Пограничники Эфы

Арнольд Григорьевич сразу догадался о причинах стоячей забастовки и в свое оправдание целую речь закатил. Мол, он понимает, что старшая дочь вчера должна была родить первенца и хорошо бы узнать, как все прошло, но и Федор должен понять: любой звонок опасен для отряда, их ищут, сигнал могут засечь, и через час тут уже будут автоэры пограничников. Да, погорячился он со своим обещанием, с кем не бывает, но звонить, как по уму, нельзя. Рискованно.

Разведчик по-прежнему стоял отвернувшись, на слова не реагировал.

Тогда Инженер подозвал к себе всех членов отряда, отобрал у них давным-давно выключенные комкомы и принялся методично бросать аппараты с крутого обрыва в реку. Зашвырнул последний и показал пограничнику пустые руки.

– Вопрос закрыт, связи нет и не будет. Теперь при всем желании никто не сможет позвонить. Так что упрямиться бессмысленно, надо идти.

Но и на эти слова Федор не обратил внимания и с места не сдвинулся. Молчали долго, и первым не выдержал Инженер. Выхватив из внутреннего кармана комком, он показал его забастовщику.

– Этот аппарат на самом деле последний. Моя личная разработка. Засечь его трудно, поэтому рискну. Только ради вас! Есть у меня в Дварике свой человечек, он все разузнает.

Став рядом с пограничником, чтобы тот слышал разговор, Арнольд Григорьевич позвонил, объяснил, что ему требуется и уже через десять минут получил обратный звонок. Связь была отвратительной, горы все-таки, но самое главное выяснить удалось.

– Поздравляю! Роды прошли успешно, теперь вы дед, – поспешил обрадовать Федора Инженер.

– Что-то я не разобрал имя. Как назвали?

– Саша.

– Внук? – с надеждой спросил Федор.

– Разумеется. Мальчик! – после еле заметной паузы ответил Арнольд Григорьевич и поспешил зашвырнуть комком в воду. Коммуникатор шлепнулся на валун и разлетелся на осколки. Отряд двинулся в путь.

Шагу чуд-искатели прибавили, они торопились уйти подальше от места звонка и разговора с Дварикой. Побаивались, а вдруг звонок все-таки пограничники засекли, и тогда над головами того и гляди закружат звездокрылые двуглавые орлы. Ожесточились лица и по причине потери комкомов. Все хорошо понимали, что это означает. Сожжен мост, теперь – сломал ногу, получил ранение – помощи не попросишь, начинается игра на выживание. Из всего отряда довольными выглядели двое – Федор и почему-то Чамп. Похоже, только их не смущало то, что они остались один на один с целой горной страной.

За поворотом ущелье расширилось, скалы вокруг громоздились совершенно фантастических форм, а впереди открылся вид на сияющие вершины Северного Гиркангара.

Люди смотрели на горы, но и горы смотрели на людей. Скольких гордых пылинок они видели у своих каменных подошв. Пробегутся муравьиной цепочкой, погрозят кулачками небесам, и сдуло ветром времени ничтожные пылинки, словно их и не было вовсе.

Пограничник держался в хвосте отряда, рядом с Геркулесом и ведущим его чернявым парнем. Думать хотелось Федору о родившемся внуке, но он заставлял себя размышлять совсем о другом, снова и снова присматриваясь к нежданным своим товарищам. Бесконфликтных походов за чудами не бывает, и хорошо бы на кого-то опереться, когда заварится каша.

С бандитами все ясно – враги, такие до упора пойдут. С горожанами иначе, у тех все по-разному, но видно у каждого своя червоточинка в душе имелась, раз в поход за чудами отправились, раз в дэвы захотелось выйти.

Меньше всего Федор рассчитывал на Инженера. Фанатик, организатор похода, командир и самый бесполезный человек. Мнит себя сверхчеловеком и без пяти минут дэвом, всех остальных считает дурачками, пешками в своей игре, так что подлость от него можно получить в любую секунду.

Рядом с Инженером шагает Мельник. Он и держится сразу за командиром, и фактически является замом Арнольда Григорьевича, его правой рукой. Любопытная фигура. По виду – рыжеволосый гигант, а присмотришься: выше пояса тело сужается, плечи непропорционально узкие – баба и все тут. А волосы? Не рыжие вовсе, а так, рыжеватые. Все в полмеры вылепила природа. Гигант, но только до пояса, рыжий, но наполовину, так что в итоге получился полурыжий полугигант. Иллюстрация на тему: что получается, когда за работу природа получает деньги вперед. Да и над характером Мельника природа подшутила, вложив в человека с обликом добродушного богатыря истерический темперамент. Получился дуб с характером спички. На такого не опереться.

Кто еще? Бухгалтер со своими двумя молчаливыми дружками? Плотник? Трубач? Эти запуганы Инженером до смерти. Застращали мужиков, да и они сами отлично знают, что за черное искательство по головке не погладят. Боятся они и гала, и властей, и Чампа. Совесть у них затруднительно найти, страх ее проел.

