Сокровища Замка Тамплиеров

– Закрой рот, Валери, и начинай крутить рулетку, – грубо прервала его Ламия. – Мне надо успеть вернуть все деньги, которые я оставила за твоим столом в прошлый раз, до закрытия казино. А это не так уж много времени.

– Делайте ваши ставки, господа! – привычно произнес крупье, беря в руки шарик. Но он уже не улыбался.

Улыбка так и не вернулась на его лицо. На рассвете Ламия встала из-за стола, сияя от счастья. А Валери был хмур и растерян. Казалось, всю ночь шарик исполнял волю Ламии, послушно останавливаясь на той цифре или на том цвете, которые она выбирала. К утру Ламия выпила две бутылки шампанского и выиграла целое состояние. Она продолжала бы играть, но к ней подошел Ален и. наклонившись над ее плечом, тихо сказал:

– Казино скоро закрывается, мадам Ламиани. А вы заказали столик в ресторане. Мне отменить заказ?

– Ни в коем случае, – запротестовала она. – У меня остался один счет, который я должна оплатить. Обменяйте мне фишки на деньги, Ален. Только крупными купюрами. И принесите в ресторан.

Она бросила Валери несколько золотых фишек.

– Держи, мальчик! Завтра продолжим, если ты не возражаешь. – Уже отойдя, она обернулась и с плохо скрытым злорадством сказала: – Да, и научись до завтра крутить рулетку, а то тебя уволят, если я опять столько же выиграю.

Валери промолчал, держа в руке шарик и глядя на него с таким видом, словно тот предал его.

Ламия прошла в ресторан. Она заранее заказала фугасс, пирожки из апельсина с орехами и семенами аниса, и бутылку шампанского «Perrier Jouet Belle Epoque Blanc de Blanc» – все то, что она заказывала, когда была здесь в последний раз. Когда Ламия присела за свой столик, к ней подошел тот же самый официант, который обслуживал ее в ту ночь.

– О, мадам Ламиани! – воскликнул он радостно.

Но Ламия не дала ему ничего сказать.

– Да, это снова я, Лео, – зло произнесла она. – Не хочешь проверить состояние моей банковской карты, прежде чем принести заказ?

Официант смутился. И попытался перевести все в шутку.

– Что вы, мадам Ламиани! Я уже знаю, вам сегодня повезло в нашем казино. Значит, вы можете расплатиться наличными. И карта вам не нужна.

Ламия щелкнула пальцами перед его лицом.

– То-то же! Тогда неси быстрее все, что я заказала. Я очень голодна. А это тебе, чтобы ты поторопился. – Она бросила на стол банкноту в пятьсот евро. И, как будто только что вспомнила об этом, с презрительной усмешкой сказала: – Да, и заодно пригласи ко мне метрдотеля. Скажи, что я хочу его видеть. И пусть принесет мое изумрудное колье, которое я передала ему на хранение в прошлый раз.

Официант, взяв банкноту, торопливо ушел, часто с недоумением оглядываясь. Когда он вернулся, на его лице явственно читался испуг. В руках он держал поднос с заказанными блюдами и бутылкой шампанского. Не говоря ни слова, Лео начал расставлять их на столике.

– А где метрдотель? – удивилась Ламия. – Или ты не понял моих слов?

– Мсье Бернард просил извиниться и передать, что он скоро подойдет к вам, – торопливо ответил Лео. – Он разговаривает по телефону. И как только закончит…

– Пусть он поторопится, этот ваш мсье Барнард, – перебила его Ламия. Она была почти пьяна от выпитого шампанского и усталости. Но это были приятные усталость и опьянение. И шампанское, которое ей налил в бокал официант, казалось вкусным, несмотря на то, что это была уже третья бутылка за минувшую ночь. – Не то я могу рассердиться. Так и передай ему, Лео!

– Хорошо, мадам Ламиани, я передам, – с готовностью ответил официант. И, не поворачиваясь к ней спиной, Лео быстро ушел, держа перед собой поднос, словно щит, с помощью которого он хотел защитить себя.

Но он уже не вернулся. Не пришел и мсье Бернард. Все столики в зале ресторана уже опустели, а Ламия допивала последние капли шампанского, когда она увидела, что к ее столу направляется широкоплечий человек огромного роста. На его грубом мясистом лице была видна радость охотника, долго преследовавшего и наконец настигшего свою добычу. Ламия нашла в нем сходство с эльбстом, представителем одного из древнейших народов земли, способным превращаться в огнедышащего дракона и в гневе сметающим все на своем пути.

Ламия невольно залюбовалась им. Это был мужчина, который мог покорить ее сердце. Чем ближе он подходил, тем сильнее становилось ее волнение.

Великан подошел, окинул ее цепким взглядом полицейского, положил руку на плечо и сказал:

– Ламия Ламиани, я капитан полиции города Леона Карлос Санчес. Вы арестованы по обвинению в убийстве лейтенанта Мигеля Гарсии.

