В утешительных добрых надеждах
часто скрыта причина для слёз.
Так, создав небеса и светила,
напоённые светом и тьмой,
в жизнь душа заблужденье впустила,
как условие жизни самой.
Сохраняет история сцены,
от которых мороз по спине.
Люди мрачные лезут на стены,
а другие стоят на стене,
и летят, кувыркаясь бескрыло,
с неприступной они высоты.
Кто-то хочет, чтоб всё это было.
Этот кто-то, представь себе, ты.
Победители пишут страницы,
зачастую изрядно приврав,
и уже никогда не добиться
точных сведений: кто же был прав.
Люди спорят, крича что есть силы,
и слюной переполнены рты.
Кто-то хочет, чтоб всё это было.
Этот кто-то, представь себе, ты.
Можно тешиться разницей взглядов,
можно крикнуть, мол, все дураки,
но вопрос: «А кому это надо?» —
углубляет ущелье тоски.
Не грусти, озираясь уныло.
За спиной догорают мосты.
Кто-то хочет, чтоб всё это было.
Этот кто-то, представь себе, ты.
Спросит Велес с глумливой усмешкой,
заслонясь византийским крестом:
«Угадай-ка: орёл, или решка
перед самым броском – не потом,
не тогда, как уже наступило
уточнение прежней мечты?»
Кто-то хочет, чтоб всё это было.
Этот кто-то, представь себе, ты.
Ты не помнишь, как всё начиналось,
и не знаешь, к чему всё идёт.
Кот в мешке – не такая уж малость.
Он – живой, или дохлый, тот кот?
Обезьяноподобная дева
вдруг прозрела: «О боже, змея!»
Кто-то яблоко сунул ей с древа.
Этот кто-то, представь себе, я…»
Не случилось никакого сказителя, ничего уместного не произошло за время пути, и даже книжку не удалось почитать как следует. Вот, так и вся жизнь пройдёт в неуместностях, да суете. Хотя, нет худа без добра. Дождь за окнами, вроде как, прекратился.
026
Выйдя из вагона, Сергей поспешил на привокзальную площадь, там перемещался от одной остановки к другой, вглядывался в таблички на автобусах, изучал номера маршруток, хороводом подъезжавших и отъезжавших. Одни группы людей стремительно выскакивали из «ГАЗелей», другие так же стремительно загружались в них, и уезжали в своих направлениях. Нужного номера всё не попадалось.
Тому, кто привык ездить на одной, конкретной маршрутке, неразбериха эта, вроде и не мешает. Какое дело каждому до других? Маршрутки деловито сменяют друг друга, будто средь них крутится игра «Капканчики».