Как ни присматривался Федор к горожанам, а выходило, что только чернявый парень – Малец – мог перейти на его сторону. Молодой, дикий блеск в глазах Мальца еще не погас, душа не засохла, до такого еще есть шанс достучаться, что-то объяснить. Да вот беда, именно Малец и являлся тем информатором, который обещал рассказать о готовящейся чуд-экспедиции, а в итоге сдал самого пограничника, заманив его в Порченый Каньон под стволы черных искателей. Свое предательство он пограничнику не простит.

Итог получался неутешительным. На данный момент и в перспективе Федор мог найти общий язык в отряде только с ослом.

Объявили привал. После еды, когда все упали на траву, зашла речь о том, что каждый из них станет делать, когда при помощи сомы обернется дэвом. От этой темы больше всех возбудился Мельник. Мечтал он о бабах. Двадцать штук и ни одной меньше собрался он себе завести. «Двадцать баб» – эти слова он повторял снова и снова, будто в них заключалась некая магия, а в итоге так разволновался, что его волосы загорелись на миг настоящей яркой рыжиной.

Размечтались и другие горожане. Их фантазии крутились вокруг двух вещей – бабы и деньги, а заминка случилась на Артуре.

– Малец, а тебе сколько баб нужно для счастья? Или тебе за одной бы уследить? – спросил Мельник.

Вопросы на первый взгляд звучали невинно, а парень вскинулся, чуть не бросился с кулаками на Мельника, но все-таки сдержался, отошел в сторону и стал быстро отжиматься. Из черных искателей Малец был единственным, кто делал физзарядку в походе.

Треп продолжился обычным порядком, но Инженер в нем не участвовал. Отсев в сторонку, он изучал карту. Может быть, думал о том, что вечером решится судьба и карты, и всего предприятия. Найдутся на указанном месте развалины башни, значит, древняя карта правильная и дорога к чуд-вину открыта. Не найдутся… впрочем, об этом командир отряда думать как раз и не желал, а желал действовать, поэтому и скомандовал «подъем».

Но здесь снова заупрямился Геркулес, и как ни тянул его за узду Малец, уперся – не сдвинуть. Увидев двинувшего в его сторону Чампа, парень взмолился:

– Помоги, Тимурыч.

– Да ты сам справишься.

– С этой скотиной? Никогда.

– Не жалей добрых слов, шепни Геркулесу, что он самый геройский осел галактики. Поможет.

Парень с недоверием посмотрел на Федора, затем на приближающегося бандита в шляпе и наклонился к длинному уху. Раз прошептал «заклинание», второй – Геркулес с места не сдвинулся. Когда же слова о самом героическом осле вселенной прозвучали в третий раз Геркулес вдруг гордо задрал башку, лихо крутнул хвостом и рванул вперед, так что раздосадованному зряшной пробежкой Чампу оставалось только отвесить подзатыльник дружку Сурабу.

С этого момента пограничник с Артуром стали держаться вместе. В парне Федор не ошибся, тот еще не потерял молодого любопытства в отличие от других горожан. Еще во время поездки на внедорожнике пограничник заметил, что тех вообще ничего не интересовало кроме сомы и будущих от нее выгод. Начало похода лишь закрепило данное впечатление. Горожане напоминали Федору дворовых псов, которым посчастливилось найти мусорный бачок. Псы симпатичные, не звери, но забрались они в бачки, роют, шерудят – только хвосты торчат. Потом наслаждаются на солнышке, вспоминают мусорные находки, а набросают свежих объедков, так снова с головой в бачок. Так и горожане. Люди нормальные, не плохие, но ушли с головой в свои бачки и заботы, а что вокруг и в упор не видят. Все интересы – деньги, девки, сома. Разговор вильнул в сторону, и глаза сразу стекленеют.

Наплевать было горожанам на опыт и знания пограничника, один Артур его слушал с интересом, а потому и вызывал симпатию. А Федору имелось о чем порассказать, кстати, о той же соме он знал практически все.

Именно здесь, в горах Северного Гиркангара жрецы древнеэфанской цивилизации тысячи лет тому назад научились выделывать вино Рамы – таинственный напиток, дарующий людям божественную силу дэвов. Погибли секреты жрецов вместе с древней цивилизацией, дюжина веков прошла с того времени, и за эти века некому было интересоваться секретами сомы. Здешний апокалипсис случился четыре трехсотлетних цикла тому назад. Тогда границы метапортала резко расширились, и в мир хлынули орды демов, что само по себе страшно, но не смертельно. В прошлые циклы древние эфанцы отбивались от демов и хтонов вполне успешно. Но на беду рамоизвержение совпало со смутой, всеобщим раздраем, междоусобицей и общим цивилизационным кризисом. В итоге люди на планете были уничтожены, цивилизация сгинула, а победившие демы через систему порталов рассеялись по галактикам. На Земле тогда шел двенадцатый век.

В двадцать первом веке, когда была открыта портально-фрактальная структура вселенной, в самом его конце, на Эфе снова появились люди – переселенцы с Земли. И почти сразу они включились в поиски волшебной сомы. Легенды о чуде чудов не погибли, они остались запечатленными в свитках и камне, меди и золоте, и новоявленные искатели тут же принялись за поиски напитка богов.