Произнеся это, он достал наручники и приказал:

– Протяните руки!

Ламия, очарованная его громоподобным голосом и не вникая в смысл сказанного, покорно выполнила приказ. Стальные браслеты защелкнулись на ее запястьях. И только услышав их металлический звук и почувствовав боль, она опомнилась. Злобно прошипела:

– Это ложь! Я не знаю того, о ком вы говорите.

– Менеджер компании по прокату автомобилей в Дублине опознал вас и лейтенанта Гарсию, – ничуть не удивившись, словно он ожидал именно этого, сказал капитан Санчес. – Вы были вместе, когда арендовали машину. А возвращали ее вы уже одна.

– Хорошо, я признаю, что была знакома с ним, – не стала спорить Ламия. – Мы собирались совершить небольшую увеселительную прогулку по Ирландии. Но вскоре после Дублина мы поссорились и расстались. И я не знаю, куда он направился и что делал затем.

Капитан Санчес посмотрел на нее почти с восхищением. Ламия лгала таким ангельским голосом и так убедительно, что было почти невозможно ей не поверить. Но он знал о ней слишком многое, чтобы совершить эту ошибку.

– А затем, вероятно, лейтенант Гарсия направился в замок Лип и покончил с собой от горя, – проговорил полицейский. – Его тело, нашпигованное кольями, словно рождественский гусь яблоками, я нашел в одной из темниц замка. Довольно странный способ самоубийства, вы не находите?

– Это меня не удивляет, – сказала Ламия, ничуть не смутившись. – Он постоянно грозил свести счеты с жизнью, если я его брошу. Очень нервный был тип. Не то, что вы, капитан! Сразу видно, что вы настоящий мужчина.

Глядя на Ламию, капитан Санчес понял, как Мигель Гарсия стал ее жертвой. Перед ним сидела красивая и очень обаятельная женщина, несомненно, умная, хладнокровная и с необыкновенно сильной волей. Она могла заставить любого мужчину плясать под свою дудку, беззастенчиво используя для этого все средства, которыми одарила ее природа.

Любого, но только не его. Капитан Санчес видел ее насквозь. Он понял ее замысел еще тогда, когда слушал рассказ хозяйки замка тамплиеров. Взяв список, он бросился по следу. Его интересовали те места, которые мнимая вдова Анжело Месси со своим спутником еще не успели посетить. Капитан Санчес не знал, зачем им это было надо, но надеялся узнать, застав их врасплох.

Он мог настигнуть их в замке Лип, но опоздал всего на несколько часов. Мигель Гарсия был уже мертв. Но это не остановило капитана Санчеса, и он пошел по следу Ламии Ламиани дальше. И, наконец, ему повезло.

– А как быть с замком тамплиеров? – спросил он. – Там вы захватили в заложники ребенка и потребовали за него выкуп. Или это тоже ложь?

– Разумеется, – спокойно ответила Ламия. – Меня бессовестно оговорили. В прошлом я была любовницей Анжело Месси, бывшего хозяина замка, и его вдова не может простить мне этого. Вы бы знали, капитан, какие ужасные слухи она распространяет обо мне! Женская ревность – это ужасно. Вам не понять этого, ведь вы мужчина.

Капитан Санчес не выдержал.

– Довольно! – почти закричал он, с силой сжимая ее плечо своей огромной ручищей. – Приберегите свое красноречие для присяжных, когда вас будут судить. Убийство полицейского, киднеппинг, вымогательство – и это далеко не все, в чем вас можно будет обвинить. Вам грозит смертная казнь, госпожа Ламиани, в лучшем случае – пожизненное заключение. Я советую вам во всем признаться. Возможно, это смягчит ваш будущий приговор.

На глазах Ламии выступили слезы. Но это были слезы не раскаяния, а боли.

– Вы сделали мне больно, капитан, – жалобно сказала она. И проникновенно произнесла, нежно глядя на Карлоса Санчеса: – У вас такие сильные руки!

Под взглядом ее темно-зеленых глаз капитан Санчес почувствовал, что его бастион вовсе не так крепок, как он предполагал. Ламия выглядела такой беззащитной и обиженной, что он почувствовал к ней невольную жалость.

Карлос Санчес резко встряхнул головой, прогоняя наваждение прочь, и прорычал:

– Встать!

– Хорошо, капитан, – мягко сказала Ламия, вставая. – Но зачем?

– Вы пойдете со мной, – пояснил Карлос Санчес. И добавил, удивляясь тому, что он говорит: – Надеюсь, вы закончили свой ужин?

– О, да, капитан, – проворковала Ламия, пожирая его восхищенными глазами. – Спасибо, что спросили. Но знаете, о чем я жалею?

– И о чем же? – невольно спросил он.