Смерть – это лекарство

Она молча кивнула и, так же не говоря ни слова, стала ждать, пока Энди придет с ведрами. А когда он вернулся, они принялись собирать упавшие яблоки, отбирая менее побитые, а когда ветки с яблоками были отпилены от ствола, Линда и Энди принялись срывать плоды оттуда.

Яблок набралось ровно на четыре ведра. Было решено, что два ведра пойдут Уайтам, а остальные Уокерам. Линда и Энди были готовы отправиться обратно на ферму родителей Птички, но их позвал Сэм, который стоял на крыльце дома, и попросил ребят подойти к нему.

8

– Линда, когда примерно твой отец хочет, чтобы я помог ему отвезти ваш урожай на ярмарку? Лично мы, как и всегда, планируем начать отвозить свои товары за два-три дня до начала ярмарки, чтобы все разложить, подготовить.

– Спасибо вам, мистер Уокер, за вашу помощь, за то, что вы столько лет помогаете нашей семье. Мы все искренне благодарны, но мы не хотим вас сильно утруждать. Поэтому лучше, конечно, чтобы вы сначала справились со своими обязанностями, а уж потом помогли нам.

Сэм улыбнулся, проронил легкий смешок, а затем и вовсе рассмеялся:

– Линда, вы нас совсем не утруждаете. Все в порядке. Друзья и соседи должны же помогать друг другу.

Уголки рта Линды поднялись вверх. После короткой паузы отец Энди нарушил тишину своими воспоминаниями:

– Даже не верится, как быстро летит время. Я помню тебя, Линда, вот такой.

Он опустил руку до колена, показывая, какой она была маленькой.

– А сейчас! Прям красавица-невеста…

«С чего вы взяли, что я красивая? Да, может, лицом я еще как-то более-менее вышла, а вот все остальное оставляет желать лучшего», – про себя говорила Линда.

– …и жених у тебя красавец, – Сэм указал на Энди, а он в свою очередь покрылся легким румянцем и сказал отцу:

– Папа, ну не начинай, пожалуйста.

– А что я такого сказал? И говорю, что ты красавец, не как любящий отец, а как человек, смотрящий правде в глаза.

Линда начала смущаться, застенчиво потирать ладони, отводить взгляд куда-то в сторону и тоже покрылась легким румянцем.

«С чего это сегодня все вдруг решили поговорить о моем замужестве?» – спрашивала Птичка сама себя.

– Сэмми, отстань от детишек, не смущай их, – сказала Андриана Уокер, выходя на крыльцо.

– А вот подслушивать нехорошо, дорогая, – ответил муж.

– С чего это ты взял, что я подслушивала? Просто оказалась в нужном месте в нужное время и услышала ваш разговор, – говоря это, она подошла и встала рядом с мужем. На ней был кухонный фартук, а на руках и правой щеке осталась белая пыль – остатки муки. Линда была права, решив, что женщины что-то готовили на кухне, а точнее пекли. Николь не стала выходить на крыльцо, а осталась в дверном проеме, наклонив голову и прижавшись щекой к деревянному косяку. Ее руки и фартук тоже были в муке. – Как поживают твои родители, Линда?

– Отлично.

Она решила, что не стоит рассказывать про вчерашний и позавчерашний день.

– Вот и замечательно. Дай бог, чтобы они прожили еще столько же. В любви и здравии. Они очень хорошие… Нет, замечательные люди.

– Да, так и есть, – поддержала Линда слова Андрианы.

– И дочь у них замечательная, – добавила она. – Прям красавица-невеста…

– Я то же самое и сказала, – перебил ее Сэм, но жена как будто его не услышала, улыбаясь, продолжала говорить.

– …Я тебе это говорю как женщина женщине.

– Спасибо вам большое за такие теплые и приятные слова, – уже вслух поблагодарила Птичка.

– Вы планируете еще погулять после того, как отнесете ведра? – спросил Сэм.

– Да, – коротко и ясно ответил Энди.

– Ну тогда не будем вас больше задерживать. Линда, скажи отцу, чтобы он пришел ко мне и мы обсудили, когда лучше отвезти ваши товары на ярмарку.

– Хорошо. До свидания и спасибо большое за яблоки.

Андриана и Сэм попрощались. А вот сестра Энди, впервые проронив слова за эту встречу, сказала, широко улыбаясь:

– Удачи вам, голубки.

Линда и Энди спустились с крыльца и направились к месту, где оставили ведра с яблоками. И трудно сказать, что произошло, когда Линда наклонилась, взяла за ручку ведро и выпрямилась, поднимая его. То ли из-за тяжести ведра, то ли по воле судьбы, но она потеряла равновесие и попятилась назад, пытаясь сохранить устойчивость, пока Энди не поймал ее за талию, не дав ей упасть. Она тут же почувствовала, как жар окутал все ее тело, чувствовала, как ее лицо горит от смущения. Крепкие руки Энди держали ее. Первые руки парня, которые коснулись ее.

– Ты в порядке, Птичка?

– Д-да, все хорошо, спасибо, что поймал.

Ей было стыдно повернуться и посмотреть на него, поэтому она смотрела только перед собой.

– Давай я понесу и твое ведро.

– Н-нет, не стоит. Все в порядке.

– Ну хорошо. Но, если будет слишком тяжело, ты только скажи.

Энди взял свое ведро и прошел вперед нее, а она, начав потихоньку отходить от смущения, последовала за ним в направлении дома.

9

Половина пути уже была пройдена, когда обе руки Линды устали, начали неметь от тяжести ведра. Она то и дело меняла руки, но силы были уже на исходе. Юные, по-прежнему нежные руки, что очень удивительно при ее жизни и работе на ферме, уже покраснели от впивания металлической дуговой ручки ведра в эту нежную кожу. Нужна была минутка отдыха, дать рукам передохнуть, встряхнуть их и пойти дальше. И поэтому Линда опустила железное ведро на дорогу, подняв маленькое облачко пыли. Она позвала Энди, который так и шел впереди нее, и попросила его сделать перерыв. Он подошел к ней, поставил свое ведро рядом, и они стояли абсолютно одни посреди дороги.

Слева от них был хутор с усадьбой Андреаса Миллера. Вся земля на хуторе была покрыта зеленой, аккуратно подстриженной травой. Периметр участка огораживал рядовой деревянный забор. Именно у этого забора и стояла овдовевшая дочь Андреаса и его жены Цецилии Виктория, которая носила фамилию мужа – Бекхэм. Она качала на своих руках своего закутанного в пеленки двухлетнего сына Йозефа, но укачивание ребенка не помешало ей помахать рукой, здороваясь с Линдой и Энди, держа при этом ребенка одной рукой и прижимая его к груди. К слову, Йозеф был один из тех детей, которых Линда качала на руках.

Линда первая заметила Викторию и тоже начала махать рукой, а затем Энди присоединился к ней. Птичка увидела, как на лице Виктории растянулась улыбка.

Поздоровавшись с ребятами, мама снова взяла сына в обе руки и продолжила гулять по периметру усадьбы, давая ребенку подышать свежим воздухом. Даже когда она скрылась за угол белого каменного дома, Линда и Энди продолжали смотреть на то место, где в последний раз могли видеть Викторию.

– Слушай, Птичка, а ты хочешь детей? – спросил Энди, даже не подозревая, что своим вопросом заставляет подругу покраснеть как помидор.

– Д-да, – смущенно ответила Линда.

Она отвернулась от Энди, пряча свое покрасневшее лицо. Взгляд ее был устремлен куда-то в сторону и вниз.