Конец двадцать первого века – веселое для планеты время. Дикая колонизация, жизнь по законам Кольта-Калашникова. Золотое времечко для искателей чудов, эпоха хаоса и дикой свободы. Именно тогда черные искатели разграбили большинство древних храмов, а многие удивительные по своим свойствам чуды были похищены, вывезены с Эфы и распроданы. И именно в то время древняя легенда о соме ожила и чуть было не направила всю здешнюю историю в другое русло. Тогда на Эфе только-только появился пограничный отряд, время прежней вольницы заканчивалось, и так совпало, что именно в этот переломный период на планете объявилась шайка особо удачливых авантюристов, горстка дерзких ловцов удачи, прибывших сюда на поиски сомы и прочих чудов.

Когда пограничник дошел до этого места своего рассказа, он спросил Артура:

– Ты о Суграмской бойне слышал?

– Учили что-то в школе.

– Понятно, тогда слушай. В этой истории до сих пор много неясного, в ней сам черт ногу сломит.

И пограничник перешел к самому интересному и загадочному эпизоду из истории эфанского искательства.

Случилось это, когда первые пограничники под командованием легендарного полковника Баргузинова уже полным ходом наводили на планете порядок. Тогда же кучка авантюристов отправилась в горы на поиски чуд-вина, заветной сомы. Сборищу ловцов, шулеров, бандитов и проституток захотелось стать дэвами, планетными богами – обычная для той эпохи история, ничем не примечательная. Удивительно другое – им это удалось! Десятки официальных, лицензированных экспедиций ничего не отрыли, а прохвосты сому отыскали и с ее помощью стали дэвами. Так что в один не самый прекрасный момент на Эфе объявился целый пантеон планетных богов.

Только вот боги из них получились какие-то склочные, вздорные. Чудеса творили новоявленные дэвы сомнительные, друг с другом постоянно ругались, и со всем своим сверхмогуществом они даже планету под себя толком не подмяли, увлекшись оргиями и всякой ерундой. То ли сому нашли они некачественную, то ли будучи молодыми и неопытными дэвами не знали, куда силы девать, но в итоге закружились их головы от безграничных возможностей и потеряли они всяческую осторожность. К тому же обидеть на Эфе многих успели, иначе пограничники никогда бы не узнали о тайном пире, который дэвы решили устроить в Суграме, древней столице Эфы.

Повестка пира состояла из двух пунктов. Пункт первый – подписание мирового соглашения между дэвами. Пункт второй – праздничная по этому случаю оргия. Ко второй части и подоспел отряд пограничников, в момент превратив Суграмский пир в Суграмскую бойню. Бойцы полковника Баргузинова тогда ни с кем не церемонились. Дем ты, дэв, настоящий бог или только летать умеешь – разговор короткий – к стенке. Вооружение у баргузиновцев, разумеется, было не чета нынешнему, слабенькое, зато тогда чуды на Эфе имелись в избытке. А когда у тебя в ножнах чуд-меч, а на плече

чуд-гранатомет, можно смело выходить на бой с любыми дэвами.

Так что кровавой получилась праздничная оргия. Пограничники захватили дэвов врасплох и расстреляли всех до единого, весь пантеон. Это известно достоверно. А дальше начинаются сплошные загадки.

Наверное, есть какой-то высший закон, по которому нельзя безнаказанно расстрелять даже никчемных дэвов. Будто кто-то наверху обижается. Убивая хмельных дэвов, баргузиновцы ни о каких таких законах не думали и даже на миг не догадывались, что ни один из них домой живым не вернется. Операция-то протекала достаточно легко, почти без потерь, хотя и не без странностей. Одному из суграмской шайки все-таки удалось улизнуть, причем не дэву вовсе, а их слуге. Загадка, если задуматься не маленькая. Могущественные дэвы полегли все, а какой-то лакей умудрился удрать, выбравшись из-под шквального огня. Каким образом? Бог весть. А куда делась имевшаяся при дэвах сома, с которой они, что известно достоверно, никогда не расставались? Понятно, чуды такая вещь, что пропадают без следа когда можно и когда нельзя, а тут суматоха боя, но все-таки? Сому мог унести сбежавший слуга дэвов. Но в этом случае возникает следующий вопрос: почему он чуд-вином не воспользовался? А не воспользовался точно, ведь появление на планете нового дэва незамеченным не осталось бы. Что за странный лакей, который не захотел стать планетным богом? И как он вообще выжил при внезапной атаке штурмового отряда пограничников?

Темная история, загадочная, но цветочек по сравнению с финалом Суграмской бойни. При обыске древнего дворца штурмовой отряд таки обнаружил какой-то неизвестный чуд. На базу даже успели сообщить, что нашли некий светящийся шар, после чего связь резко и оборвалась. Позже выяснилось: в этот момент во дворце рвануло так, что во всем Суграме и в радиусе нескольких километров не осталось ни одной живой души. Долго потом ученые ковырялись на месте взрыва, но толком так и не разобрались. Бабахнуло что-то типа шаровой ляды, но только невиданной силы, а образовавшаяся на месте взрыва порченая ляда потом еще лет двести выветривалась.