЮДМИЛА. За прошедшее с моего прибытия время все идет по разработанному плану. Миша и Слава были на месте, все было подготовлено. Я проверила отчетность, бланки и квитанции. Дуня появилась сразу после сигнала, заминки не было. Миша находится на посту. Слава только что дал второй сигнал. Разрешите показать документ. Подписывать будете?

АРАМ. Я посмотрю документ, положите на стол. Ознакомлюсь и завизирую. А сейчас пригласите Славу, я должен на него посмотреть и дать следующие указания. Дуня, вы можете отдыхать. Но перед этим отчитайтесь, что видели по дороге.

ДУНЯ. Видела журавлей. Два механических соллекткара на другой стороне пруда. Роту солдат и взвод автоматчиков за кладбищем в овраге. Маскируются под продавцов искусственных цветов. Ничего не обычного, если не считать журавлей, которые патриархально летели на восток. Знаешь, Арам, я спинным мозгом чувствую засаду. А тут все спокойно, меня даже ревматизм отпустил, а он меня не подводит. К неприятностям всегда ломит.

АРАМ. Спасибо. Очень важно. Теперь Слава. Приглашайте.

ЛЮДМИЛА (Открыв дверь.) Слава, можете проходить, вас вызывают.

(Входит Слава.)

СЛАВА Спасибо, Людмила. Разрешите сказать?

АРАМ. Докладывайте.

СЛАВА. Доложить. По прибытию на место… на объект, мной была проведена работа по выданной мне инструкции, все пункты которой я выучил наизусть. Рассказывать?

АРАМ. Лишнее.

СЛАВА. Осмотрев дом… объект, я дал первый одиночный сигнал, Миша пришел в точно рассчитанное время. Миша мне знаком по его деятельности, лично мы не встречались.

АРАМ. Это мне известно. Как он вам?

СЛАВА. Миша интересный, злой, не разговорчив. Груб, порой чересчур. Мне кажется, он не понимает общей цели, но готов на действия. По моим наблюдениям, он в смятении, в глубокой депрессии. Ненависть к миру, самое главное – ему надо что-то сказать. Могу ошибаться, возможно, это личное дело, которое он ставит выше общественного. С таким настроением он может совершить промах.

АРАМ. Хорошо. Спасибо, я вас услышал. Нам необходима такая личная заинтересованность каждого. Слушайте меня сюда. Каждый на своем месте – это точно откалиброванный элемент механизма. Каждый из вас должен быть лично заинтересован, и это личное должно быть превыше общественного. Я дал вам распоряжения полгода назад, вы должны были подготовиться. Сегодня не то время, когда можно спорить, сегодня нужно исполнять. Вы, Слава, дали правильную оценку Мише. Мы возлагаем на него ответственный момент в акции. Можете идти. Людмила, объясните ему, что он должен делать.

ЛЮДМИЛА. Пункт три, приложение второе, исполнитель Слава. Выходите, приглашаете Мишу, остается и дожидаетесь следующего. Будьте предельно внимательны и осторожны. Не забудьте предупредить о мерах безопасности. Ваша задача – находиться, а это значит – не отлучаться, не отворачиваться и наблюдать. Вот вам устройство. Помните, оно запрещено. Если будут арестовывать – скажете, что вам подбросили. Не снимайте перчатки, не оставляйте следов, не плюйте на устройство, у них есть тест. Идите, караульте.